Учёные, стоящие на почве материализма, к сожалению, продолжают испытывать трудности с методологией. Тогда как диаматическое понимание фундаментальных категорий бытия и роли методологии в научном познании не только не противоречит основам современной теории эфира, но и даёт замечательный инструмент для проверки гипотез на соответствие материализму в первом, наиболее важном, приближении.
Прежде всего нужно сказать о профессоре В.А. Низовцеве, ведущем активную пропаганду эфиродинамики. Он даёт замечательную отповедь релятивизму, эйнштейнианству, методологии квантовой механики и обосновывает материалистические представления об устройстве элементарных частиц и космических процессов, однако в вопросах методологии материализма Владимир Васильевич из-за непризнания диаматики впадает в ошибки. Так, он отрицает объективность пространства и объективность времени.
Его позиция состоит в том, что пространство — это мысленная абстракция. В реальном же мире пространства нет, есть лишь материя в виде объектов, взаимно расположенных по отношению друг к другу на том или ином расстоянии. Рассматривая соотношения расстояний, мы и воспринимаем этот результат как пространство. То же самое и со временем — времени не существует, есть лишь скорости течения процессов, которые мы можем сравнивать. Из этих ошибочных аксиом следуют и более прикладные ошибки: во-первых, материя оказывается делимой не до бесконечности, чему якобы препятствует вязкость эфира, во-вторых, время оказывается у каждого объекта своё и познать прошлое невозможно в принципе.
На первый взгляд методология Низовцева привлекает своей простотой и будет по душе технарям, которые массово уверовали в «бритву Оккама». Многие критики эйнштейнианства подчёркивают, что Эйнштейн, отбрасывая эфир, руководствовался желанием упростить теорию, подменить физический смысл математической «красотой», но при этом сами часто поступают в вопросах пространства и времени похожим образом, прагматично отбрасывая их объективность за ненадобностью.
Предположим, что профессор Низовцев прав и объективно нет ни пространства ни времени. Он утверждает, что наши представления о пространстве сформированы тем, что различные объекты находятся друг от друга на известном расстоянии, имеют разную длину, а мы способны эти параметры измерять во взаимных пропорциях. Ладно, берём за эталон длины 1/10 млн расстояния от северного полюса до экватора на парижской долготе (то есть один метр). Измеряем рост человека, и, предположим, получается 1,70 метра, то есть 1,7/10 млн обозначенного выше расстояния. Теперь у нас есть два объекта, приравнивая которые, мы составили пропорцию: 1) Земля, количественным параметром которой является расстояние меридиана, и 2) человек, количественным параметром которого является его рост.
Возникает вопрос, который физики не видят в упор: на основе чего общего происходит сравнивание меридиана (то есть линии сечения поверхности Земли плоскостью, проходящей через ось её вращения) и роста человека? Почему возможна такая пропорция? В чём в данном случае состоит тождество этих двух совершенно разных количественных параметров совершенно разных вещей? Что между ними общего?
Школьники предполагают, что они «прикладывают» к различным объектам сам метр, но в природе-то никакого метра существует, он лишь абстракция, пропорция одного предмета в других, принятая людьми за эталон. Можно было бы предположить, что длина (или объём) выражает количество материи. Дескать, чем длиннее (объёмнее), тем больше материи, чем короче, тем меньше. Тогда бы мерой выступало это количество, относительное бесконечному объёму материи вообще. Но это неверно, так как на свете существует такой параметр, как плотность, поэтому количество материи выражается массой, а не объёмом. И в данном случае количество материи является тем объективным тождеством, присущим всем её формам (явлениям, объектам), а говоря о том или ином количестве материи, то есть той или иной массе, мы приравниваем её к бесконечному объёму материи в целом, потому и возможно сравнение разных величин масс как качественно однородных параметров.
Если же рассуждать так, как это делают сторонники отсутствия пространства, то разным вещам присущи длина или объём, словно это их индивидуальные, частные свойства, а не количественная определённость единого для всех объектов вселенной параметра.
Вспомним ради аналогии Маркса, который указывал, что различные вещи выступают как товары только потому, что тождественны как продукты труда. Правда, в данном случае в самих вещах тождества нет, оно объективно содержится лишь в общественных отношениях, устойчиво возникающих в ходе систематического обмена. То есть при обмене приравниваются не сами вещи как объекты, а лишь значимые для общества трудозатраты. Но суть та же — для приравнивания нужна единая основа, охватывающая то, что приравнивается. И она должна существовать объективно и не может быть выдуманной с потолка. Если приравниваются трудозатраты, то единой основой служит сам общественный труд.
