Очень кратко, хотя соображений много и тема стремится к бесконечности гипернарратива. Это примерно как про отели с бесконечными номерами, каждый из которых бесконечен и все вместе они бесконечны, и никакой отдельный отель не бесконечные другого и всех вместе взятых, а вместе взятые не бесконечные отдельного. Так и с этим, давно роящимся в голове и приобретшим более ясные очертания после прочтения книг связанных с историей Холокоста, Третьего Рейха, личности и судьбы Гитлера. Бесконечный разговор среди ветвей других бесконечности. Как то так получилось, но вот подряд прочитал Благоволительницы Литтелла, Банальность зла Арендт, Некто Гитлер Хафнера, и начал читать Враги Башевис-Зингера… Но мысль моя не совсем о том, о чем авторы этих книг, хотя вот у Литтелла герои размышляют о чем то похожем, что волнует меня. Древние греки верили в судьбу и отказывали человеку в свободной воле, как она понимается в христианстве и в аврамической традиции. Почему античность судила не волю, но действие. Неважно знал ты или не знал, сознавал или нет суть, нравственный или ещё какой смысл своего деяния, - раз оно совершено, должно свершиться возмездию. Таким образом чувство вины не зависит от мотива поступка, а преследование преступника карает само преступление, почитаемое опасным для общества или оскорбительным для богов. В этой парадигме нет разницы между больным и здоровым, между трезвым и пьяным, между сознающим и невменяемым. Судится само дело.
Если перенестись ближе к нашему времени и примерить логику древних греков, то невозможно будет различать душевнобольного, маньяка и условно нормального и здорового человека. Нет разницы кто и в каком состоянии совершил действие. Так было начертано Судьбой и возмездие неизбежно как само деяние. Но и на рациональный взгляд в таком отношении к правосудию больше смысла, логики, нежели в вере в свободную волю человека, благодаря которой создаётся только неразрешимая путаница. Чем собственно маньяк отличается от душевнобольного? Или быть может серийные или массовые убийства суть норма человеческого поведения, т.е. что желание убивать не является душевной патологией. Вспарывать животы, разбивать головы младенцев о стену - это что, может делать вменяемый здоровый на голову человек? Гитлера называют маньяком, безумцем, Фромм пишет целую книгу о том, что Гитлер некрофил и прочее такое. Ну так вы как то определитесь, трусы надевать или крест снимать: преступление - это норма, когда человек просто вот так взял захотел и стал творить зло, или это патология, отклонение от нормы, болезнь ума и воли, а значит это судьба био-социо-экзистенциальная карма. Или Гитлер обречён был стать Гитлером, или каждый из нас может стать Гитлером, если захочет. Интересно, а почему я или вы не хотим быть Гитлером или Чикатилой? Почему это вдруг вам не хочется изнасиловать, убить и съесть кого нибудь? Почему? А почему кому то хочется? Откуда берется такое желание, ведь по условиям задачи в мире аврамической религии все рождаются в смысле свободной воли равными. Или есть таки которые ранее?
… Для меня очевидно иное, мне ближе античное отношение к существованию с поправкой на достижения современной философии и науки. Человек не автор самого себя и соответственно своих поступков. Каждый из нас ровно тот, кем его слепили природа, культура и стечение обстоятельств. Каждый наш так называемый свободный выбор есть следствие и последствие приложения в данной точке времени и пространства множества сил.
Если бы Гитлер не стал бы вождём Германии мир сегодня был бы иным, но никто ведь не виноват персонально, что случилось именно так как случилось. Судьбе, читай случаю, было угодно породить и вырастить человека такой природы и таких культурных, экзистенциальных наклонностей и сделать его лидером самой могущественной европейской державы. Точно так же и страсть Ччикатилы не им самим взлелеяна была, бо невозможно угнездиться чему либо без того чтобы к тому не приложили руку природа, культура и случай. Чтобы возжелать чего либо должно возникнуть желание желать и желание желания желать, а это уже не выбор самовластного существа, но выпавшая карта - дело случая. Почему судить должно токмо деяние, некий свершившийся факт, если он несёт угрозу чему или кому либо. Неважно аффект это, безумие, холодный расчет. Разницы нет, кто убьет тебя, маньяк, шизофреник или как бы хладнокровный убийца. И наконец, по этому поводу абсолютно точно и предельно лаконично высказался наш великий классик. В том, что вы больной, а я доктор, нет ни логики, ни нравственности, но одна лишь случайность. То, что вы не маньяк, не вор, не Гитлер, нет нимало вашей заслуги. Это просто судьба!