Тема театра в творчестве передвижника Николая Касаткина приоритетной не была; этого мастера волновали другие проблемы… Тем не менее, в историю мировой живописи вошли две его «театральные» картины: «Крепостная актриса в опале, кормящая грудью барского щенка» (1910) и групповой портрет «Театральная труппа», начатый в 1913 и завершённый в 1924 году. О первой написано довольно много, да и в комментариях этот страшный сюжет вряд ли нуждается. Интереснее поразмышлять о второй — не только в связи с особенностями художественной манеры Николая Касаткина, но и как о ценном источнике знаний о театральном быте первых послеоктябрьских лет. Мастер, писавший в сугубо реалистическом, жизнеподобном ключе, почти документально точен — и в передаче общей атмосферы, и в мелких деталях, вплоть до женской моды 1920-х годов, с её шляпками-колокольчиками и туфельками с ремешком-перепонкой.
Несмотря на то, что картина называется «ТЕАТРАЛЬНАЯ труппа», собственно театра с его специфической обстановкой (сцена, зал) мы не видим. Шесть актрис расположились на длинной скамье, усевшись рядком — вероятно, в ожидании начала репетиции в каком-нибудь клубе, каких в 1920-е годы в Советской России было предостаточно. Количество новых театральных коллективов в период НЭПа росло лавинообразно. Журнал «Вестник театра» писал: «И не только каждый город, но, кажется, что уже и каждый квартал, каждый завод, фабрика, госпиталь, рабочий и красноармейский клуб, село, а то и деревня имеют свой театр…» Актрисы выглядят уставшими, они почти не объединены общим действием. Ряд женских фигур — ряд образов, в каждом из которых можно угадать индивидуальность, характер, #амплуа и даже вехи биографии. Но разобщённость эта явно минутная, вот-вот прозвучит приглашение — и они вновь начнут совместную работу…
«Всех их — молодых и пожилых, более или менее опытных в своем искусстве, — объединяет сейчас новое дело — служение массам, просвещение масс с подмостков клубных сцен… характерная группа в целом — страница жизни одного из отрядов советской интеллигенции» — так писали об этой картине советские искусствоведы, задачей которых было подчеркнуть социально-идеологическую составляющую произведения искусства. Но можно просто рассматривать полотно, не концентрируясь на общественных явлениях...
Шесть персонажей в ожидании режиссера
В центре композиции оживленно беседуют две #актрисы судя по всему, «влюблённая» или «проказница» (по классификации В. Э. Мейерхольда) и «наперсница». У первой уверенная поза, прямая спина, выразительный, наиболее из всех "театральный" костюм, кокетливый головной убор; она улыбается, рассказывая подруге какой-то забавный случай. Вторая слушает, отвернувшись от зрителя — видимо, это привычно для неё, молча внимать чужим откровениям. Обе явно актрисы-профессионалки, в отличие от той, что сидит слева от «наперсницы» — типичный образ начинающей актрисы-комсомолки в кепке и белой блузке с подвёрнутыми рукавами. Выражение её юного лица слегка настороженное и отчуждённое, ей ещё не очень близки и понятны театральные будни, взаимоотношения, разговоры.
Крайняя слева — женщина в чёрном старомодном платье с сумочкой-тубусом для грима. Её силуэт отсылает к театру 19 века, особенно на контрасте с комсомолкой-травести. Мягкие линии, романтический полупрофиль, белая длинная шея, высокая причёска, убранная под шляпу... Она смотрит куда-то в сторону, будто вспоминая о былом успехе. Теперь главные #роли отданы другим, её дарование не так востребовано, как раньше, когда она молоденькой девочкой играла нежную Офелию или рыжеволосую, порывистую Джульетту. Но искусство, как известно, требует самоотдачи в любых условиях, нужно продолжать выходить на сцену, быть достойной и надёжной партнёршей... и сейчас, в громкую эпоху потрясений и экспериментов. Трудно представить такую артистку в пьесе Маяковского или Билль-Белоцерковского, но у Эрдмана или Булгакова... почему бы нет?
На противоположной стороне лавки — #артистка с белыми аксессуарами и в длинном пальто с пышным меховым воротником. Она тоже погружена в свои мысли, но не о прошлом, а о будущем. Из всей труппы эта девушка наиболее эффектна, амбициозна и если не очевидно талантлива (этого мы не знаем), то уж во всяком случае серьёзна и ответственна. Живописец делает акцент на ней за счёт ярко-красной папки, которую героиня держит в руках (скорее всего, это текст роли, который актриса только что повторяла). Сосредоточенный взгляд; кажется, будто вот-вот шевельнутся губы, складывая фразы #пьесы в яростный и вдохновенный монолог...
Её соседка попроще, вид у неё измученный и не очень здоровый, что наводит на догадку о бедности, тяжёлой жизни и невзгодах. На ней, правда, тоже красивые белые туфли на каблуке и кисейный воротничок, но что-то нам подсказывает — это единственное "приличное платье" в будни и в праздники. Крепкие трудовые руки, заколотая прядь (чтобы не лезла в глаза и не мешала работать), измождённое лицо, в котором очень мало "от театра", зато много от реальной жизни.
Созвучие эпохе
В детстве Касаткин жил на нынешней Трубной улице, в маленьком старинном домике. Этот район Москвы был излюбленным местом для поселения людей свободных профессий. Художник вспоминал: «Жили музыканты Большого и Малого театров (в Малом театре тоже был оркестр) и всех других театров (и цирка): скрипачи, флейтисты, гармонисты и прочая всякая музыка, включая шарманщиков с поющими девочками, и не только что состоящие на службе, но и выгнанные (за пьянство, конечно)... Работники искусств тут жили густо...» Можно предположить, что детские воспоминания сыграли определённую роль в обращении художника к театральной теме в поздний период творчества.
Почему #театральная труппа 1920-х годов состоит из одних женщин? Чтобы ответить на этот вопрос, не надо сильно углубляться в историю, достаточно вспомнить, что в то время происходило становление нового государства. Ещё буквально вчера шла гражданская война; в январе 1924-го умер Ленин, утверждается первая Конституция СССР, налаживаются дипломатические связи... Мужчины если и занимаются театром, то больше профессиональным, на больших и серьёзных сценах. Картина "Театральная труппа" вполне адекватно отражает эпоху...
В 1920 году Касаткин назначается заведующим студией при показательном санатории "Захарьино" (детский костнотуберкулезный стационар). Здесь он развивает особенно бурную деятельность: преподает ребятам, оформляет санаторий, пишет большое панно на стене вестибюля, готовит с детьми театральные постановки, делает к ним декорации, читает лекции по истории искусства и театра. Сохранился, например, очень содержательный конспект одной из его бесед, проведенной в связи с постановкой очередного спектакля в «Захарьино», в котором он набрасывает главные вехи развития театра в России, указывает происхождение русского театра из народных зрелищ, восхищается ролью создателя русского театра Фёдора Волкова. Но картин на театральную тему у него так больше и не появилось.
Читайте на нашем канале другие материалы из цикла "История шедевра"
"Старый актёр" А. Архипова
"Актриса" Ю. Пименова
"Портрет М. Н. Ермоловой Николая Ге"