Взять, например, жизнь человека. Как сравнить жизнь подростка с жизнью пожилого? Это, действительно, невозможно, если не иметь нечто общее в их жизнях. Однако если эту тождественность обнаружить, то такое сравнение не составляет особого труда. Если оставаться на почве науки, то её можно установить только через рассмотрение общества, которому принадлежат подлежащие сравнению люди. Именно общественная ценность индивида является тем тождеством, которое имеется в каждом человеке. Следовательно, пожилой имеет уже действительный багаж достижений (или грехов) и некоторую перспективу их дальнейшего наращивания, а подросток в чистом виде ту или иную перспективу приобретения и раскрытия своих способностей. Разумеется, с учётом требований эпохи. На этой основе и возможно сравнение на первый взгляд несравнимых жизней.
Владимир Васильевич рассуждает так: вот объект А, вот объект Б. Мы инструментально сравниваем их и получаем, что объект Б составляет 1,7/10 млн объекта А. Точно так же и расстояние между ними. Зачем вам нужно какое-то пространство? Пространство — это наше умствование о расстоянии материальных форм.
Однако введём объект В, равный по длине объекту Б. Можем ли мы быть уверенными, что раз объект В равен объекту Б, то он составляет с объектом А то же самое отношение 1,7/10 млн? «Можем, — скажет любой адекватный человек, — это доказывает математика». А если сказать точнее, то логика. И это всем понятно и очевидно. Но когда эта же, основанная на законах объективного мира логика требует, чтобы объекты А, Б и В для приравнивания друг к другу обладали тождественностью, этого не замечают. Нельзя приравнивать вещи без общего в них, того, что служит основанием для сравнения. Вот на это философской культуры у многих, к сожалению, не хватает.
Примерно такая же ситуация и со взаимным расположением объектов. Представим траекторию полёта самолёта относительно терминала аэропорта. Затем траекторию движения вороны относительно того же терминала. Будет ли траектория движения вороны относительно самолёта такой же, как относительно терминала? Ясно, что нет, потому что самолёт сам находится в движении. Так ведь и терминал аэропорта движется вместе с земными плитами, вместе с вращением Земли вокруг Солнца. Вроде бы всё относительно и всякие траектории теряют научный смысл, остаются лишь расчёты взаимного отношения объектов, движением которых относительно друг друга можно пренебречь. Однако же в реальности траектория или сколько угодно много траекторий, рассчитанных относительно любой произвольно взятой точки покоя, дают нам точное знание о линии движения объекта или объектов. Что же отражает произвольная точка отсчёта (в случае нашего примера, покоящийся терминал)? Какой момент объективного бытия?
Концепция субъективности пространства не способна разрешить обозначенные выше вопросы, поэтому она противоречива, умозрительна и ошибочна.
В действительности тождество всех объектов состоит в данном случае в том, что они являются формами материи, которая заполняет всё абсолютное пространство. Они, находясь в вечном движении, в одинаковой степени относительны незыблемого покоя пространства.
А как иначе? Разве возможно, что все длины, объёмы, расстояния относительны и отсутствует нечто абсолютное, относительно чего они все относительны? На самом деле, если оставаться на позициях последовательного материализма, то такую картину даже представить невозможно.
Время по профессору тоже необъективно, но Низовцев, в отличие от большинства естественников, как человек честный и смелый, доводит этот тезис до логического вывода — у каждого объекта своё время и познание прошлого невозможно. Отсутствует тождественность времени разных объектов. Время в таком случае отождествляется с «жизнью» объекта или скоростью течения процесса.
Здесь по аналогии очевидно, что все процессы в мироздании протекают из прошлого в будущее, вне зависимости от того, что они конечны. Каждое явление непременно зарождается и разрушается, но на объективное течение бесконечного времени это не влияет. Точно так же и скорость каждого процесса можно выразить через пропорцию скорости другого процесса только потому, что все процессы относительны абсолютного времени.
Ни время, ни пространство не создают никакой связи между явлениями, так как они нематериальны, они ни с чём не взаимодействуют. Однако всё бесконечное множество форм физических тел двигается в бесконечном пространстве и в бесконечном времени. Именно поэтому при изучении настоящего возможно познание прошлого и прогноз на будущее. Причём любого явления. Если же требуется изучить явление, которого уже не существует, то познание его прошлого возможно опосредованно через те явления, которые были им порождены, а также с которыми оно взаимодействовало.
То, что мы можем взять любое явление, фазы которого повторяются, и тем самым «замерить» время, говорит лишь о том, что мы тем самым приближённо отражаем объективное время, которое, конечно, абсолютно точно «измерить» невозможно.
Самый «сильный» аргумент против аксиомы о том, что в мире нет ничего, кроме движущейся в пространстве и существующей во времени материи, — это обвинение в том, что «никакого пустого пространства нет», «никакого чистого времени без материи не бывает». Дескать, декартовско-ньютоновские представления о неподвижном пространстве и возрастающей бесконечности времени — идеализм. Почему идеализм? Опять же, потому что пространства и времени без материи не существует.
