Первый раз выходить на смену в бригаду всегда волнительно. Во-первых, никого не знаешь, во-вторых, от того, как примут, зависит многое.
Четвертая смена на шахте – ночная, наряд в двадцать три часа. Проснулся в десять вечера, поел, оделся и пошел на автобус. До остановки идти пять минут, на остановке стояло человек десять. Видавший виды ЛиАЗ остановился, и мужики ринулись внутрь. Встал на задней площадке, чтоб не мешаться с тюком спецовки. До шахты ехать минут пятнадцать, сделав еще пару остановок, на которых в автобус набилось народу битком.
Автобус остановился перед шахтной столовой, часть приехавших рванула ужинать, другая часть пошла в административный корпус. Отстояв очередь, сдал полушубок и шапку, подхватил тючок и в нарядную. На втором этаже движение, будто и не ночь. От лестницы справа три нарядные: девятого, седьмого и двенадцатого участков. Прошел по коридору. Дверь нарядной открыта, в нарядной начальник участка, горный мастер и еще трое.
- Здравствуйте!
- Максим, проходи, присаживайся… – проговорил Всеволод Иванович. – Сейчас вся бригада соберется, и я тебя представлю.
- Иваныч, это студент, что ли? – спросил высокий светловолосый мужик.
- Да, Саша, это в твою бригаду практикант. Учить будешь.
- Ну и на кой он нам нужен? – не унимался высокий.
- Саш, кадры растить надо. Вот как научишь, так он и работать будет. Наставнические тебе заплатят.
В нарядную подтянулись остальные члены бригады. Шахтерская бригада – это десять-двенадцать человек. В нарядной сидели десять человек, считая горного мастера, но не считая студента и начальника участка.
- Так ребятки, представляю вам нового члена бригады. Зовут его Максим, и многие из вас его знают, но помнят, когда он под стол ходил… Сами понимаете, что учить его надо всему, чтобы он превзошел отца…
- Так это что, Василича сын?! – то ли удивился, то ли спросил светловолосый.
- Максим, ну, тебе я этих представлять не буду, ты их всех знаешь, бригада батьки твоего, – улыбаясь, произнес начальник участка.
- Саш, сегодня Максима со всем ознакомите, Виктор Васильевич его поводит, ну а завтра в бой.
- Добро, Иваныч.
- В лаве все крутится, задача вам ясна: две стружки – кровь из носа… Свободны, – Всеволод Иванович провел наряд.
Все расписались в книге нарядов и пошли в раздевалку. Чистая раздевалка на шахте – это огромный зал, в котором стоит штук шестьдесят напольных вешалок, сваренных из трубы-восьмидесятки. Тут шахтеры снимают чистую одежду, вешают ее на вешалку, переодевают трусы, и тут же весит авоська с мочалкой и мылом.
- Максимка, иди сюда… – позвал крупный татарин. – Бригада тут раздевается.
- Басырыч, спасибо!
- Молодец, помнишь… – улыбнулся татарин. – Разделись, сидим курим…
- Мужики, пошли! – сказал бригадир.
В грязной раздевалке спецовки висят в корзинах под потолком. Корзины устроены так, что развешенная одежда проветривается, и если ты промок, то до следующей смены она просохнет, так как под потолком подают теплый воздух.
- Максим, ты сегодня новую спецовку измажь посильней, а то сп…т, – дал совет Валера Шпыт.
- Спасибо, учту.
В шахте холодно, особенно в лаве, струя воздуха подается с большой скоростью, а сечение выработки маленькое. Из-за этого под спецовку поддевают старые свитера. Телогрейки есть у всех, но в них не наработаешься, как правило, их скидывают у лавы.
Переоделись и спустились на второй этаж, а там по галерее к буфету и АСУ. Тормозки многие носят из дома, но если лень, то можно взять в буфете за пятьдесят копеек. За эти деньги получаешь большой кусок белого хлеба, кусок колбасы, как правило, полукопченой, луковицу, разрезанную на четыре части. Флягу можно наполнить питьевой водой или чаем. Чай идет из обычных кранов горячий. Наберешь и горячую флягу за пазуху – хорошо…
- Максим, не забудь у девочек респиратор взять, – напомнил кто-то из ребят.
Подошел в АСУ, взял талончик, намордник и запасной фильтр, спустился по лестнице и пошел получать свет и самоспасатель. Аккумулятор на ремень, спасатель на плечо – готов.
