Они присутствовали при смелых преобразованиях царя-реформатора Петра I. Вместе с Екатериной Великой участвовали в празднествах гвардейских полков. Сопровождали вдовствующую императрицу Марию Федоровну в день бракосочетания ее сына, императора Николая II, с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. Посещали придворные балы и народные праздники. Блистали на оперной сцене и на показах мод. Много путешествовали. Кто же они – молчаливые свидетели разных эпох, счастливых и трагических перипетий в судьбе нашей страны? Это костюмы, которые сегодня живут в Галерее костюма Реставрационно-хранительского центра «Старая Деревня» Государственного Эрмитажа.
Текст: Татьяна Нагорских, фото: Александр Бурый
Золотой куб обрамлен темным порталом, украшенным петроглифами с берегов Онежского озера. Не сразу понимаешь, что это – всего лишь два корпуса гигантского фондохранилища Государственного Эрмитажа.
Строительство Реставрационно-хранительского центра (РХЦ), в котором разместились реставрационные корпуса, научные лаборатории, выставочные залы, лекторий, библиотека и даже каретный сарай, началось в 1991 году в историческом районе Петербурга Старая Деревня. Строительство, кстати, продолжается до сих пор.
По словам начальника Отдела РХЦ «Старая Деревня» Владимира Игоревича Добровольского, главные цели создания центра заключались в том, чтобы, «во-первых, вынести реставрационные лаборатории, связанные с использованием огня, химических веществ, за пределы исторического здания Эрмитажа в центре города. Во-вторых и, пожалуй, в главных, нужно было разгрузить хранилища Зимнего дворца, которые порой находились непосредственно в экспозиционных залах». В итоге появился Реставрационно-хранительский центр «Старая Деревня». «Это место, где хорошо и людям, и экспонатам», – считает кандидат исторических наук, хранитель коллекции костюмов Эрмитажа и наш проводник по Галерее костюма Нина Ивановна Тарасова.
Сегодня в РХЦ хранят и реставрируют практически всё: от археологических памятников, скульптур, громоздких карет, живописных полотен до хрупких вееров и векового текстиля. Уникальность фондохранилища Эрмитажа в том, что здесь впервые в России бесценные исторические сокровища демонстрируются широкой публике в режиме «открытого хранения».
ГАЛЕРЕЯ КОСТЮМА
В РХЦ мы приехали познакомиться с самой большой и без преувеличения одной из самых значимых коллекций костюма в России. Она включает в себя около 24 тысяч единиц хранения. Среди них наряды русских императоров и императриц, традиционные одежды разных губерний Российской империи, роскошные облачения священников, военные мундиры и бальные туалеты, ливрейные костюмы и домашняя одежда, платья для детей и визитные костюмы горожан, вояжные сундуки и веера, шляпки и туфельки, русские шпалеры и народные вышивки. От одних только имен модельеров, создававших отдельные произведения портновского искусства, захватывает дух: Чарльз Ворт, Надежда Ламанова, Ольга Бульбенкова, Альбер Бризак, Кристиан Диор, Вячеслав Зайцев и многие другие.
Для посетителей Галерея костюма открылась в декабре 2017 года. Тогда хранители Отдела истории русской культуры, к которому относятся почти все костюмные фонды Эрмитажа вне зависимости от страны их происхождения, постарались продемонстрировать все лучшее и сразу. Но костюмы имеют свойство «уставать» и после нескольких месяцев экспонирования нуждаются в продолжительном отдыхе. Поэтому раз в год в Галерее костюма происходит полная ротация текстильных предметов. В настоящее время здесь демонстрируется экспозиция под девизом «Платье на выход».
Трудно удержаться от восторга, когда перед тобой распахиваются сейфовые двери в Галерею и ты видишь одежды, которые носил сам Петр I. Им уже более трехсот лет! Хранящийся здесь гардероб царя – гордость Эрмитажа и лучшее в мире собрание мужского костюма первой четверти XVIII века! Такого больше нет нигде.
А вот те мундирные платья принадлежали Екатерине Великой. Из всего ее огромного гардероба сохранились только они да еще подвенечный и коронационный наряды, хранящиеся в Музеях Московского Кремля.
А вон там – платье из мерцающей благородным блеском тяжелой серебряной парчи, в котором венчалась последняя российская императрица, Александра Федоровна. «Живая одежда русской истории» – так назвал собрание костюмов Эрмитажа директор музея Михаил Пиотровский. Ведь предметы повседневности не просто молчаливые свидетели времени. «У вещей такая же судьба, как и у людей. Они рождаются, живут и умирают, как и мы. Правда, они переживают нас… они хранят на себе частицу нас, наши лучшие воспоминания, привычки, страсти», – писал в 1914 году известный театральный критик и драматург, собиратель старинных вещей Юрий Беляев. В другой своей статье, «Душа вещей», он отмечал, что «каждая вещь хранит душу своего первого владельца… Подобно тому, как снятая перчатка долго сохраняет форму руки…». Выставленные в Галерее костюма предметы с помощью научных сотрудников, хранителей музея и реставраторов могут рассказать удивительные истории жизни своих владельцев и поведать о собственных, не всегда простых судьбах.
ЦАРЬ-МОДНИК
Что мы знаем о первом российском императоре, Петре Алексеевиче? Царь-реформатор, царь-плотник, царь-воин. А он, оказывается, еще и царь-модник! Да и как могло быть иначе, говорит Нина Ивановна, когда «с малых лет его одевали в дорогие роскошные одежды из красочных привозных тканей с изысканными узорами. Это впитывается на уровне подсознания. Вкус воспитывается с детства». Придя к власти, Петр помимо политических преобразований счел крайне важным заняться и внешним видом своих подданных. Указом от 4 января 1700 года он ввел в обиход дворян, бояр и «всех чинов служилых людей» «венгерское платье». А уже в декабре 1701-го царь издал новый указ – «О ношении всякого чина людям немецкого платья и обуви…», предписав «русского платья… и башмаков и шапок отнюдь никому не носить».
Сам Петр носил и голландское, и немецкое, и французское платье. На первый взгляд может показаться, что повседневные и праздничные костюмы российского императора, дошедшие до наших дней, не такие роскошные, как у других европейских монархов его времени. Однако почти вся одежда Петра I, представленная в Галерее костюма, украшена изысканным серебряным и золотым шитьем, деревянные пуговицы обтянуты шелком и декорированы искусной вышивкой, даже самый скромный на вид кафтан отделан золоченым шнуром. «Костюмы монарха отражают особенности его характера, его пристрастия и увлечения, подчеркивают скромность личных запросов, стремление приобретать и использовать наиболее практичные вещи. Но это скромность царского уровня», – говорит Нина Ивановна.
В собрании Эрмитажа около 280 предметов, принадлежавших Петру I. Правда, это вдвое меньше, чем было двести с лишним лет назад. Когда Екатерина II в 1760-х годах приказала впервые обследовать Казенные кладовые, то в списке, поданном ей камер-цалмейстером (чиновник, заведующий дворцовой казной), числилось около 600 предметов. Однако некоторые вещи Петра Алексеевича были в крайне плачевном состоянии: побиты молью, поедены мышами. Так что от них решено было избавиться. То, что до наших дней сохранилось так много вещей, хранители Эрмитажа считают настоящим чудом.
В Галерее костюма выставлены наиболее интересные экземпляры из так называемого «Гардероба Петра I». Это кафтаны и камзолы, сшитые из бархата и шелка, парчи и сукна. Некоторые ткани со временем утратили свой первоначальный цвет. Подлинную окраску сегодня можно увидеть только с помощью хранителей. Они аккуратно могут приподнять клапан кармана или расправить складку на кафтане, чтобы можно было полюбоваться ярко-красным цветом вместо оранжево-коричневого или солнечным оранжевым вместо цвета беж.
В Екатерининскую эпоху, как рассказывает Нина Ивановна, с петровских вещей спороли все меховые подкладки, дабы уберечь их от дальнейшей порчи. В наши дни реставраторы проводят настоящие научные изыскания – по одному волоску, зацепившемуся на костюме, определяют, мех какого зверя был использован, чтобы восстановить первоначальный вид изделия. Самыми популярными мехами для отделки костюмов Петра были бобер и лиса, соболь и рысь. Причем на подкладку, которую никто не видит, шли овчинка или волчья шкура, а вот для внешней оторочки выбирались дорогие меха.
«Этой экспозицией мы опровергаем миф о том, что Петр I носил скромную одежду, что он был только царем-плотником, царем-мореплавателем, царем-воином и не позволял себе роскошные одежды», – объясняет Нина Ивановна.
ИМПЕРАТРИЦА-МОДЕЛЬЕР?
Детский жилетик из белого атласа, украшенный скромным, но изысканным золотым шитьем, может и не привлечь внимание, если не знать, что к его созданию приложила руку сама Екатерина Великая. Вернее, она придумала необычную конструкцию жилета с одним рядом крючков, но с двумя рядами петель на спинке, что называется «на вырост», для своего обожаемого внука – великого князя Александра Павловича, будущего императора Александра I. Еще одним новшеством детского гардероба от российской государыни стал атласный жилетик, пришитый к штанам, – практически прообраз комбинезончика, без которого сложно представить жизнь современных детей. Как замечает Нина Ивановна, «императрица считается первым детским модельером-дизайнером».
