Соловьев: Как дела, телеграм-канал “Сергиенко”?
Сергиенко: Норм.
Соловьев: Норм.
Сергиенко: Доброе утро. Читаю, зачитываюсь. В принципе, мейнстрим редко что-то хорошее говорит сторону России в Германии. Шпиль, Зюдойче Цайтунг перепечатывают интервью Мертенс Сезренской почты. Мертенс — это человек, который возглавляет постоянную комиссию по вакцинации в Германии. И из его уст прозвучала такая реальная, грубая, наглая, бескомпромиссная похвала в сторону Спутника-V.
Соловьев: Наверно точно агент Кремля.
Сергиенко: Ну не знаю, какой он агент Кремля, а насчет агентов, второе, чем зачитываюсь, это безумный разборняк, такого разборняка давно уже не было в Германии. Скандал, жутчайший скандал, все это связано всего лишь на всего с тем, что пару депутатов Бундестага, зарабатывают деньги на том, что продают маски. Эти маски, которые депутаты продают, там даже так интересно получается, в одной земле взяли у одного депутата, второму продали в другую землю, при том, что маски частично до финансируются государством, и конечно же, это правящая партия, то есть партия Меркель.
И вот этот весь разборняк между друг другом, как начинают друг друга кусать и на этом фоне возвышается замечательно, возвышается похвала в сторону Спутника-V, такое ощущение, что что обострение пошло весеннее, на полном серьёзе. При том, что редакторы не знают о чём говорить, что писать. Так что, в этом отношении, я утро доброе, в прямом смысле слова, хорошей Россия и грызня внутри самой важной, самое главной партии в Германии. Это если в двух словах, а если не в двух…
Соловьев: Лучше не в двух.
Сергиенко: Если не в двух, то конечно, предыдущий коллега, когда говорил Китае, ты знаешь Китай сегодня — это угроза. Это все понимают и новая модель Китая, которую попробует как-то наклонить, пробуют как-то её, ну, наверное, задеть всё-таки, высмеять, то это угроза для всего автопрома. То есть, китайский автопром, становится независимый от Европейского и по технологиям, и по всему остальному. То есть ковид долбанул очень сильно в саму суть взаимоотношений, когда кто-то от кого-то зависит. Все становятся автономными.
То есть, разговор о том, что Россия и Китай становится автономны без Европы, если посмотреть на ноу-хау, которые патентируют, в том числе и Китая, и Европа, и конкретно какие отрасли, то независимость Китая в экономическом смысле слова, это экономическая зависимость Европы, это угроза Европы. Ведь Европа держалась на ноу-хау.
Соловьев: Слушай, ну посмотри, есть же ещё два очень важных момента, о которых люди вот на всякий случай, молчат. Первое, трагедия в Техасе, климатическая, показала, что зеленая энергетика, вежливо говоря, не способна решить пока стоящих проблем, и Грета Тунберг, крайне далека от действительности, если ей кажется, что наступило потепление ну, пусть, например, это сейчас, например, в Москве расскажет.
А Европа куда, со своей зеленой экономики сейчас денется или что они будут делать? А второй момент, посмотри, Россия непонятно почему, для западных аналитиков, но экономически подсела существенно меньше, чем таже Германия. На 3,1% лучше, чем среднемировое и молчание.
Сергиенко: По простой причине, есть ответ на этот вопрос. Россия столкнулась с санкциями. Санкции – это значит, ты должен выработать инструменты самодостаточности. И Россия, когда станции пошли, она задумалась и самодостаточно. Многие другие страны об этом задумались только тогда, когда было остановлено производство в Китае или в Европе. Насчёт Греты, ну, конечно, нужно упоминать, что очередное членистоногое беспозвоночное получила имя Греты, то есть, она оставляет след. Молодцы ученые, после паучка и жучка, теперь ещё членистоногое беспозвоночное. Но на самом деле, насчёт зелёной энергии, мало кто обратил сейчас внимание, что сжиженный газ пришёл из России в Европу. Поэтому…
Соловьев: Но зелёный, но какой-то экологически чистый.
