Мин-Су, как это ни странно, был рад. Рад, что на лице Принцессы появились хоть какие-то эмоции. Пусть даже такие и направленные против него. Всё равно это было гораздо лучше, чем мертвенная маска. Это говорило о том, что Принцесса, хоть и маленько, но ожила. Это… воодушевляло.
Когда он в тот день пришёл к Принцессе во второй раз, он обнаружил её всё в том же положении: она всё также сидела, вжавшись в угол, обнимая себя за колени и спрятав в них своё лицо. Но рядом с ней стояла пустая миска.
Слава небу, она, всё-таки, поела! Мин-Су совершенно не представлял, что сможет сделать, если бы Принцесса наотрез отказалась бы от еды.
Молодой слуга тихонько подошел к Принцессе, и с подносом опустился рядом.
— Принцесса, — негромко позвал он. — Вот я снова… пришёл. И принёс вам обед.
Мин-Су не надеялся на ответ, и он не последовал: Принцесса продолжала оставаться всё в той же позе и даже не шелохнулась.
— Я знаю, — негромко продолжил он, — вы хотите, чтобы я ушёл… Но я хочу хоть что-нибудь сделать для вас… — Молодой слуга поднялся и ещё тише добавил: — И я это сделаю.
Мин-Су кое-что взял с собой для уборки. Возможно, конечно, это было полнейшей бессмыслицей, но он хотел хоть как-то улучшить нынешние условия обитания Принцессы.
Во время уборки молодой слуга касается стен и поражается тому, какие они сырые. Над этим местом какой-то водоём? Принцесса запросто может в такой сырости подхватить какую-нибудь хворь. Сюда надо побольше масляных факелов. От них будет светлее, теплее да и суше. Надо будет сегодня же сходить к кладовщику, снабжающему всем необходимым тюремную обслугу. Однако, этот толстый, обрюзгший мужчина, глядя свысока на Мин-Су, покрутил пальцем у виска и послал его куда подальше. Молодой слуга хотел было возмутиться, и сказать, что сам лорд Су-Вон… Но он прикусил губу. Пойти и пожаловаться лорду Су-Вону? Ну, уж нет! Он уж как-нибудь сам…
Лорда Су-Вона короновали, и в столице провели пышные празднества по этому поводу, которые растянулись чуть ли не на неделю. И никто уже и не вспоминал о покойных Императоре Иле и его дочери. А Мин-Су даже смотреть в сторону новоиспеченного Императора не мог, так как при одном воспоминании о той приснопамятной ночи, его охватывала странная внутренняя дрожь. Словно тогда он увидел что-то страшное… и противоестественное. Но опять же… не надо пока об этом.
На другой день Мин-Су, сообразив, дал на лапу тому толстомордому кладовщику свои кровно заработанные, и, всё-таки, получил желаемое. Также ему пришлось раскошелиться на новую соломенную подстилку. А вот с одеждой пока посложнее… Вернее, деньги у него уже закончились, и жалованье ещё не скоро. И, возможно, он совершил большую глупость, поддавшись порыву. И теперь этот кладовщик, не будь дурак, так и будет тянуть из него деньги… Эх, ну что же, сделанное уже не воротишь!
А Принцесса в тот день так и не произнесла ни слова. И в последующие дни тоже… Но ей, действительно, становилось лучше. Лицо Принцессы было уже и ни неподвижным, ни искаженным безумием. На нём осталась только неизбывная грусть, осмысленная и горькая, и Мин-Су, нет-нет, да ловил на себе её виноватый взгляд.
Так прошло чуть больше недели. Молодой слуга, наконец-то, смог достать кое-какую одежду.
— Вот, Принцесса, я принёс вам переодеться, и ещё это, — он указал на небольшую бадью с водой, губкой и полотенцем. — Вы можете помыться… А, и этот ваш ханбок, не беспокойтесь, я выстираю и он будет, как новенький. Так что, вам пока придётся походить вот в этом. — Мин-Су показал Принцессе невзрачное платье. — Если вы хотите, конечно…
— Нет… — вдруг прошелестело в ответ.
— Что?
Принцесса… заговорила…
Она всё также продолжала прятать лицо в коленях, но…
— Не надо… стирать. Просто выброси.
— Но как же…
— Не надо, Мин-Су… Ничего не надо… — Принцесса покачала макушкой. — Прости меня.
Что? Он ослышался?
— Прости, прости. — Она начала раскачиваться взад-вперёд, не меняя положение, и повторяя и повторяя эти слова.
Молодой слуга опустился рядом, и осторожно взял Принцессу за плечи, чтобы остановить эти странные и жутковатые движения.
— Вам не за что извиняться, Принцесса. Я ведь и правда предатель.
— Не говори так.
— Поднимите, пожалуйста, лицо, — попросил Мин-Су.
Немного поколебавшись, она послушалась. Лицо Принцессы было бледным, но уже не таким осунувшимся. Тонкая линия искусанных губ чуть подрагивала, а в воспаленных глазах не было и слезинки.
— Давайте не будем об этом, — мягко улыбнувшись, сказал молодой слуга. — Так вы… хотели бы переодеться?
Принцесса несколько растерянно оглядевшись, спросила:
— Но как?
Мин-Су понял, о чём она.
— Не беспокойтесь! Я отвернусь, — уверил Принцессу молодой слуга, но увидев, как она бросила напряженный взгляд в сторону конвоира, что своей спиной подпирал решетку, добавил: — Насчёт этого человека, Принцесса, тоже не волнуйтесь. Поверьте, он подглядывать не будет.
Мин-Су знал, о чём говорит. И хотя солдат он откровенно не любит, и не без причины, однако не мог не признать того, что этот сопровождающий его хмурый воин, вполне, оказывается, неплохой человек. Он даже, порой, помогал молодому слуге, когда тот особо умудряется нагрузиться, спускаясь к своей подопечной. Например, сегодня этот конвоир помог принести бадью с водой.
Мало-мальски протерев себя губкой, Принцесса переоделась, и отдала Мин-Су свой некогда красивый и богатый ханбок. Молодой слуга берёт его, и тут, из кое-как скомканной одежды, вываливается, блеснув синевой, камень, и падает на пол.
— Принцесса, это же…
Заметив пропажу, Принцесса ахнув, бросилась, и подняв камень, прижала его к груди.
— Вы до сих пор храните его?
— Это… странно?
— Вовсе нет! — удивленно возразил Мин-Су. — Это же дорогое вашему сердцу воспоминание! — Воспоминание… — тихо пробормотала Принцесса. — Этот камень меня… успокаивает. И, когда я так… держу его — становиться не так уж… и страшно.
Прямо, как с тем мальчиком… Которому этот камень, когда-то принадлежал.
Огромное спасибо, если дочитали до конца! Лайк и подписка приветствуются! :)