В начале лета 1691 года жителям окрестностей Монреаля не надо было гадать, где сейчас находятся отряды враждебных ирокезов. То тут, то там вдоль великой реки Святого Лаврентия поднимались клубы дыма от горевших ферм и усадеб сеньорий. Маленькие форты, в которых колонисты пережидали волну гнева и ярости Союза Пяти Наций, сигнализировали друг другу орудийными выстрелами, когда в окрестностях замечали диких воинов в боевой раскраске.
По мимо пассивной обороны, губернатор Монреаля Франсуа де Калльер организовал два отряда быстрого реагирования по 100 бойцов в каждом, один из них под командой де Демуи отвечал за оборону на островах архипелага Ошлаг, а второй под командой шевалье де Крисафи патрулировал южный береги реки Св. Лаврентия. В середине июня де Жедеону, одному из офицеров отряда де Демуи, стало известно, что большой отряд ирокезов был замечен в заброшенной деревне недалеко от форта Репентиньи.
Засада, устроенная отрядом де Демуи у покинутой деревни результатов не дала, ирокезы рассеялись по окрестным лесам, совершая мелкие нападения на колонистов и больше в деревню не возвращались. Де Жедеон был уверен, что враг где-то поблизости и обязательно снова объявится в заброшенном селении. Он попросил у Демуи несколько человек и в течение нескольких дней шарил по окрестностям, пока чуть не был перехвачен ирокезами на 13 каноэ прямо напротив все того же селения.
Убедившись, что противник снова встал лагерем в пустой деревне, де Жедеон отправился в Монреаль с докладом к начальству. Там он обнаружил прибывшее подкрепление во главе с маркизом де Водреем, командующим всеми регулярными колониальными войсками Новой Франции (Канады).
Де Водрей полагал, что ирокезы, захватив большую добычу и множество пленных, спешат вернуться домой, и как самый старший военачальник в данном регионе, намеревался преследовать противника на южном берегу Св.Лаврентия, но де Жедеону удалось убедить маркиза в ошибочности данного мнения. На кратком военном совете было решено отправиться к заброшенной деревне и попытаться внезапно атаковать ирокезов во время ночного отдыха.
Общие сила сила отряда де Водрея вместе с ополчением составляла около 100-150 колонистов, 70 морских пехотинцев и несколько союзных индейцев. При этом всего у де Водрея было 40 индейских воинов (алгонкинов и оттава), но большинство из них побоялись ночного боя с ирокезами.
Вот, как об этой ночной операции, вспоминал де Жедеон.
Мы отчалили с наступлением темноты, впереди главных сил на разведку была отправлена лодка. Мы прошли всего 3/4 лье, как вернулась разведка и сообщила, что враги расположились лагерем всего половине лье вниз по реке относительно нашего местоположения. Командам всех лодок шепотом было передано предупреждение тихо плыть за острова Бушар и обождать там, пока противник не заснет.
Ирокезы потеряли всякую осторожность, полагая, что они в полной безопасности в захваченной деревне. В час пополуночи мы пристали к берегу в доброй четверти лье ниже вражеской стоянки. На охране осталось по два человека на каждую лодку, а остальные стали тихо продвигаться вперед. Однако, часть наших канадцев перепилась бренди и пошла не соблюдая осторожности прямо к дому, где ночевали ирокезы.
Канадцы подняли большой шум и разбудили ирокезов, которые спали на соломе возле входа в дом. Ополченцы загнали врага в дом и начали стрелять из ружей. Из дома донеслись крики: «Оскенон!», что означает «мир». Наш переводчик крикнул им, что мира не будет. Однако были и такие, кто протягивал руки через окно. Шевалье де Кризафи сумел вытащить двоих дикарей, пожелавших сдаться.
Пленников связали, а остальные, увидев, что в них все еще стреляют через дверь и окна, начали кричать «Садрейо!», что означает «давайте сражаться». Г-н де Водрей в это время находился у северо-восточного фронтона дома. Он поджег соломенный тюфяк, закинул его на крышу и вскоре юго-западный ветер раздул пламя, ярко осветив весь дом.
В тот день мы лишились семь человек убитыми и много человек раненными, хотя по хорошему не должны были не потерять ни одного. Врагов, как мы узнали позже, было 40 человек и только один из них сумел скрыться.
Печальна была судьба, взятых в плен ирокезов
Когда одного из пленных ирокезов сжигали на костре, наши канадцы сказали дикарям, не участвовавшим в бою: «Вы, женщины, идите и сожгите пленного», но они не осмелились подойти. Остальных пленных разбили по одному: первого для сожжения в Бушервиле, второго в Пуэнт-о-Трембль и третьего в Монреале, но, поскольку он был слишком юн, то его помиловали.
Перед тем, как мы покинули Репентиньи, из Монреаля пришли вести о том, что мы... разгромлены, так решили жители Пуэнт-о-Трембль, до чьих ушей донеслась канонада нашей перестрелки, обычное дело во время войны. Наша победа стала первым поражением врага в этой войне, так что он на некоторое по умерил свой пыл. А поскольку именно моему участию приписывали успех в данном бою, то мое начальство было со мной очень любезно и присвоило чин лейтенанта.
Источник - Relation sur le Canada,"1682-1712".
Вас могут заинтересовать другие мои статьи по данной теме - Роковая война Франции против Союза ирокезов./// Несчастная экспедиция французов в долина Могавка/// Стоять за спиной любимого и подавать патроны, как это выглядело в реальности.