Продолжение статьи, посвящённой вопросам истории военного планирования в Австрийской республике в период Холодной войны. Фортификационные сооружения, инженерные заграждения, правительственные спецобъекты. Начало статьи здесь, 2-я часть (стратегические угрозы Австрии) здесь, 3-я часть (военные реформы 70-х) здесь.
АВСТРИЙСКАЯ ФОРТИФИКАЦИЯ ЭПОХИ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ. ПЕРВЫЕ ПРОЕКТЫ.
Вооружённые силы Австрии, как уже неоднократно указывалось, на протяжении всей Холодной войны сталкивались со значительными финансовыми ограничениями; так, с 1980 по 1986 годы оборонный бюджет страны колебался между 1,17 и 1,31% ВВП (для сравнения: к 2019 году меньшую долю ВВП на нужды обороны из числа стран НАТО расходовали только Бельгия и Испания. Данные цифры считались откровенно недостаточными, даже при том, что вероятность крупных вооружённых конфликтов в Европе по сравнению с 1970-80-ми годами определяется как несравнимо более низкая). В силу этого фактора и ограниченной численности населения Австрия не могла соревноваться в количестве вооружений со своими вероятными противниками (уступая даже наиболее слабой из них Венгрии). Поэтому в рамках доктрины обороны пространства акценты были смещены на создание многочисленных инженерных заграждений и фортификационных сооружений.
Начиная, минимум, с 50-х годов XX века долговременная фортификация считалась в странах как НАТО, так и Варшавского договора малопригодной для условий Европейского театра военных действий. Считалось, что долговременные огневые сооружения требуют крупных расходов на создание и поддержание в боеготовом состоянии. При этом они могут быть заблаговременно обнаружены разведкой и легко обойдены либо уничтожены. Появление и развитие средств доставки тактического ядерного оружия «убило» идеи крепостей, укреплённых линий и районов: в отличие от полевых войск, которые могли в значительной степени сократить потери за счёт рассредоточения и манёвра, стационарные укреплённые позиции легко уничтожались бы, в случае необходимости, ядерными ударами. Поэтому на Центрально-Европейском ТВД заблаговременное инженерное оборудование обороны преимущественно сводилось к отрывке окопов и полевых укрытий для техники, а также, в некоторых случаях, установке или подготовке разного рода заграждений. На Южно-Европейском ТВД, отличающемся более сложными условиями местности, страны НАТО (Италия, Греция и Турция) и, в меньшей степени, Варшавского договора сохраняли определённое количество оборонительных сооружений, но решающей роли в военных планах они не играли.
Тем не менее, нейтральные европейские государства (под ними мы понимаем страны, не входившие ни в НАТО, ни в ОВД) уделяли определённое внимание развитию инженерного обеспечения своей обороны. Это касалось не всех; так, Финляндия, насколько известно, не возводила в послевоенный период долговременных огневых сооружений (ДОС), а Югославия строила их, несмотря на благоприятствующий позиционной обороне рельеф, в очень ограниченных количествах. Но, например, Швеция продолжала совершенствовать созданную ещё до Первой Мировой войны крепость Боден на границе с Финляндией, а также развивала противодесантную оборону, особенно на острове Готланд и в районе Стокгольма. Швейцария, традиционно тратившая крупные суммы на строительство и содержание укреплённых районов в рамках доктрины «Национального редута», не только реконструировала в послевоенный период их сооружения, но и создала большое количество новых фортификационных сооружений. Наконец, в Албании со второй половины 60-х годов десятками тысяч сооружались «бункеры» (бетонные пулемётные ДОТы) типа Qender Zjarri. Так что австрийские военные имели при разработке собственных планов инженерного обеспечения обороны примеры для подражания. Однако, несмотря на некоторые общие черты, в Австрии послевоенная фортификация шла своей, отличной от иных европейских государств, дорогой.
Основной особенностью австрийской фортификации является её ярко выраженная ориентация на противотанковую оборону. Это определялось наиболее вероятными внешними угрозами, уже перечисленными в предыдущих частях статьи. Не имея возможности противопоставить насыщенным бронетехникой соединениям стран Варшавского договора и, в меньшей степени, НАТО мощные бронетанковые и механизированные войска, руководство вооружённых сил Австрии начало насыщать оборонительные позиции противотанковым оружием. Причём если пехота была вооружена преимущественно противотанковыми гранатомётами и безоткатными орудиями, имевшими эффективную дальность огня в несколько сотен метров, то в долговременных огневых сооружениях устанавливались артиллерийские системы, позволявшие вести огонь уже на несколько километров. Среди прочих особенностей следует отметить такие, как: выраженная неравномерность распределения ДОС по территории; отказ от создания укреплённых районов в пользу узлов обороны; отличное применение позиций к местности и маскировка; сочетание типовых конструкций и индивидуальных инженерных решений; ограниченная защита от оружия массового поражения.
Проектирование новых ДОС для австрийской армии началось уже в 1957 году, всего через два года после восстановления австрийской независимости. У истоков послевоенной австрийской фортификации стоял бывший генерал-майор вермахта Макс фон Стиотта.
Будучи бывшим генералом в вооружённых силах нацистской Германии, в соответствии с австрийским законодательством Стиотта не мог быть принят на службу в вооружённые силы. Тем не менее, по инициативе нескольких австрийских офицеров, он, как опытнейший военный инженер, в 1956-1962 году был, в обход ограничений, нанят министерством обороны Австрии в качестве консультанта. Числясь гражданским лицом, Стиотта фактически возглавил отдел полевой фортификации военного ведомства. Соответственно, первые австрийские послевоенные проекты ДОС несли на себе хорошо заметную печать немецких взглядов на фортификацию.
Строительство первых долговременных сооружений началось в 1959 году в Брукских воротах (район города Брук-на-Лейте, между Дунаем и озером Нойзидлер). Его, в отличие от более поздних ДОС, осуществляли не только военные инженеры, но и гражданские строители; в дальнейшем эта практика была прекращена по соображениям секретности.
Как указывалось ранее, такие сооружения, имевшие на вооружении артиллерийские системы, именовались FAn (Feste Anlagen). Типичным примером FAn первого поколения является ныне музеефицированный комплекс Ungerberg 3 (U3). Он был сооружён в 1959-60 гг. по проекту Стиотты в районе казарм Брукнойдорф, юго-восточнее Брука-на-Лейте, в составе будущей «стены Шлейнцера», в основном, законченной к 1964 году. Всего в состав «стены Шлейнцера» в Брукских и расположенных южнее Айзенштадтских ворот входило около 140 огневых сооружений и позиций, как долговременных, так и полевых, но U3, спроектированный одним из первых, был одновременно и одним из самых крупных и сильных. Это определялось его положением; вместе с практически идентичным объектом в Гайсберге U3 прикрывал мост через реку Лейта и трассу В10, связывающую Вену с Братиславой и Венгрией. В предполье Ungerberg 3 был отрыт противотанковый ров длиной 1,2 км, перед которым были установлены проволочные заграждения. В военное время планировалось выставить здесь и противотанковые минные поля.
На вооружении ДОС U3 имелись две советские 76,2-мм пушки ЗиС-3, в 1980-х гг. заменённые на башни танка Centurion (см. ниже), немецкая полевая гаубица leFH 18/40 калибром 105 мм и крупнокалиберный пулемёт в бронебашне. Также имелся бронекупол для наблюдения за местностью.
Объект U3 занимал общую площадь примерно 200 на 50 метров; нижний уровень двухэтажного сооружения находится на глубине около 8 метров (аналогичные сооружения порой достигали глубины 20 м). Толщина бетонных стен и верхнего перекрытия достигает 2-2,5 м. К позициям противотанковых орудий вели наклонные ходы, достигающие 100 метров в длину.
Внутри бункера, кроме погребов боезапаса, имелись помещения самого разнообразного назначения. Здесь располагался командный пункт и узел связи.
Для гарнизона FAn, составлявшего 40-50 человек, имелись два жилых помещения с трёхъярусными металлическими койками.
В наличии были хорошо оборудованный медицинский блок, несколько санузлов, кухня.