Сергиенко: Зеленый. Это последний козырь, который выбивается в любых дискуссиях, о зависимости энерго поставок и, вообще всего, что связано с Северным потоком-2. Потому что, математическая модель, финансовая модель, она включает в себя распределение в том числе и частично в бюджет Украины. Забыли про бюджет Украины, что это? Всё понятно, здесь по кругу можно повторять, что это будет. Это миллиона полтора – два в Европу ломанутся сразу же. Они это прекрасно понимают, плюс, нужно бюджет будет наполнить.
Но дело в том, что риторика, о том, что это зависимость от России, в смысле газовая, она умирает после того, как, особенно у зелёных. Зелёные же очень специализируется на критике Северного потока-2 и этот сжиженный газ, который сейчас пришел в Европу…
Соловьев: А зелёные готовы отвечать за катастрофу холода?
Сергиенко: Опять же, утренние газеты читаешь, иногда не стоит их читать, есть рассуждение о двух вещах, то есть, немцев тоже парит противостояние в Арктике, и немцев очень парит, на самом деле, потепление. Почему? Потому что, может, например, просесть экономика России, с точки зрения жары и засухи, и то, что было распахано, вдруг станет снова засушливым или там воды не хватит. На самом деле, я здесь лоббирую. Я всё время говорю, что любой разговор о засухе, это разговор о Крыме, в первую очередь и только потом обо всём остальном. То есть, эти все научные прогнозы, они не очень-то актуальны.
Ещё, очень интересный момент, утреннее сообщение, оно тоже потрясающее, газеты всё-таки пробует осветить, скажем, нейтрализируя определенные процессы. Значит, скандал в Австрии, который был, когда вице-канцлер Штрахе должен был уйти в отставку из-за того, что там как бы русская девушка, племянница олигарха Макарова.
Соловьев: Которая казалась правда нерусской, как я понимаю, там в конечном итоге.
Сергиенко: Она в розыске, никто ее ещё не нашёл. Она вроде как боснийка. И прелесть вот в чём, Берлинский суд сегодня уже окончательно ознакомил, решение было 7 марта, но сегодня, вот вышли статьи, в которых говорится о том, что всё, вот этого красавца, который из Мюнхена, хозяин детективного агентства, который организовал вообще всю эту штуку. А ведь вещь была не очень простая, это была настоящая спецоперация. Они занимали роллс-ройсы, охрану, сопровождение машин, изображая вот эту племянницу олигарха.
Ну, то есть, Западный мир, как воспринимают русских? Медведь и балалайка – это было вчера, сегодня русский приезжает на 5 машинах с охраной. То есть, это должно как-то всё демонстрироваться. Часы такие огромные, которые «котлы» можно назвать, в прямом смысле слова. И вот эти все иллюзии, они были имплантированные. Притом, это была продуманная спецоперации.
Они вкрадывались в доверие, они вертолеты нанимали. То есть, они денег немалых в это всунули и прелесть то теперь, заключается вот в чём, немца, который всё это замутил, жучки по насовывал, видео снял, обвиняют в двух вещах. Первая вещь, на самом деле, это простой шантаж и немцы больше его не буду задерживать в Германии. Последняя инстанция, в которой она апеллировал, что он не может, из-за того, что это дело и политическое, быть выслан в Австрию, отвергла эту претензию. Говорят, нет, у тебя будет честное расследование, но прелесть там во всём другом.
А дело в том, что за пару дней до этого слива появилась информация в Австрия, как-бы письмо по кругу пришлось и видео тоже. То есть, многие знали, что на днях бомба взорвется, вплоть до президента Австрии. И тогда получается, что это ничего общего нету с шантажом какого-то полу миллионера или вице-канцлера Австрии, а тогда, это конкретно спровоцированная акция. В которой, первое, одной партии не дали войти в Европарламент, непосредственно Свободной партии Австрии, и второе, они разорвали, просто разломали коалицию. Они сделали так, что канцлер Австрии должен был не просто распустить, а он, впервые после 1945 года, получил квоту недоверия.
И тогда получается, что это инструмент хорошо отработанный, то есть какой-то шантажист под видом уголовного деяния, но дайте мне там пару миллионов, он получает миллион евро, не так много на самом деле. Вроде говорят, на трех, они сторговались, потом почему-то передумал. А на самом деле, под уголовным деянием, полностью скрыт идеальный инструмент развала коалиции, регулировки вхождения, появления новых коалиций в Европарламенте, когда у какой-то консервативной партии, которая, между прочим, очень хорошо относятся к России.