Вещи, придуманные Екатериной II для внука, уцелели, а вот от ее собственных нарядов не осталось практически ничего. Впрочем, как и от гардероба ее предшественницы – самой большой модницы в истории Российской империи, государыни Елизаветы Петровны. В эрмитажной коллекции костюмов, равно как и в любой другой, тоже есть свои лакуны. XVIII век прекрасно представлен предметами гардероба Петра I, есть редкий костюм Петра II, изумительные вещи великого князя Александра Павловича. А вот женских вещей этого времени практически нет. Из колоссального гардероба царицы Елизаветы сохранилось лишь одно коронационное платье, хранящееся в Москве. Все 15 тысяч ее нарядов из дорогих французских и итальянских тканей были розданы приближенным, переданы на изготовление церковных облачений, а после ее правления даже стали маскарадными.
По статусу императрица не могла позволить себе надеть один и тот же наряд дважды. Более того, порой в течение одного только бала она могла трижды переодеться. Многочисленные дорогие наряды в дальнейшем жаловались к знаменательным датам в церкви и монастыри, так что сегодня в музеях нередко можно увидеть саккосы и фелони с легкомысленным цветочным рисунком. Аналогично поступали и последующие императрицы. В собрании Эрмитажа хранятся два облачения, сшитые из тканей от платьев императриц Екатерины Великой и Александры Федоровны (первой). Что касается маскарадов, то весь екатерининский век и даже все царствование Александра I двор с упоением танцевал в елизаветинских платьях, перешитых для костюмированных праздников.
Из гардероба Екатерины II совсем не сохранилось светских платьев. Не дошли до наших дней и удивительные «русские платья», которые она ввела в моду при дворе. Вариации таких нарядов теперь можно увидеть лишь на портретах Екатерины II кисти Александра Рослина или Пьер-Этьена Фальконе из собрания Эрмитажа.
Однако по счастливой случайности история сохранила для нас одни из самых знаковых нарядов эпохи ее правления, к созданию которых государыня также имела отношение. Это так называемые мундирные платья, выполненные в цветах и по форме гвардейских полков, шефом которых была императрица. Такие одежды Екатерина II надевала в дни полковых праздников. Кстати, прекрасное мундирное платье, представленное в Галерее, когда-то было не голубого с розовым цвета, а синим с красным – в цветах полковых мундиров лейб-гвардии Конного полка.
К сожалению, в 1930-х годах, когда происходило перераспределение костюмов между музеями страны, коллекцию мундирных платьев разделили между Санкт-Петербургом, Павловском и Царским Селом. Более того, как сегодня выясняют хранители, разделили и сами комплекты: например, Эрмитажу досталось верхнее платье, а Павловскому музею – нижнее и т.д. К слову сказать, такая же участь постигла и уникальный экспонат: мундир Петра I, сшитый по форме офицера лейб-гвардии Преображенского полка, который был на императоре во время Полтавского сражения 27 июня 1709 года. Кафтан, шляпа и шарф остались в Эрмитаже, а камзол, штаны, ботфорты и портупея уехали в Москву – в Государственный исторический музей.
«ОФРАНЦУЖЕННЫЙ САРАФАН»
Перед этими витринами Галереи костюма в 2020 году замирал от восторга l’enfant terrible высокой моды, знаменитый французский кутюрье Жан-Поль Готье. С трудом справляясь с переполнявшими его эмоциями, он говорил, что «здесь представлена русская душа, с ее креативностью, силой и мощью. Это восхитительно и совершенно уникально. Я обожаю это – эту суть России, такую творческую. Полезно принимать какое-то влияние со стороны, но, если вы можете делать столько прекрасных вещей, это говорит об уникальном будущем российской моды». Все восторженные эпитеты именитого модельера были посвящены русскому народному костюму, изумительная эрмитажная коллекция которого не слишком знакома широкому зрителю и даже специалистам.
Правда, как нам стало известно, следующая ротация в Галерее будет полностью посвящена этой теме. Так что можно надеяться, что подобная несправедливость будет исправлена. Пока же здесь можно полюбоваться изумительным традиционным «платьем на выход»: рубахами из тончайшего батиста, полностью покрытыми искусной вышивкой тамбурным швом; шелковыми сарафанами и складчатыми душегреями, затканными золотной вышивкой; исключительной сохранности головными уборами – тверской головкой, торопецким кокошником, легко узнаваемым по диковинным бисерным шишечкам, лопатообразными нижегородскими кокошниками, девичьими венцами, или «корунами».
На первый взгляд между народным костюмом и нарядами придворных дам, которые жили и служили в Зимнем дворце и других официальных резиденциях, сложно поставить знак равенства. Но благодаря продуманной политике Екатерины II элементы традиционного народного костюма стали основой для русского придворного «платья на выход». Более того, позднее, во время коронации в 1801 году Александра I и Елизаветы Алексеевны, платье в русском стиле было впервые использовано в качестве коронационного облачения императрицы. Так была заложена традиция, продержавшаяся до конца монархии в России.
И как не вспомнить о том, что после Отечественной войны 1812 года светские дамы и вовсе «оделись в сарафаны, надели кокошники и повязки; поглядевшись в зеркало, нашли, что наряд сей к ним очень пристал, и не скоро с ним расстались», – замечал в своих «Записках» известный русский мемуарист Филипп Вигель. Конечно, это были не точные копии традиционных одежд, а, скорее, вариации на тему русского народного костюма.
Четкость и ясность в вопрос «дамских нарядов для приезда в торжественные дни к высочайшему двору» внес указом от 27 февраля 1834 года любящий во всем порядок император Николай I. Цвет наряда, рисунок и цвет вышивки на нем были строго регламентированы. В указе отмечалось, что «поверх белого платья полагалось верхнее распашное с откидными рукавами и шлейфом. Цвет платья и шитья зависели от должности дамы при дворе». Статс-дамы и камер-фрейлины надевали бархатные зеленые платья, фрейлины императрицы – алые, фрейлины великих княжон – синие, и все они – «с золотым шитьем по хвосту и борту». Фрейлинам великих княгинь полагалось алое бархатное платье, но уже с шитьем серебряным. Наряды замужних дам дополняли кокошники, а наряды девушек – повязки на головах. И хотя современники иронизировали над «мундирами для дам», называя их «офранцуженными сарафанами», на протяжении всего XIX века и до 1917 года появление в дни больших праздников и особых торжеств русских императриц и придворных дам в официальных парадных нарядах было зрелищем поистине величественным.
До наших дней сохранилась лишь часть былого великолепия. «Из роскошного фиолетового платья со шлейфом Марии Федоровны, в котором она представлена на знаменитом портрете Владимира Маковского, в ранние советские годы вырезали прямоугольный кусок бархата, по-видимому, для скатерти или на штору, – с грустью рассказывает Нина Ивановна. – А из синего бархатного с золотом шлейфа императрицы Александры Федоровны сделали накидку-шлейф для королевы в балете Мариинского театра «Спящая красавица». Тем не менее, если вспомнить тот путь, который прошла Россия, то чудо, что вообще что-то сохранилось. Могло ничего не остаться».
КОСТЮМНЫЕ ТАЙНЫ
Эрмитажная коллекция костюмов формировалась на протяжении долгого времени и из разных источников: казенных кладовых, императорского Арсенала, национализированных после революции особняков и дворцов, поступлений за счет закупок и перераспределения фондов между музеями в советское время, даров благотворителей.
В 1950 году из Музея этнографии СССР в Эрмитаж попал так называемый парадный шлейф, когда-то принадлежавший одной из представительниц богатейшего рода князей Юсуповых. Выполненный в начале XIX века из легкого полупрозрачного шелкового крепа цвета слоновой кости, украшенный изысканными цветами и бутонами роз из шелка и синели, он представляет собой редчайший образец использования в декоре нарядов того времени… самой обычной соломки. Посетители Галереи по незнанию часто принимают ее за блестящий стеклярус, ведь очень сложно представить, чтобы роскошное парадное платье было украшено подобным материалом.
Три черные шляпки середины ХХ века, подаренные Эрмитажу, напоминают историю удивительной женщины, создавшей их, – Татьяны Яковлевой, парижской музы Владимира Маяковского. Именно ей он писал в 1928 году, что «я ж навек любовью ранен» и «я все равно тебя когда-нибудь возьму – одну или вдвоем с Парижем».
После выставки 2016 года «Вячеслав Зайцев в Эрмитаже» в музейную коллекцию поступило более 60 предметов (16 полных комплектов) первого отечественного кутюрье, получившего всемирное признание.
В наши дни работы современных российских модельеров и известных западных Домов моды продолжают пополнять уникальное собрание. Здесь можно увидеть наряд для творческого вечера на сцене Большого театра великой оперной певицы Елены Образцовой, созданный петербургским дизайнером Татьяной Котеговой. Добрую улыбку вызывает платье с искусно вышитыми сурикатами от дизайнера Татьяны Парфеновой. В нем в 2015 году прима-балерина Мариинского театра Диана Вишнёва присутствовала на благотворительном вечере фонда «Обнаженные сердца».
«Почти за каждым представленным «платьем на выход» скрыта своя невыдуманная история, – говорит Нина Ивановна. – Настало время Эрмитажу раскрывать свои костюмные тайны и показывать публике, что у нас есть».