- Максимка, догоняй, едем на трамвайчике на юг, наш третий вагон.
Зашел в клеть, мужиков набилось, как всегда, больше положенного: спускаемся, как селедки в банке. Клеть остановилась на третьем горизонте, все вышли, спросил у клетьевого, где трамвайчик на юг.
- По просеку и налево.
Нашел третий вагон, залез. Трамвай под землей – громкое название. По факту это вагончики на десять–двенадцать человек, очень низкие, обычный человек может только сидеть или стоять на коленях. В составе пять–шесть таких вагончиков, и тянет все это добро аккумуляторный электровоз.
- В домино играешь? – спросил Валера Шпыт.
- Так сами ведь учили…
- Погнали мужики, у нас новый игрок. Сейчас мы со студентом вас разделаем.
Ехать на трамвайчике минут двадцать, а потом еще по конвейерному штреку (горизонтальная горная выработка) минут пять и по уклону спускаться и снова по штреку, в общем, минут двадцать еще пешком пилишь.
Пришли под лаву, по дороге встретили смену, которая отработала. Бригадиры переговорили, и мужики побежали на гора.
Сели сожрали тормозки и погнали… Лава закрутилась, грохот стоит очень сильный.
- Максим, сегодня в лаву не пойдешь, покажу тебе все хозяйство и запасные выходы на случай аварии, чтобы ты все знал сам, без ребят! – прокричал горный мастер.
В лаве включился комбайн, и вниз по струе воздуха пошла угольная пыль. Горный быстро показал, где что находится на нижнем штреке, и мы пошли в забут (это нижний штрек, по которому идет струя воздуха из лавы; пыль стоит такая, что иногда в паре метров нихрена не видно). Отошли от лавы метров на сто, и только пыль – звука лавы не слышно.
- Виктор Васильевич, какой комплекс в лаве стоит?
- КТМ, до этого работали на КМ-85, этот в разы лучше!
- Он четырехстоечный, если на ошибаюсь, с восьмипозиционным БУСом (блок управления крепью).
- Верно говоришь, комплекс очень хороший, в лаве двести шестнадцать секций, общая протяженность лавы – около двухсот сорока метров. Работаем одним комбайном, такие лавы обычно выбирают двумя, так Бронников работает на "Северной", – пояснил горный.
- Так, пришли. Ящик видишь? Он опечатан, в нем спасатели такие же, как у тебя на плече. Это пункт переключения на случай аварии. Добежал в своем спасателе, пломбу сорвал, взял новый, старый бросил и включился в новый. Пошли дальше.
До пункта переключения мы шли минут сорок, от него еще через сорок минут вышли к шлюзовым дверям.
- Как открывать, знаешь? – спросил горный.
- Конечно, я ж уже работал. Приоткрываем первую дверь и стравливаем давление, потом входим, эту закрываем и идем ко второй двери, она откроется легко. Если первую не закрыть, то вторую одному открыть будет нереально.
- Молодец. За этими дверями свежая струя. Дошел сюда и скинул спасатель, дальше налегке. Все запомнил? Пошли назад.
Все ознакомление заняло почти четыре часа, вернулись под лаву.
- Виктор Васильевич, я по лаве пробегу?
- Ну, пробеги, если пробежишь! – засмеялся горный.
Влез в лаву, комбайн шел вниз, пылища страшная, полез между секциями и конвейером, двести сорок метров почти на карачках – это то еще удовольствие…
На верхней нише работал Толик Денищенко. Вылез и выдохнул, скинул намордник.
- Толь, помочь чего?
- Давай пару лесин отрежем, нишу закреплю, чтоб ребятам со следующей смены не корячиться…
Двуручной пилой отрезали две лесины, закрепили.
- Беги вниз, у меня все, дальше сам…
Нырнул в лаву и на четвереньках вниз, комбайн как раз подошел к нижней нише и начал зарубаться, чтобы передвинуть конвейер для движения под нагрузкой вверх. Вылез на штрек, чтобы не мешаться мужикам. У них все движения отточены годами, все слаженно – загляденье.
Зарубились, выровняли конвейе, и смена закончилась. Остановили конвейер и двинули на гора. Через час были возле ствола, дождались клеть и выехали на поверхность. Скинули свет, спасатели, намордники и в баню курить… Помылись, переоделись и в столовку: родители на работе, а греть еду будет лениво. Первый рабочий день завершен…