Не забываем, что в этом скандале был замечен человек, который вообще имеет… Австрийский депутат, чиновник у которого почта mail.ru. Он учился в России, он говорит по-русски. То есть, сознательно били по тем, кто имеет отношение к России или симпатизирует, или публично не боится отстаивать билатеральные, именно добрососедские отношения. Понимаешь, они под уголовным видом, вроде прячут это как шантаж, как уголовное деяние.
Соловьев: Слушай, а вот теракт, который был в Австрии, его расследовали?
Сергиенко: Да.
Соловьев: И кто это был?
Сергиенко: Ну пока нет данных.
Соловьев: Вот я про тоже. То есть, так громко и всё шло и молчание. Кто, чего, о чем? Нельзя говорить?
Сергиенко: А как громко шло все, до свержения вице-канцлера. Тоже очень громко шло. Извините, они взорвали по-настоящему бомбу. Вот эти вот информационные бомбы в Австрии, он очень специфические и отличаются немного от германских, потому что в Германии всё-таки существует, хоть какой-то альтернативный медиа-поток, в интернете, конечно. Ну, есть он хоть какой-то. В Австрии, практически нет.
Я встречался с человеком, который, знаешь как, дал два раза проход через черный ход одной гостинице. То есть, нужно зайти, выйти, потом в другую гостиницу заходишь, выходишь. То есть, у человека настоящая паранойя и он говорит: «У меня есть документы, подтверждающие, что это было вот, по свержению вице-канцлера, что это операция была на самом деле, вообще не политическая, никакая, она не была направлена против России. Всё это мифы. На самом деле, должны были принять тупо, закон о повышении налога на любые действующие казино в Австрии».
И всё это, вот лоббировал блокировал вице-канцлер и нужно было его сместить, чтобы этот закон не приняли. То есть, это мафия заказала. Тогда, это совсем другой коленкор. Я говорю, а причем тут… То есть, паранойя реальная у человека. Я говорю: «Хорошо, я не документы беру, ознакамливаюсь». То есть, там переговоры, кто из полицейских втянуты, высшие эшелоны, кто лоббировал. Я так скажу, после 40 страницы стало неинтересно, потому что это очередной, вот ярко выражена был заказ, в котором твоё внимание уводят на какую-то неопределенную версию, цитируя все, что известно.
Ну, то есть, этот закон действительно был против казино и тогдашний вице-канцлер, у которого нет больше возврата в политику, но это тоже надо быть таким… Я так скажу, ну полным, наверное, идиотом, чтобы сидеть и раздавать, бери газету, бери подряды на дорогу. Но, самое, что интересное, ты говоришь вот засекречено.
Соловьев: Да.
Сергиенко: Мне кажется, что у австрийцев руки связаны, потому что в случае сейчас с высылкой берлинской… вот решение Берлинского суда, немца, который всю эту спецоперацию провернул, они надеяться, что он будет показания давать. А если он не скажет ничего? Вот просто, ничего не скажет. Ну, получит он минимальный какой-то срок, в этом сроке он четко знает свой гонорар за то, что он развалил коалицию в Европарламенте, за то, что он развалил коалицию в Правительстве, за то, что он полностью вывел консервативных правах из игры. Это стоит денег. Это стоит усилий.
То есть, они спецоперацию около двух лет, между прочим, готовили. Это тоже не придурочность, знаешь, изображать брать охрану, вот этих вот. Они на шести джипах приезжали, выходила кучка олигархов.
Соловьев: А в чьих интересах?
Сергиенко: Это сценарий театрализованности, который был продуман на то предприятие.
Соловьев: Конечно, а в чьих интересах?
