Вероятно, в 1669 году (когда пьеса наконец разрешена к показу) Мольер пишет в своем "Предисловии к Тартюфу":
Выставить пороки на всеобщее посмеяние - значит нанести им чувствительнейший удар;
упреки выслушивают равнодушно, а насмешку не могут перенести.
Дурным человек соглашается быть, но быть смешным не хочет.
Но давайте посмотрим, что же именно высмеял автор в этой бессмертной комедии? Лицемерие, как это принято считать? Да, конечно, но не только и не столько.
Людская глупость
Обычно говорят, что пьеса Мольера, первая версия которой написана им в 1664 году, а последняя в 1669 - о лицемерии, и это, безусловно, так. Так говорил и сам автор. Но пьеса также в не меньшей степени и о глупости, о той самой глупости, которая, например, предвосхищает "Мещанина во дворянстве".
Глупость и недалекость воплощена в произведении главой буржуазного семейства, Оргоном, а также его матерью, мадам Пернель.
У глупого Оргона вызывает восхищение то, что у человека нормального вызовет неприятие. Он рад тому, что из-за Тартюфа пренебрегает домашними (вот была бы легкая добыча для сектантов):
Ну, словом - человек! Величия такого
Нам не достичь с тобой вовек...
Кто следует ему - вкушает мир душевный
И свысока глядит на род людской
Со всей его тщетой плачевной...
Меня возьми: я стал совсем другой!
Для нежных чувств душа моя закрыта...
Вот умирай сейчас у ног моих
Хоть вся семья - я не взгляну на них:
К родным и к близким всем убита
Малейшая привязанность во мне!..
Итак, по его понятиям презрение к ближним - признак высокой духовности. Это лишь малая деталь из текста, чтобы показать, как все перепутано в бедной голове Оргона, как "все запущено". И это его большая беда. Итак, если и высмеял кого-то здесь по-настоящему Мольер, то прежде всего таких, как Оргон и его матушка, мадам Пернель.
Как часто человек бывает лишен той человеческой проницательности, той естественной мудрости сердца, которую кто-то называет здравым смыслом, кто-то - умением понимать людей и разбираться в них.
Так вот, Оргон и госпожа Пернель не разбираются в людях ни капли. Это гипертрофированный тип человека наивного и очень поверхностно смотрящего на ближних. В общем, эти герои предваряют господина де Журдена из знаменитой пьесы, которую Мольер создаст через 6 лет, в 1670 году.
У них абсолютно не сформированы правильные понятия о добре и зле, о достойном и недостойном. Эти люди слепы, потому что у них отсутствует внутреннее зрение - правильное понимание жизни.
Госпожа Пернель - сама благопристойность и думает "о Небе", но не считает зазорным ударить и оскорбить свою служанку. Оргон также помешан на теме духовности и богопочитания, однако он равнодушен к близким.
Слова сына, Дамиса, о коварном поведении Тартюфа не принимаются отцом на веру.
Здесь Оргон напоминает короля Лира (из трагедии Шекспира 1608 года), также наивного и непроницательного человека, потому обманутого лицемерными дочерьми и отвергшего искреннюю дочь ( в пьесе аналог бедной Корделии - изгнанный из дома Дамис).
Ложно-смиренное поведение Тартюфа заставляет Оргона поверить, что Тартюф оклеветан. Тогда, стараясь его утешить, ослепленный Оргон вручает Тартюфу права на наследство и решает сегодня же женить его на своей дочери. А родного сына Оргон выгоняет из дому.
Кто главный герой?
Тартюф? Но он появляется в пьесе лишь в 3 действии - то есть в середине пьесы.. Да, его именем названа пьеса, и о нем много говорят. Он в центре переживаний и тревог семьи Оргона, но не в центре событий. Перед нами чаще появляется его образ, пересказанный другими людьми, чем он сам.
По-моему, во всем этом главный смешной герой - это именно Оргон, а никак не Тартюф. Тартюф скорее не смешон, а поистине страшен своим невероятным искусством словесно изворачиваться и прикрывать любую свою грязь чистейшим праведным покрывалом.
В центре всеобщего обсуждения на самом деле скорее отец семейства Оргон. Внимание всех героев, автора и читателя сосредоточено на заблуждении Оргона, на его неумении отличить истинное от ложного.
Кульминация пьесы - четвертое действие, в конце которого Эльмира находит способ наконец убедить Оргона в том, что Тартюф - негодный развратник. Она прячет мужа под стол и устраивает свидание с Тартюфом, в ходе которого Оргон убеждается в том, насколько он обманулся.
Но оказывается, Оргон лишил сам себя всего - он даже не может выгнать Тартюфа из дому - ведь он отдал ему и дарственную на дом, и права на наследство, и даже тайные документы, которые могут его скомпрометировать перед королем.
Пятое действие - развязка.
Она очень двойственна - с одной стороны, сначала нам показывается реалистичный конец, абсолютно трагический. Тартюф выгоняет Оргона также, как вероломные дочери - шекспировского короля Лира.
С другой стороны, сразу же после этого приделана неправдоподобная фантастическая концовка - принц узнает о коварстве Тартюфа, арестовывает его и признает недействительным документ, по которому Оргон сам все завещал этому предателю. Более того, принц прощает Оргона за хранение компрометирующих бумаг.
Такая искусственность положительной развязки не может быть случайной. Мольер - слишком талантливый драматург, чтобы не заметить, как неестественно это смотрится.
Значит, он допустил такое намеренно, чтобы предостеречь - лицемерный предатель опаснее змеи, и спасение от него бывает лишь в сказках, вот как эта...
Вернее сказать, опаснее всего - та самая глупость, которую воплощает в пьесе Оргон. Ведь другие домочадцы явственно видят, насколько фальшив Тартюф. И жена Эльмира, и дети, и шурин Клеант, и служанка Дорина, для всех это ясно как божий день.
Клеант упрекает Оргона в отсутствии здравого смысла:
Сам Клеант, как и большинство домочадцев, спокойно уверен в себе и сразу, с самого начала, раскусил Тартюфа. Такие люди, как он, надежно защищены от той ямы, в которую должен был упасть Оргон, увлекая за собой все свое несчастное семейство:
Ни скромничать, ни хвастать не хочу,
Но плута под любой личиной угадаю
И ложь всегда от правды отличу...
Я в людях набожность глубоко уважаю,
Зато, уж не взыщи, не выношу ханжей!
Не выношу всех этих лицемеров -
Проныр, святошей, изуверов
И благочестия бесстыдных торгашей...
У них-то именно нет ничего святого... -
Получается, спасение от лицемеров - оно должно быть не в принце, не в короле и их высшей помощи.
Спасение заключается в умении быть более наблюдательными и внимательными к людям, а также иметь более развитые понятия о том, что хорошо, а что не очень, что по-настоящему важно, а что второстепенно. Словом, спасение в том, что люди называют здравым смыслом, знанием людей, жизненным умом...
Именно их критически не хватает главному герою, и Мольер будет и дальше в своих пьесах развивать эту насущную проблему.