Нет и не будет никого круче Валентино Маццолы и его друзей.
Ровно 71 года назад, 4 мая 1949 года, возвращаясь в Турин после товарищеского матча в Португалии, погибла величайшая итальянская команда из когда-либо выходивших на поле. Пилоту помешала плохая видимость – самолет левым крылом зацепил купол базилики и врезался в землю. Grande Torino не стало. На похороны пришло более миллиона человек.
Ни про какую команду не написано столько. Одно стихотворение итальянского поэта Джованни Арпино, написанное на пьемонтском диалекте, стоит в одном ряду с шедеврами Петрарки.
Russ cume ‘l sang
fort cume ‘l Barbera
veuj ricurdete adess, me grand Turin...
Туринские (и не только) магазины завалены книгами, снято несколько документальных и художественных фильмов. Никто в истории кальчо – ни до ни после – так не вдохновлял писателей и журналистов. И каждый год появляется что-нибудь новое – пару лет назад я видел даже комиксы. Безусловно, ранняя смерть на пике славы прибавила легендарности этим парням, однако разгадка феномена Валентино Маццолы и его друзей кроется в другом.
Только представьте себе послевоенную Италию. Разгромленная и голодная страна после чужой войны, в которую ее втянул нелепый лысенький человечек. Вместо того, чтобы наслаждаться нейтралитетом и жизнью – пепелище иллюзий.
Один брат убит партизанами, другой не вернулся из далекой северной страны. А дома – безутешная мать и семеро с ложками. И повсюду снуют американские солдаты. Мужчины курят одну папироску на четверых, едят кошек, донашивают обноски. А холодный ветер с Альп пронизывает до самых костей. Веры не осталось. Никому. Ни политикам. Ни церкви.
И тут появился он. «Великий Торино». Единственное зрелище, звезда, надежда на скорое возрождение. По воскресеньям на стадионе «Филадельфия» Маццола, Лойк, Кастильяно, Оссола и Ко устраивали настоящее шоу. И отчаяние постепенно отступало.
Остановившиеся часы показывают время 17:05. Где-то в параллельной вселенной в аэропорту Турина благополучно приземляется тот трехмоторный Fiat G.212. Прошло несколько лет, в Италии начался мощный экономический подъем.
Встал на ноги завод «Фиат», ему протянули руку текстильная промышленность, модные дома и точное машиностроение. По темпам среднегодового прироста продукции Италия обошла все европейские страны. Отцы семейств купили глазастые Fiat-500 с магнитолами и вывезли детей на море, а домохозяйки обзавелись настоящим чудом – автоматической стиральной машиной. Мотороллеры «Веспа» радостно зажужжали по проспектам городов, а Марчелло Рубини (герой фильма Федерико Феллини «Dolce vita») заказал порцию виски Black & White в баре на via Veneto. Как легко вписались бы футболисты Grande Torino в начавшуюся жизнь. Но они остались там – на холме Суперга.
Легенда о великой команде передавалась от отца к сыну. Видео почти не осталось, но многие влюблялись в них заочно и, наслушавшись рассказов, становились болельщиками «Торо». Сына Валентино – легендарного фантазисту «Интера» Сандро Маццолу – без конца доставали вопросом: «Ты такой крутой, но если природа отдыхает на детях, то что же вытворял на поле твой отец?»
А нам лишь остается ждать новой поездки в Турин. Чтобы навестить героев Суперги и на фоне лучшего вида на город прочитать то стихотворение с идеально правильным пьемонтским произношением. Еще есть время, чтобы избавиться от итальянского акцента.
It l’has vinciü el mund,
a vint ani it ses mort.
Me Türin grand
me Türin fort.