Сергиенко: А вот здесь вот, вот здесь вот, я настаиваю на одной очень интересной версии. В чьих интересах. Меркель на тот момент, очень сильно Курсом ругались. Они цапались очень сильно, это было до ковида еще. Меркель полностью Курсу, так дистанцировала его во всех отраслях. То есть, последняя капля была, когда сказала, что спецслужбы больше германские с австрийскими не дружат. И правительство австрийское, вот на тот момент, я бы сказал 50 на 50, вообще Курса могли бы смеситель и пришли бы Свободовцы, то есть, консерваторы, которые, ну как, лига, как альтернатива в Германии, они бы пришли к власти. Их нужно было…
То есть, прогноз говорил, через год, через два, они придут к власти. Любая дисквалификация… Вдумайся, они подбирают женщину, которая по вкусам соответствует запросам вице-канцлера. Они устраивают всё это шоу. То есть, сценарий был прописан не на уровне детективного агентства, которое жучки ставит, оно выполняла определенную роль и как всегда, ты понимаешь, слив был Шпигелю, Suddeutsche Zeitung. Они сообщили о том…
Соловьев: Ты намекаешь на то, это в прямую, чуть ли не немецкие высокопоставленные круги?
Сергиенко: Я считаю, что эту версию надо рассматривать. Что Германию вмешивают.
Соловьев: Деньги то в этом какие? Ну, это конспирологическая теория, абсолютно. Ну, зачем?
Сергиенко: Любая версия в стадии следствия конспирологическая, пока суд не решил, кто виновен.
Соловьев: Ну, в чем-то да. Слушай, а насколько сильно отличается австрийский немецкий от немецкого?
Сергиенко: Я тебе скажу так, вот в Германии, когда говорю по-немецки, от меня просят даже немцы, говори с русским акцентом по-немецки. Им так нравится, когда ты говоришь, шпрехаешь и у тебя чтобы был русский акцент, им действительно нравится. Австрийский язык, я говорю вообще без акцента, он имеет огромное количество слов, которые я знаю с детства, потому что вырос в городе Львове. То есть, для меня это были западноукраинские слова. Я думал всегда, что это украинские особые какие-то карпатско-львовско-лемписки-польские, это абсолютно австрийские слова. У него другая мелодика, он более мягкий. Они, как правило, ленятся раскрывать рот и чуть-чуть картавят, но не на английский, а на австрийский момент. Я так скажу, у них в отличие от немецкого, австрийский язык, он ну, грубо говоря, больше Моцартовский. Там есть, в любом случае, какой-то…
Соловьев: Ну, началось. Слушай ну, во-первых, Моцарт не был австрийцем.
Сергиенко: А кем?
Соловьев: Ну, здрасьте, приехали. Это главное же чудо, которое удалось сделать австрийцам, заставить весь мир поверить, что Моцарт был австрийцем, а Гитлер, нет.
Сергиенко: А Гитлер нет. Хорошо, принял.
Соловьев: Слушай, а вот это исчадье Ада, говорило с австралийским акцентом?
Сергиенко: Ты кого имеешь в виду?
Соловьев: Шикльгрубера.
Сергиенко: Нет.
Соловьев: То есть, он перестроился?
Сергиенко: Там был знаешь какой момент. С немцами я вот часто говорил на эту тему по поводу ораторского искусства тех времен, всё-таки, это было определенное время. Там была очень специфическая буква «Р», которая потом полностью исчезла в немецком языке, она как бы стала вульгарной. (Говорит на немецком). И когда, понимаешь, выступали нацисты, они зажигали публику так, что, в принципе, люди стояли, не шевелились.
Те записи, которые есть в Тагесшау, Вохеншау, тех времен, показывает силу, именно, продуманность. Там речи были выписаны. Такое ощущение, что они психология освоили, манипуляцию массами, но в тоже время, они включали ораторику очень сильно. Это был другой немецкий язык, такого немецкого языка ты вообще сейчас не услышишь, разве что, на пластинках каких-нибудь музыкальных, тех времен. Ну, разница очень простая, есть такая берлинская песня, «Владимир, их либе дир».
Соловьев: Ужас какой.
Сергиенко: Никто сейчас так не говорит. Букву «Р» стараются вообще не произносить. Не знаю, может оккупационные английские войска сделали так, чтобы буквы «Р» не было в немецком языке. Вот. И еще одна новость, важная и правильная по Германии, вот насчёт зелёной энергии. Субсидии же все закончились по зелёным энергиям и сейчас идет борьба, на самом деле, очень сильная. В сентябре выборы в Бундестаг. Зелёные бегает из угла в угол с двумя повестки.