На объекте имелись свой дизельный генератор и артезианская скважина. Вообще уровень оборудования Ungerberg 3 превосходил большинство более поздних FAn; здесь были предусмотрены центральное отопление (угольное) и даже специальная ниша для гробов погибших солдат в одном из закоулков. Нетипично для последующих проектов FAn и то, что U3 был защищён от оружия массового поражения; входы в сооружение были оснащены защитно-герметическими дверями, а с помощью фильтро-вентиляционной установки не только очищался воздух, но и поддерживалось избыточное давление в помещениях бункера, препятствующее попаданию внутрь отравляющих веществ и радиоактивных частиц.
На протяжении 60-х годов австрийская армия строила и другие укреплённые сооружения, прежде всего, в составе «стены Шлейнцера». Впрочем, имелись они и на других направлениях – в долине Дуная (у моста Тульн, на западном берегу реки Эрлауф, у плотины ГЭС в Ибсе…), Вайнфиртеле и Венском лесу против возможного наступления стран Варшавского договора, в Каринтии – против СФРЮ, в коммуне Ункен и на перевале Люг (Зальцбург) – против возможного вторжения НАТО… Даже в самой Вене было построено несколько ДОС для прикрытия мостов через Дунай, в том числе минимум один, оснащённый орудием ЗиС-3. Эти бункеры также отличались достаточно внушительными размерами и комфортными условиями размещения гарнизона.
Однако переход от доктрины «щита и меча» к доктрине обороны пространства поставил вопрос об эффективности части этих сооружений; хотя не было сомнений, что гарнизоны FAn смогут нанести наступающим определённые потери, крупномасштабное наступление войск Варшавского договора привело бы к окружению австрийских ДОС «стены Шлейнцера» и гибели их гарнизонов; в частности, хотя объект U3 был обеспечен боеприпасами, продовольствием и топливом на 3-4 недели, предполагалось, что при наступлении венгерских войск от Мошонмадьяровара на Вену он продержится максимум сутки. Поэтому, хотя уже имеющиеся укрепления не ликвидировались, а были включены в планы обороны пространства, в 70-х годах развернулось широкомасштабное строительство FAn других типов, на удалении от линии границы.
«ТИПОВЫЕ» FAn.
Большинство австрийских FAn 70-80-х годов были вооружены танковыми пушками (хотя бывали и исключения; известны даже случаи установки в бункерах безоткатных орудий М40). Устаревшие танки, списанные из частей регулярной армии, устанавливались на позициях целиком, но чаще использовались только танковые башни. Для оснащения своих огневых сооружений австрийская армия использовала:
- от 24 до 37 (по разным данным) советских танков Т-34-85, переданных СССР при выводе войск в 1955 году; их использование в FAn началось в 1957 году. 19 из них использовались в Верхней Австрии, некоторое количество имелось также в Тироле, против возможного наступления немецкой или итальянской армии.
- до 48 американских танков М-24 с 75-мм орудием; аналогично переданы американской армией при выводе оккупационных войск.
- до 56 британских танков Charioteer, вооружённых 83,4-мм орудием. Эти танки состояли на вооружении австрийской армии с 1956 по 1965 год.
- от 143 до 153 американских танков М-47 с 90-мм орудием.
- 376 танков Centurion со 105-мм нарезным орудием L7. 148 из них было закуплено в 1980 году, в 1985 году из Нидерландов поступило ещё 226 списанных танков в модификации Mk 5/2.
Первые FAn с танковыми пушками были достаточно примитивны по своему устройству. Существовало два их основных варианта. В первом в склоне горы или специально отрытой выемке сооружался железобетонный бокс с толщиной стен 60 см, куда загонялся танк (обычно Т-34-85).
Затем демонтировалась «начинка» моторного отсека, перегородка между моторным отсеком и боевым отделением, радиостанция и курсовой пулемёт. В кормовом листе прорезался люк для входа в танк, либо расширялся аварийный люк в днище, в корпусе оборудовались дополнительные стеллажи для снарядов и патронов. После этого бокс замуровывался бетонными плитами и засыпался грунтом; оставалась только амбразура для танкового орудия и выход из бокса для расчёта FAn.
