Сергей Маркович летел в школу, чувствуя необыкновенный прилив творческой энергии, за его спиной грудились ангелы Макаренко, Корчака, Спока, Коменского, Сухомлинского и Песталоцци и каждый мощным и радостным энергетическим посылом передавал молодому педагогу то лучшее, что составляло их педагогический талант. С противоположной точки от школы с той же скоростью к ней приближался Вася Дубов, преисполненный неожиданным энтузиазмом и амбициями, ноги его почти не касались земли, потому что его несли ангелы Ломоносова, Канта, Резерфорда, Флеминга, Гагарина, Шолохова и прочих великих личностей, вышедших из самых низов и оставивших след в истории. Они помогали ему, потому что Вася был из самой бедной семьи в классе, а может быть, и во всей школе, и вообще непонятно каким чудом в такую школу попавший. Накануне вечером у Васи открылись глаза. На него снизошло озарение: хулиганством, драками, препирательством с учителями и прочими мерзкими поступками он не поднимается над остальными, а, наоборот, закапывает свою биографию всё глубже и глубже. Что будет, если его выпрут из школы (не считая расправы отца)? Осталось два года, а там взрослая жизнь. Судьба дала ему шанс: он попал в лучшую гимназию города. Вспотев, Вася осознал, какой он идиот: он упускает самый чудесный, уникальный выигрыш, который ему выпал, второго такого не будет. Задания по алгебре рассыпались орешками без скорлупы, теоремы лежали как на ладони, геометрия была конструктором для малышей, физика – компьютерной игрушкой первого уровня. Они сошлись в поединке на первом же уроке. Снисходительный, убедительный, блестящий Вася и изумлённый, счастливый учитель.
Сергей Маркович, ощущая приятную усталость, возвращался домой по весеннему, зеленеющему парку и не мог сдержать улыбки. Каков Вася! Яркое подтверждение закона перехода количества в качество. Главное – не опускать руки. Терпение и труд учителя обязательно аукнутся в ученике. И Ева подтянется, собственно, у неё уже есть успехи. Что-то начало омрачать радость Сергея Марковича, что-то засвербело в затылке, что-то забеспокоило, какая-то навязчивая мысль, явно неприятная, стала зарождаться в мозгу. Сергей Маркович не торопил её, знал, что ей нужно дать время, она созреет, оформится, выкристаллизуется и в надлежащее время предстанет во всей логической завершённости. И она предстала. Внутренний голос холодно и враждебно спросил: «А ты сам? Что нового в математической науке ты познал, выйдя из университета? Ты требуешь от учеников полной отдачи и заинтересованности, а сам уже три года не открывал ни один научный журнал. Как можешь ты считаться передовым педагогом, если ты не знаешь ничего о последних достижениях науки? Ты знаешь суть решения гипотезы Пуанкаре Михаила Перельмана? Ты сможешь объяснить её детям? Ну не детям, а самому себе? А ты хоть что-нибудь слышал о других открытиях за последние годы?» Жар стыда перехватил Сергею Марковичу горло. Он стал задыхаться как от аллергии. Внутренний голос бил его по щекам. Отдышавшись, Сергей Маркович заметил, с каким осуждением смотрят на него зарождающиеся листочки и бутоны яблонь: «Мы умираем каждую осень, и каждую весну начинаем всё сначала. А ты выучился один раз и считаешь, что этого хватит на всю жизнь?» Но воля была сильной составляющей личности Сергея Марковича, он не позволял себе раскисать и долго пережёвывать проблему. Он уже знал, что первым делом, придя домой, он возобновит подписку на журналы «Алгебра и анализ» и «Нелинейная динамика», а так же разберётся в доказательствах Михаила Перельмана.
Всё лето Сергей Маркович ходит работать в парк со своим планшетом, располагается на одеяльце на полянке, поедает припасённые бутерброды, запивает минералкой и заговорщически подмигивает уже зрелым листьям и завязям дичков: «Нет, я не остановился в развитии, я такой же, как вы. Не упрекайте меня, у меня есть достижения: Вася Дубов потряс всех результатами контрольных работ. К сожалению, у него плохие оценки за год, так что пятёрки поставить никак не возможно, но у мальчика блестят глаза, и он полон планов на следующий год. Удивительные способности прорезались и в Еве. Я в них верю. А осенью… осенью, надеюсь, у меня тоже будут плоды».
Осенью коллеги узнают, что статью Сергея Марковича принял престижный международный журнал. С течением времени Вася Дубов и Ева становятся воплощением школьного парадокса: по всем точным наукам они идут ноздря в ноздрю, опережая всех, и как семечки щелкают районные, потом городские, а затем и региональные олимпиады. Вася неплохо пишет и сочинения, но у Евы подвижек на этом поле нет, она по-прежнему анализирует литературных героев исходя из реалий сегодняшних, ставя в тупик Еву Адамовну.
Но Лилия Адамовна потеплела. Философски рассуждала (что запрещала себе раньше, так как никогда не дула против ветра) об убожестве ЕГ и об условности оценки по литературе. Старая дева, растратившая себя сначала на поступление на филфак МГУ, потом на красный диплом, потом на безупречную учительскую репутацию, справедливость и беспристрастность для которой была фетишем, полюбила Еву. Увидела в Еве себя молодую. Свои голубые глаза, свою молочно-медовую, гладкую как атлас кожу, свои золотые локоны. Глядя на себя в зеркало, на безупречный блонд от Revlon, на стройную, если быть честным, – высушенную фигуру, на пергаментные без тональника щёки, она кричала в душе: «Правильно, девочка! Плюй на все эти условности, будь собой и да не сломают тебя стандарты и клише, да будет твоя бронь непробиваема для банальности и общепринятых ценностей, у тебя есть свои, береги их и будь счастлива!»
Лилия Адамовна отходит от методических рекомендаций, становится менее строга к самовыражению учеников, как результат – произошло общее снижение баллов по ЕГ, но есть победа Лёни Савченко на Всероссийском конкурсе сочинений и поступление его в Литературный институт имени Горького, есть победа Саши Рыкина в конкурсе молодых писателей, есть и поступления на филфак и лингвистику престижных вузов, но среднестатистическая картина ухудшилась. Администрация пеняет ей на то, что появление гениев редковато и статистически маловато, что, возможно, пестование индивидуальностей не стоит падения общего стабильного уровня.
В доме у Миши Пономарёва перманентная война. Папа не может смириться с тем, что Миша пошёл на курсы подготовки к ЕГ по химии и биологии, вместо физики и математики, папа даже ходил разбираться в школу, но поскольку Миша круглый отличник, его тянут к себе все учителя, и папины происки остались без ответа. Миша немного нервничает, старается подольше задержаться в школе, потому что дома его ждут постоянные папины пропесочки, но как ни странно, Миша при звуке папиного голоса впадает в подобие кататонии, и пока папа ничего не может сделать. Но для папы ключевое слово «пока», он не теряет напора и надежды, хотя начинает паниковать, потому что Миша упускает заветное время, которое он мог бы потратить на подготовку к физике и математике.
Ева хорошеет не по дням, а по часам, хотя, казалось бы, куда уж больше. Глазки её теперь горят мыслью, выражение лица живое, с чертовщинкой иронии, а немаленькая грудь поддерживается бюстгальтером от Lise Charmel.
Становится очевидным, что Вася Дубов потихоньку отодвигает от Евы не только Мишу Пономарёва, но и всех, кто хоть как-нибудь посягнул на Евино внимание, ибо, несмотря на интеллектуальные успехи, Васина настырность, упёртость, агрессивность и кулаки никуда не делись. Ева смотрит на его предприимчивость со снисходительной усмешкой и мягко вписывается в то освободившееся пространство, которое для неё расчистил Вася. Но Ева знает, что будущее поливариантно, что у папы много молодых, перспективных компаньонов, имеющих в виде форы свой бизнес и папино расположение. Нет, она не сбрасывает Васю со счетов, она даёт ему шанс на построение достойного её будущего, но только равный шанс с другими. Миша Пономарев отдаляется от Евы и наблюдает всё более издалека. Нет, он не боится Васи и по-прежнему любуется Евой, но внутреннее чутьё подсказывает, что эта девушка не его. Ему больно, но боль эта целебна. Его причащение Еве в виде тайного съедания её яблока было высшим счастьем и высшим проявлением любви, которое ему может дать Ева. Для жизни ему нужна другая девушка, та для которой он будет единственным без вариантов.
Здесь мы оставим Еву и рассказ о ней, ибо она уже достаточно развратила этот мир, чтобы он пошёл по совершенно другому пути, не тому, который был ему предназначен, если бы Ева не съела яблоко.
_____________________________
Начало рассказа здесь