По мнению китайских ученых, древнекитайские верования постепенно развились из систем тотемизма, точно также, как это происходило и у большинства других примитивных народов. Из почитания тотема рода развилось почитание предков — через культ общего первопредка, который изначально и был родовым тотемом. В дальнейшем, общий первопредок начал почитаться в облике небесного Владыки, который уже в эпоху Чжоу слился в единое целое с Небом, которому так же поклонялись древние китайцы, наряду с Солнцем, Луной, ветрами, реками и горами и многими прочими духами небесными и земными, а также духами умерших предков.
В разные исторические эпохи увлечение религией, магией и мистицизмом были различны. При этом складывается впечатление, что религиозность китайского общества изменялась по перевернутой параболе, с пиком приходящемся на эпоху Шан. Дело в том, что и в предшествующие эпохи, и в последующие религиозное рвение китайцев было весьма умеренным, зато в эпоху Шан оно вообще не ведало никаких пределов.
Это было время, когда и правители, и местные князья непрерывно обращаются к гаданиям по любому мало-мальски значимому поводу (на текущий момент одних гадательных костей археологами найдено более 150 тысяч). Гадания производят на панцирях черепах, костях животных, стеблях тысячелистника, погружая их в жертвенную кровь, а затем кости просверливают и прижигают, со стеблями же тысячелистника производят более сложные манипуляции, раскладывая их довольно непростым образом. Эти манипуляции, подробно излагаются в книге «Чжоу и», которую у нас обычно называют «Книгою перемен». Она же содержит и набор толкований для получаемых при гадании гексаграмм. Что интересно, в эпоху Шан гексаграммы толковались методами, которые вполне можно назвать механистически-аналитическими (магические практики у всех народов нередко обходятся без моральных категорий), а в эпоху Чжоу развившаяся в то время в Китае философия (прежде всего конфуцианство) привносит в толкования нравственно-оценочный характер, который сплошь и рядом меняет смысл получаемых предсказаний на прямо противоположный.
Так как в эпоху Шан гадания были едва ли не главным государственным делом, они были единственным занятием тогдашних «ученых мужей», и о них был написан не один гадательный трактат, но почти все эти трактаты были потеряны еще в глубокой древности.
Кроме чиновников, занимавшихся вышеописанными гаданиями, тем же самым занимались еще и слепые музыканты, которые делали свои предсказания прислушиваясь к звукам ветра и ритуальной музыки. Таким образом, получается что, если гадатели на костях и стеблях обращали свои вопросы к обитателям неба, то слепые музыканты слушали духов земли.
Кроме гадателей, к небу обращались еще и астрологи, следующие убеждению, что каждому царству в Поднебесной соответствует свое созвездие в небе. Поэтому, считали они, наблюдая за изменениями на небе можно предсказать изменения на земле. Свои расчеты они основывали на наблюдениях за двенадцати годичным циклом Юпитера и 28 созвездиями, составляющими китайский зодиак.
Но и этого было мало китайцам, жившим в эпоху Шан. Кроме гадателей и астрологов, они прибегали еще и к помощи медиумов. Специальных жрецов и жриц, которые особыми танцами должны были привлекать к себе различных духов, развлекать их и внимательно слушать, о чем говорят собравшиеся духи. Целый ряд крупнейших китайских ученых считает, что в эпоху Шан самым главным из медиумов был сам китайский император, который владел монопольным правом на обращения к Небесному Владыке.
Если с помощью выше описанных методов китайцы стремились узнать волю духов, то с помощью огромного набора ритуалов и жертвоприношений они стремились подчинить их своей воле. Так как считали, что от одних лишь духов зависят стихийные бедствия, урожай и неурожай, болезни, победы на войне и прочее. Причем считали, что если желаемое после жертвоприношения не было получено, значит жертва была недостаточно большая. Археологические исследования дружно показывают, что во все время эпохи Шан масштабы жертвоприношений непрерывно растут. От жертвоприношения злаков и бытовых предметов, переходят к жертвоприношениям животных, а затем и людей. В итоге империя Шан превратилась в весьма и весьма мрачное место, где все население во главе с императором непрерывно гадало, реками лилась жертвенная кровь, в том числе и человеческая. Археологи находят места жертвоприношений, где одновременно были принесены в жертву десятки, а порою и сотни людей, в том числе и женщины, и дети. Их число особенно сильно возрастает в последние годы существования империи Шан, очевидно, дела в государстве шли все хуже и хуже, что согласно логике людей погрязших в мистицизме означало, что жертвы были недостаточно щедры и их надо увеличивать еще и еще. Однако гадания и жертвоприношения по серьезным вопросам это всегда замечательный способ попасть пальцем в небо, очевидно, что государства избравшие такой способ для консультаций по вопросам войны и мира, уверенно идут к крупному военному поражению, а пытающиеся таким образом защититься от стихийных бедствий, встретят неподготовленными новые удары стихии. А кроме того, цивилизации, помешавшиеся на человеческих жертвоприношениях и постоянно ищущие с кем бы можно было начать войну, для захвата в плен будущих жертв, как не сложно догадаться, не будут вызывать большой симпатии у соседних народов, и моля богов об удаче, своими собственными руками будут разбрасывать и старательно взращивать семена своей гибели.
Естественно, все магические манипуляции не спасли империи Шан, и ей на смену пришла империя Чжоу, во всех отношениях куда более умеренная. Человеческие жертвоприношения сначала становятся гораздо менее массовыми, а вскоре и вовсе исчезают вместе со старым религиозным ритуалом. В отличии от государства Шан, построенного на аристократическом принципе наследуемых должностей, правители Чжоу стремятся доставлять значимые должности достойнейшим и мудрейшим. Поэтому очень скоро вместо гадателей на ключевых должностях оказываются мудрецы и странствующие философы. Золотой век гадателей и астрологов уходит в историю, на смену ему приходит блистательная эпоха древнекитайской философии, расцвет образования и науки, но об этом мы поговорим в следующий раз.