Это кулуарная вещи, о которой многие знают, но стесняются говорить. Первая вещь, это, как всегда, если есть возможность, мы готовы войти в правительство меньшинства, большинства, как угодно. Мы готовы в любую коалицию. Второе, они лоббируют разговоры о возвращение финансирования всех зелёных энергий. То есть, солнечные батареи, в ветряные мельницы. Если мы входим, они одно-единственное условия ставят, заново вернуть субсидии государственные. То есть, полное отсутствие социальной политики. Понятно, приверженность всем там Парижским, Киотским договорам, это не очень интересно, а вот финансирование, это вопрос, на самом деле, очень коррупционной.
Потому что, его уже вводили в Германии и дотации по зелёной энергетике, это никогда не было компромиссное решение между отсутствием энергией, покупаем там новой энергии, газа, это всегда был вопрос расплаты с партией Зеленых, для того чтобы они могли финансироваться и работать в политических проектах в коалиции лил ещё как-то то. То есть, это, в принципе, на уровне взяток, понимаешь.
Налог на гостиницы снять, на самую большую сетевую гостиницу, потом посмотрели, оказывается она финансировала партию, которая вошла в Правительство. Точно также и зелёные. Если ты договариваешься, и ты знаешь точно, что ты финансирование получаешь, а у тебя дотации идут миллиардные, то, в принципе, понятно почему в тот день, когда потеряли финансирование дотационное на зеленую энергию, почему 60 средних фирм, крупные выдержали, кстати, заявили в тот же день о банкротстве. Государственные деньги больше не получают.
То есть, здесь, на самом деле, всё что связано с зеленой энергии, сводится к дотации одной известной партии, которая может быть пригодится для формирования правительства. Вот они и воют понимаешь, как по заказу и против газа, и против всего, что хочешь. И в этом отношении изменений не будет, а схема вот она простая схема. Я считаю, что это практически вся схема, всех зелёных всей Европы. Дайте нам красивые деньги, на красивые ветряки, мы готовы всего лишь на всего участвовать в коалиции. По-другому, они не работали ни разу. У них нету средств, даже партию так вот приподнимать в рекламном смысле слова. Единственное, что они могут, ну итак все стали экологически чистыми и экологически мыслить, даже интересно стало в этом отношении.
Соловьев: Неинтересно тебе стало. А я, слушай, что-то решил всё-таки посмотреть происхождение Моцарта. Прям как-то заинтересовался, зачитался. Нет, но родился он в Зальцбурге. Вот я всё смотрю, мать Анна-Мария Пертель, отец Леопольд Моцарт. Ну тогда, это было несколько иначе, то есть, тогда это было Зальцбургское княжество.
Сергиенко: В Австрии остались ещё понятия нижний край, нидер край, обер край, верхний край. То есть, у них это всё осталось. Ну, а Австрийцы, ты знаешь, они ещё очень сильно отличаются, по своей сути, от немцев, определенной претензией на утончённость. У немцев же, антидворянство после Второй Мировой войны и, в принципе, революция, которая полностью все титулы стёрла, в Австрии же нет, в Австрии осталась и дворянская, и благородная кровь.
И при всём при том, Австрийцы в этом отношении, они даже поддерживают определенный такой имидж свой. То есть, ты увидишь женщин в платьях на каблуках в Австрии в Опере всегда.
Соловьев: Нет. Это было Зальцбургское архиепископство, но всё равно, это же… Так слушай, я прямо что-то заморочился.
Сергиенко: Ну, Зальцбург сегодня точна Австрия.
Соловьев: Ну, это нет. Сегодня это сомнения вызывает. Это очевидно. Отец Леопольд Моцарт, скрипачом и композитором, князя архиепископа зальцбургского. Что ж это такое-то, откуда же он взялся у нас Леопольд. Он родился в Аугсбурге, отец.
Сергиенко: Сейчас пойдем по всей географии Европы.
Соловьев: Да, прям просто реально интересно.
Сергиенко: В те времена, когда были княжества, можно было кочевать из двора в двор и зарабатывать деньги музыкой.
Фрагмент эфира программы "Полный контакт" от 10 марта 2021 года.