Позвольте! А существует ли материя без пространства? Эйнштейнианцы зарисовывают пространство как натянутую сеточку, которую продавливают вниз «очень большие тела». Неясно, правда, как Эйнштейну удалось во вселенной найти «низ», но это не так важно, как то, относительно чего «продавливается» этот натяжной пол? Та плоскость, которая графически служит основанием считать, что сеточка прогнулась под тяжестью звёзд и планет, она что из себя представляет? Здесь сторонники релятивизма скажут, что графически изобразить гравитационную концепцию Эйнштейна невозможно, можно только верить «математике», а рисунки, это так… То есть даже эйнштейнианцам, смешавшим материю, пространство и время, не удаётся изобразить действительность без декартовских координат.
Обвинения в том, что бесконечность и абсолютность пространства или времени означают их существование без материи, сродни запрету на абстрагирование. Ведь ни один материальный объект не существует изолированно от всего мироздания. Чем это мешает рассматривать их изолированно в нашем сознании?
Вот Энгельс, например, берёт и рассматривает время в отрыве от материи и пространства:
«Когда мы хотим представить себе понятие времени во всей его чистоте, свободным от всех чуждых, посторонних примесей, мы вынуждены оставить в стороне, как не относящиеся к делу, все различные события, происходящие во времени рядом друг с другом и после друг друга, и представить себе, таким образом, время, в котором ничего не происходит. Поступая так, мы совсем не растворяем понятие времени в общей идее бытия, а получаем как раз чистое понятие времени».
Разумеется, пространство, время и материя не существуют в отдельности друг от друга. Бытие, то есть всё, — это заполняющая бесконечное пространство и существующая в бесконечном времени движущаяся в своих бесконечно разнообразных формах материя. Это и есть первая аксиома диаматики, и у всех трёх разновидностей объективной реальности своё место и предназначение. И никак по-другому, не греша перед логикой и практикой, представить мироздание нельзя.
На чём основывается эта первая аксиома диаматики? На обобщении всей общественно-исторической практики человечества, всех достоверных фактов, наблюдений, открытых законов. Она безукоризненно подтверждается реальной практикой жизни.
Всякое адекватное объективной действительности знание строго соответствует данной аксиоме. Однако, это, конечно, не означает обратного: что всякая соответствующая данной аксиоме идея обязательно безошибочна.
Какую методологическую пользу приносит данная аксиома? Она, во-первых, позволяет проверить теорию на соответствие объективному миру в его фундаментальных основаниях, во-вторых, указывает правильную дорогу исследователю.
Взять, например, «закон тяготения», сформулированный Ньютоном. Какие он таит в себе недостатки, если руководствоваться диаматической аксиомой о фундаментальных основах бытия? Каков бы был ход мыслей Ньютона, если бы он был диаматиком, а не сторонником «правил умозаключений в физике»? Во-первых, с точки зрения материальности этот «закон» лишь описывает взаимодействие, но не вскрывает его физический смысл, то есть не раскрывает материальный механизм «тяготения». Кроме того, диаматика требует, чтобы дальнодействие объяснялось через взаимодействие материи, то есть через установление материальной среды «тяготения». Во-вторых, в формулировке «закона» отсутствует время. Но это означает не то, что «закон тяготения» имеет бесконечную силу воздействия, что противоречило бы его материальной природе, а то, что объекты наблюдения Браге (материал для выведения законов Кеплера, на которых и основан «закон тяготения») расположены в сравнении с действующей силой так близко друг к другу, что временем можно пренебречь. Скорость распространения гравитации так велика, что, рассматривая движение планет нашей системы, можно принять её за бесконечную. Однако если взять расстояния поприличней, то без введения времени уже не обойтись.
Для интересующихся: диаматическая гипотеза гравитации в первом приближении изложена в статье «Гравитационные волны и материализм».
Итак, ясно, что наиболее общие категории бытия — пространство, время и материя — являются для науки аксиомами, которые необходимо класть в основу всякого исследования.
К слову о физиках-материалистах. Владимир Акимович Ацюковский отводил методологии должное внимание, так как был марксистом. Несмотря на то, что фундаментальные аксиомы он прозвал «инварианты», общий подход был совершенно верный. Однако он допустил досадный огрех. Видимо, не хватило философской выучки и Ацюковский зачем-то «скрестил» пространство и время, посчитав, что в результате получается движение. Формула «пространство + время + материя = движение» в чём-то может быть наглядная, но никакого смысла не имеет. Ведь материя движется в пространстве и во времени, а не из-за взаимодействия с ними. Движение есть форма существования материи, а пространство и время для материи — коренные условия, не только для её движения, но и в целом.
Предлагается всем уважаемым «естественникам», мыслителям, стоящим на материалистических позициях, быть последовательнее и внимательно прислушаться к диаматическому пониманию материи, пространства и времени.
____________________________________
Послесловие
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
Поддержите редакцию деньгами:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора
