Последнее время эта мысль и этот стыд постоянно мучают меня. Особенно, когда я смотрю на лыбящиеся счастливые смазливые рожи с телеэкрана и слушаю их самозабвенное вранье. Потому что тогда у меня в голове возникает образ благополучной, очень правильной, но всеми, почему-то обижаемой страны, со счастливым народом, оберегаемым своим заботливым правительством. Этакая лубочная картинка. Ура, ура, и в воздух чепчики бросали...
... А потом я выхожу на улицу...
Я раньше не задумывалась о том, как выживают старики, ну, и например, в селе. И даже не совсем старики, в люди лет этак в шестьдесят - шестьдесят пять-семьдесят... С пенсией в 8-10 тысяч и с детьми, который с трудом тянут свою лямку, таскаясь в город на сомнительную работу в сменах... При этом, еле вытягивая детей на эти свои зарплаты.
А те, кто не ездят? Вы знаете КАК они сейчас выживают?
Молодая семья напротив (муж, жена и четверо детей) имеют корову, стадо гусей, кур, шесть коз (козлят не считала), баранов и огромный огород. Все это надо, потому что это - работа. Правда, заботливо государство позволяет ежегодно увеличивать цены на корма и множить запреты, но они справляются. Потому что иначе - голодная смерть...
У меня много таких соседей сейчас. В очень благополучном когда-то селе, в котором было два крепких совхоза (только стадо крупного рогатого насчитывало более тысячи голов, а ещё возделываемые поля с аэрацией и дорогущей системой полива, которую, кстати, уже давно растащили и, расплющив трубы, понаделали себе заборов) эти люди работали всю жизнь. Сколько им там было, когда развалили великую страну? Сорок? Сорок с небольшим? Тридцать? Мне бабка соседская почти со слезами рассказывала, как по нашей, ныне почти заброшенной улице утром шло на работу сорок доярок! И как счастливо и весело им было!
Труд был адский, но они были счастливы. Они строили Великую страну и гордились этим. Они и сейчас помнят это чувство. Только вот великая страна это, почему - то забыла.
Мои соседские старички (хотя какие они старички, лет семьдесят, может чуть больше) имеют на двоих шестнадцать тысяч. Зимой у них уходит тысячи четыре на оплату коммуналки, деревня - деревней, но за газ и свет надо платить. Оставшиеся двенадцать делим на четыре. А получившиеся три на семь. В эти четыреста рублей в день надо уместить все. Лекарства, еду, корм для скотины, одежду какую-никакую, мыло, ну и т. д. В общем, ясно.
Поговорив с ними, да и не только с ними, я включаю ящик.
И вот тут это чувство - жуткого стыда, снова настигает меня. "Господи, почему так стыдно?", - думаю я, - "Почему так стыдно именно мне и, главное, перед кем? Ведь мы так правильны и прекрасны, с нашим стремлением к миру во всем мире, с нашим всепобеждающим развитием, с нашей медициной и образованием. А то, что нас никто не любит, причём вообще никто, во всем огромном мире, так это зависть. Но стыдно - то так.... Почему? "
И вот тут меня и посещает мелкая и подленькая мысль -ну почему я не уехала из России? Может быть тогда, это чувство стыда, постоянное и сосущее, трансформировалось бы во что-то иное? Ностальгию? Гордость? Тоску?
Ведь легче, когда со стороны... А не изнутри...