Начало
Часть 5
В жизни так бывает. Диана встретилась с Максом и уже без Вадима. Магический дар Макса подействовал и на нее.
Вскоре Диана объяснилась с Вадимом, мол, он положительный во всех отношениях человек и наверняка будет кому-то хорошим мужем. Но с Максом ей весело. Они близки по духу, оба – творческие люди, ну, и всё остальное подобного рода...
Вадим не слишком страдал. Это даже не особо ранило его самолюбие. Он сам всякий раз, когда встречался с другом, испытывал на себе его влияние. Вадим понимал, что по сравнению с Максом он явно проигрывает: для него проще делать дело, чем рассуждать о нем.
Вадиму нравилось, чем он занимается, но словами передать, какие специфические тонкости имеют вИна, насколько важно создать особую атмосферу ресторана или кафе, чтобы посетители чувствовали, что попали именно в то место, куда стремились.
Вадим тоже умел создавать атмосферу праздника, но не умел увлеченно говорить об этом.
Когда Диана ушла жить к Максу, его нашла Кира. Она была в самом плачевном состоянии: неопрятная, с забрызганными грязью босыми ногами и к тому же явно пьяна.
Вадим проводил ее в гостиную, усадил на диван. Кира попросила чего-нибудь выпить. Вадим хотел было отказать, но она, оглянувшись, увидела стойку бара и попыталась встать. Нехотя, Вадим налил ей в стакан с полпальца виски. Одним глотком осушив его, она стала говорить. Путано, почти без пауз, то понижая голос до шепота, то переходя в крик.
Она затопила его океаном пьяных откровений. В этом потоке слов изливалась вся ее страсть к Максу. По ее словам можно было подумать, что любовь к нему была для нее важнее воздуха. Она как будто родилась для того, чтобы любить только его одного, это ее предназначение. И вот эту ее безусловную, преданную, самоотверженную любовь он растоптал в пыль. И все равно, как бы он не заставлял ее страдать, унижал, играл ею, как дешевой куклой, но из всей этой боли она сохранила только одно воспоминание - о счастье, пережитом возле него.
- Он бог. Он творец. Он волен поступать со всеми так, как ему хочется. Я знаю, нет женщины, достойной его. И было чудом, что он позволял мне быть рядом. Макс – чудо, а я кто? Я никто! – твердила и твердила она.
Вадиму было больно и, с другой стороны, его не оставляло чувство брезгливости смотреть и слушать ее, которая, дойдя уже до дна своего отчаяния, еще находила слова любви к тому, кто принес ей так много страданий. Наконец, истощив все свои силы, она уснула.
На следующий день после того как Кира, провела у Вадима ночь, Вадим отправился в театр.
Макс сидел в центре зала и наблюдал за действиями актеров. Скоро должна была состояться премьера. Чтобы не мешать репетиции, Вадим присел с краю и стал оглядывать зал, погруженный в полутьму. Он надеялся увидеть Диану, но ее не было. Зато Макс, заметив друга, поднялся со своего места и сел рядом.
- Ты впервые у меня на репетиции. Что-то случилось? Нечто срочное? - спросил он шепотом, продолжая наблюдать за действиями на сцене.
- Кира была у меня, пришлось оставить ее на ночь. Она в крайней стадии отчаяния. Я боюсь за ее рассудок. Она сходит с ума. И это я не метафорически, это на самом деле.
- Сходит с ума? Не смеши. У этой дурочки мозг со спичечную головку, - усмехнулся он. – И вообще, Кира – это мое прошлое. Я вот не знаю, что мне делать с твоей Дианой.
- Что ты имеешь в виду?
- Я хочу сказать, что Диана не то, что мне надо. Она хочет быть самостоятельной и в то же время оставаться со мной. Для меня это некомфортный союз. Может, заберешь ее обратно?
- Диана, я уверен, и без меня не пропадет. Но Кира! Что с ней будет?
Макс оторвал взгляд от сцены и впервые за все время их разговора внимательно взглянул на Вадима так, что тот почувствовал некую неловкость.
- Я ничего не могу для нее сделать. Я не намерен терпеть ее до самой смерти. Ты сам видел, она дошла до самого дна. Разве я обязан терпеть эту развалину?
- Макс! Тебе не кажется, что именно ты довел ее до такого состояния?
- Когда два года назад она вырвалась из когтей своей садистки-мачехи, что до обморока кормила ее одной морковью и шпинатом, я стал ее спасением. Как же, балерина должна быть изящной и легкой! Я думал, что я смогу спасти ее. Ты еще не знаешь, что она рассказывала о своем изверге-папочке! Она не оправдала его надежд и не стала супер-звездой. Любящий отец ремнями привязывал ее к стулу и заставлял читать, решать задачи, зубрить французский. Он никак не мог смириться, что у него, такого умного и уважаемого всеми человека, дочь-тупица. Только безумная любовь, которую Кира ко мне испытывала, позволяла ей забыть издевательства, которыми она подвергалась в семье.
Да, она влюблена меня, как кошка. Но я-то ее не люблю. Я не могу ее любить! Хуже того, я ненавижу ее за то, что она цепляется за меня, как утопающий цепляется за спасательный круг, хотя под ногами дно. Понимаешь, как изматывает такая любовь! Она пиявкой вцепилась в меня, и сосала, сосала мою кровь…
Макс все говорил, говорил. О своем предназначении, о том, как Кира, опутывая его своей навязчивой любовью, сковывала его, не давала в полную силу проявиться его таланту.
- И она совершеннейшая нимфоманка. Ей хотелось все больше и больше. Она высасывала из меня все силы…
Вадим смотрел на Макса уже без прежних восторженных чувств. Он не понимал, что в речи Макса является правдой, что вымыслом? Или Макс проверяет на нем монолог, который можно использовать в новой пьесе?
Вадим, конечно, понимал, что есть какая-то доля правды в словах Макса, но что он будет говорить о Диане, если он захочет узнать подробности их отношений?
Макс без зазрения совести соблазнил его подругу, и когда стал тяготиться ею, как вещь, предложил ее вернуть прежнему владельцу.
Вадима не оставлял вопрос: как этот циничный, равнодушный к чужим чувствам человек, мог стать его другом?.. Как такое могло случиться?
Вадим почувствовал облегчение – на него перестал действовать завораживающий магнетизм этого человека. Как будто случайным жестом, он сбросил с себя розовые очки.
ПРОДОЛЖЕНИЕ