74K подписчиков

Один курсант из БЛУГА... Второй пилот Ан-2

10,4K прочтений

29 апреля 2021

Продолжаю публиковать воспоминания отца. Большое спасибо за позитивные отклики к первой части - уверен, для него это послужит мотивацией продолжить написание очерков.

Ссылка на первую часть

В начале ноября 1972 года я приехал в Барнаул, заселился в гостиницу в аэропорту и, закончив формальности, приступил к прохождению ввода в строй в качестве второго пилота замечательного самолёта Ан-2. Никакого ёрничания по этому поводу – мой первый самолёт навсегда в сердце моём, как давший путёвку в небо на более современные воздушные суда гражданской авиации.

Но это будет в будущем, а пока – зачёты, тренажёрная подготовка, проверочный полёт по маршруту и, наконец, долгожданная подпись в зачётном листе и приказ по лётному отряду о допуске к полётам в составе экипажа вторым пилотом. В это же самое время, кроме нас, троих бугурусланцев, в Барнаульский объединённый авиаотряд (БОАО) пришли выпускники других лётных училищ: Сасово, Красный Кут – всех проверили, допустили к полётам. Кто-то остался в Барнауле, кого-то направили в Бийск – там тоже было звено самолётов Ан-2. Ну а я по предварительной договорённости был зачислен в Рубцовское звено, что было вполне логичным – мне не требовалось предоставлять общежитие, ибо койка – дом родной.

Моим первым командиром на Ан-2 в Рубцовске стал Фетисов Евгений Николаевич, лет на семь старше меня. Он был одного выпуска с Просяченко Михаилом Ефимовичем, ставшим командиром Рубцовского авиазвена. С Женей Фетисовым мы пролетали вместе совсем немного – в скором времени он перевёлся в Красноярск, где был переучен на Ил-18. К весне 1973 года я был прикреплён к Молотову Геннадию Максимовичу.

С работой второго пилота освоился быстро, леталось в удовольствие и без проблем. География полётов распространялась преимущественно на южные, юго-западные территории края – Волчиха, Михайловка, Ключи, Родино, Романово, Мамонтово, Змеиногорск, Курья, Краснощёково, ну и, наконец, в "столицу мира" - Барнаул. Ах да! В летний период выполняли рейс Рубцовск – Змеиногорск – Усть-Каменогорск, можно сказать, "международный".

В сентябре 1973 года мне был предоставлен первый рабочий отпуск. Я решил часть его потратить на поездку в город Ленинград, так сказать, культурно приобщиться к истории государства российского. Таисия Ивановна, старшая сестра мамы, помогла с жильём, пристроили с мужем к себе на недельку. Были и восторг от города, и яркие впечатления от посещения исторических мест. Знал ли я, что через восемнадцать лет вернусь сюда уже будучи командиром Ту-154 для обучения английскому языку в Академии гражданской авиации?..

За 1973 год я налетал порядка восьмисот часов, что было очень хорошим налетом по тем временам. С начала 1974 года жизнь лётная разнообразилась командировками на Север, в Томск, откуда звено самолётов Ан-2 из БОАО выполняло транспортно-грузовые полёты по доставке грузов на север Томской области – в Стрежевой, Каргасок, Колпашево.

Полёты из Томска в Стрежевой выполнялись по так называемым заявкам и включали себя транспортировку кислородных баллонов или бытовых газовых. Начало семидесятых было временем интенсивного освоения северных месторождений нефти и газа в Томской области, и, если кислородные баллоны возились для нужд газовиков-нефтяников, то бытовые пропановые – для гражданских бытовых объектов и для населения.

В первую такую командировку я угодил зимой 1974 вместе с командиром Смецким Ю.В. Возили мы сначала по тридцать баллонов, пока чья-то "умная" голова не озаботилась безопасностью перевозки опасных грузов и не снизила норму провоза до пятнадцати. Очевидно учитывалась вероятность взрыва одного из тридцати и одного из пятнадцати – да, в последнем случае она была в два раза ниже, но исход-то в обоих случаях одинаковый, как ни удивительно.

Заявка от заказчика представляла собой чистый лист с печатью и реквизитами, куда вписывались налёт и количество перевезённого груза по факту выполненного рейса. В Томске на выдаче заявок работал мужичок, редко когда появлявшийся в трезвом виде. Распоряжался он заявками довольно вольно, и при особом подходе можно было выцыганить две пустые заявки, отвезти вместо пятнадцати баллонов тридцать, как раньше, а затем в гостинице расписать второй рейс, не выходя из номера. Сильно, правда, этим не злоупотребляли, но было, признаю… и дела никому до этого не было.

Врезался в память один эпизод – полёт в Чинету из Краснощёково где-то феврале-марте 1974 года. Наше Рубцовское авиазвено выполняло регулярный рейс по маршруту Рубцовск–Курья–Краснощёково и обратно. Посёлок Чинета, в то время недавно открытый аэропорт местных воздушных линий (МВЛ), находился в предгорьях Алтайских гор, в ущелье, минут в тридцати полёта на юг от села Краснощёково. Была у захода на посадку особенность – снижаться приходилось по узкому ущелью между гор и садиться прямо с курса на грунтовый аэродром, огороженный жердями во избежание проникновения людей и пасущейся поблизости живности. А взлёт выполнялся, опять же, в южном направлении, но после набора двухсот метров необходимо было стандартным разворотом выйти на курс, обратный посадочному, и с набором высоты до безопасной нырять в ущелье и следовать в сторону Краснощёково. В общем, и посадка и вылет были весьма интересными. И красивыми безусловно. Извините за отступление, к воспоминанию не относящееся.

Мы выполняли обратный рейс, было несколько пассажиров в Рубцовск, а в Краснощёково и Курье никого, поэтому нам был разрешён вылет сразу в Рубцовск, минуя промежуточные аэропорты. На борт среди прочих зашёл мальчишка с заплаканными глазами, вместе с ним взрослый парень (как позже оказалось, сопровождающий). Пацану на вид было лет 10–12, его родителей по каким-то причинам лишили родительских прав, и задачей сопровождающего было доставить мальчугана в Волчихинский дом-интернат. Легко представить, с каким настроением улетал мальчишка от дома и деревни, в которых вырос, от родителей и друзей в другую, неизвестную для него жизнь…

Для того, чтобы как-то повлиять на настроение парнишки, я (с разрешения командира, разумеется) усадил его в проходе между креслами на «жердочку» - струбцину для стопорения рулей (стандартное место для третьего члена экипажа Ан-2) и весь полёт до Рубцовска занимал его рассказами: о самолёте, о его приборах, о пролетающей местности – стараясь отвлечь от тягостных мыслей. К завершению полёта у пацана настроение поменялось, он заявил, что будет учиться на пятёрки, чтобы стать пилотом гражданской авиации.

Почти пять десятилетий прошло с момента этого эпизода. Пацану должно быть уже лет 55. Где он и как устроился в этой жизни, мне неизвестно, но хочется верить, что проживает её достойно.

В мае того же 1974 года случилась моя первая и, слава богу, последняя вынужденная посадка за тридцать шесть лет лётной работы.