Всю дорогу до дома Толя прокручивал слова Генки в голове. "Думаешь, почему он бухает по-чёрному? Забыть хочет, что убийцей стал! Хороший пример будет для детей! Неграмотный работяга! Будет пить и поколачивать жену!" Переступив порог дома, Толик заметил стоявшую в стороне чужую пару обуви и услышал доносившиеся из кухни женские голоса, один из которых был голос его матери.
- Думаю, сын будет рад вас видеть, - предположила она. - Он должен скоро вернуться.
Толя вошёл на кухню. За столом сидели мать, какая-то женщина и девушка лет пятнадцати. Незнакомок он никогда раньше не видел, но что-то неуловимое в их внешности показалось ему знакомым.
- Добрый вечер, - поздоровался парень и вопросительно посмотрел на мать.
- А вот и Толя, - сообщила Нина Николаевна, жестом усаживая его за стол.
- Очень рада с тобой познакомиться, - сказала женщина и улыбнулась, но в её глазах блеснули слёзы. - Дима в письмах о тебе писал. Мне кажется, я даже представляла тебя именно таким.
При упоминании имени друга Толику стало понятно, кто перед ним сидит. "Как же я сразу не догадался? - подумал он. - Точно такая же улыбка. И этот взгляд..."
- Меня зовут Надежда Осиповна, - представилась женщина. - Я - мама Димы Соловей. А это моя дочь и его сестра Оксана. Они были очень близки, и, когда я собралась ехать к тебе, она напросилась со мной.
- Примите мои соболезнования, - сказал Толя. - Димка был моим лучшим другом. Не раз спасал меня из передряг. А я вот не смог его уберечь...
- Не вини себя! - попросила Надежда Осиповна, положив свою руку на руку Толи. - Я уверена, если бы что-то от тебя зависело, ты не бросил бы его. Он очень много о тебе рассказывал. Вот, - женщина протянула несколько писем, - если хочешь, прочти!
Толик взял конверты и, открыв один из них, достал листок в клеточку, весь исписанный мелким, но красивым почерком. "Здравствуйте, мои дорогие... - начал он читать про себя. - У меня всё хорошо... Здесь я познакомился с отличным парнем Толиком. Он весёлый, смелый, разговорчивый и, самое главное, надёжный. Уверен, что мы и после армии будем с ним дружить..." Дочитав письмо, Толя аккуратно положил его обратно и достал другое. Половина написанного была снова о нём. Димка пересказывал родным услышанные от него истории, описывал его внешность и делился планами на будущее. Ни в одном письме он не упомянул, что служит в Чечне. Пока Толя читал письма друга, женщины сидели молча и пили чай. От воспоминаний у парня подкатил ком к горлу. Закончив читать письма, он смахнул скупую мужскую слезу с щеки и сказал:
- Я отомстил за Вашего сына. Его убийцы нет среди живых.
Надежда Осиповна сделала глубокий вдох-выдох и опустила глаза, стараясь не заплакать.
- Мы ничего не знали о том, что его отправили в "горячую точку". Когда перестали приходить письма, я звонила в часть. Но и там мне ничего не сказали. Всё прояснилось, когда... - женщина перевела дыхание и продолжила, - когда Димы не стало. На все мои запросы, лишь пришла отписка, что рядовой Дмитрий Соловей добровольно попросился в "горячую точку", где пал смертью храбрых. Для них он - один из рядовых солдат, а для меня - единственный сын, моя кровиночка, мой мальчик...
На этих словах гостья не сдержалась и заплакала. Оксана обняла мать, стараясь успокоить, и продолжила за неё:
- Толя, Вы служили вместе с моим братом, Вы были его другом, Вы - единственный, кто может нам рассказать о том, что случилось? Как он погиб? После похорон мы начали Вас искать, но, кроме фамилии и имени, ничего о Вас не знали. Недавно я случайно увидела по телевизору репортаж о Вашем награждении, в котором упомянули о Вашем возвращении домой. Ваш посёлок небольшой, поэтому найти Вас не составило труда.
Успокоившись, Надежда Осиповна взяла Толю за руку и, заглянув в его глаза, попросила:
- Расскажи нам о Диме! Всё, что посчитаешь нужным, расскажи! Как служил? Как оказался на войне? Как погиб? Я хочу знать всё о своём сыне.
Толя никогда никому не рассказывал о службе в Чечне, но в просьбе матери друга не мог отказать. Он вспомнил каждый день, проведённый на чужбине. Рассказывая в подробностях о смелых поступках Соловья, он утаил о тяготах службы. Мать и сестра ловили каждое слово солдата, боясь упустить малейшую деталь. Разговор затянулся. Толик замолчал, когда стрелки часов показывали далеко за полночь.
- Я тебе очень благодарна, - призналась Надежда Осиповна в конце разговора. - Как будто с сыном повидалась. Я искренне рада, что ты вернулся домой живой. Для нас, родителей, это самое главное. Но я знаю, что многих война ломает. Мало вернуться, нужно ещё набраться смелости, чтобы продолжить жить. Жить достойно! Я надеюсь, ты, действительно, герой, как нам писал Дима, и сможешь победить эту войну в своём сердце. У меня больше нет сына, но, к счастью, я познакомилась с его близким другом, хорошим человеком, который поддерживал его до последнего вздоха. Мы будем рады, если ты когда-нибудь приедешь к нам в гости, на малую родину Димы. А пока живи, сынок, и радуйся каждой минуте! Живи за себя и за моего сына, за своего погибшего друга!
Каждое слово, сказанное Надеждой Осиповной, откладывалось в сознании Толи. Всё это время он чувствовал вину перед другом, перед его родными, перед самим собой, и вдруг его мать уговаривает его жить за них двоих, не обвиняя ни в чём. Словно какой-то щелчок произошёл в голове Толи после этого разговора. Он осознал, что судьба подарила ему второй шанс, и он непременно обязан воспользоваться им.