Вторым вариантом было оборудование железобетонного каземата для размещения расчёта и боезапаса, поверх которого на поворотном основании устанавливалась демонтированная с танка башня, которая могла экранироваться дополнительными листами брони (снятыми с того же танка). Поверх башни сооружался железобетонный кожух, также с амбразурой, и осуществлялась его засыпка грунтом.
Непонятно, по какому принципу делался выбор между ранними типами FAn; вероятно, это зависело от рельефа местности и геологических условий. В любом случае, оба типа показали свою недостаточную эффективность. Они имели ограниченные углы обстрела, а их хорошая защищённость не компенсировала сложности ремонтно-восстановительных работ: в случае боевых или иных повреждений для восстановления объекта требовалось бы сначала демонтировать часть железобетонного укрытия. Поэтому к середине 70-х годов основным вариантом FAn стало казематированное сооружение с открытой установкой танковой башни.
Подавляющее большинство австрийских FAn с танковыми башнями, строившихся в 70-80-х годах XX века имели схожую конструкцию и состав, хотя в зависимости от условий местности могли различаться расположением внутренних помещений и конструкцией входа. Основу их составлял железобетонный каземат с кольцевым основанием для установки башни.
На кольцевое основание устанавливалась штатная танковая башня. Иногда башня могла получать дополнительное бронирование (башни танка Charioteer экранировались дополнительно в большинстве случаев). Зенитный пулемёт и башенная фара в случае их наличия демонтировались, спаренный пулемёт сохранялся.
Внутреннее оборудование подбашенного каземата могло несколько различаться в зависимости от конструкции башни (например, для башни танка Centurion, имеющей корзину, каземат должен был обеспечивать её свободное размещение и вращение), но, в принципе, смена типа башни в FAn была возможна. Например, для обороны перевала Зобот в Каринтии были построены FAn, оснащённые башнями танка М-47, но в середине восьмидесятых они были заменены на башни «Центурионов». В подбашенном каземате, как правило, размещалась расходуемая часть боезапаса (обычно порядка 15 снарядов на орудие и несколько пулемётных лент).
Кроме подбашенного каземата, под землей штатно сооружались склад, жилой отсек («рубка») и генераторная.
Склад был, как правило, наиболее крупным помещением FAn. Он обеспечивал хранение основной части боезапаса, вещевого имущества, а также средств инженерного заграждения прилегающей местности. Телефонный аппарат для связи также мог располагаться на складе (хотя часто устанавливался в рубке).
Жилой отсек предназначался для размещения гарнизона FAn и оборудовался откидными стальными койками (как правило, 5 или 6); гарнизон отдыхал посменно. Встречались и отсеки больших или меньших размеров. Также в жилом отсеке имелась печь для отопления помещения и разогревания пищи.
Генераторная была небольшим помещением, где располагались дизель-генератор, аккумуляторные батареи (в ранних FAn 12 В, затем 24 В), электрощит и небольшие запасы топлива в канистрах (на несколько дней автономной работы). В мирное время часть сооружений была подключена к внешней электросети.
Подземные помещения FAn были связаны с поверхностью несколькими выходами. Кроме люка танковой башни (который в обычной обстановке не использовался), как правило, имелись основной и аварийный выходы. Основной выход типовой конструкции прикрывался откидным металлическим люком; в ряде случаев, если FAn был законсервирован в мирное время, также устанавливалась стальная решётчатая дверь.
Как правило, за входным люком начиналась лестница, по которой можно было спуститься в помещения объекта. Обычно они находились на глубине 3,5-5 метров, и были прикрыты толщей грунта не менее 1 метра (обычно больше).
Однако в горной местности, где FAn сооружались порой не котлованным, а горным способом, возможны были и иные конструкции основного входа, например, в виде подходной галереи (в этом случае для лучшей маскировки и защиты от огня она обязательно имела ломаное или криволинейное начертание).
Вне зависимости от конструкции входа, он находился под прямым углом к внутренним помещениям сооружения.
Аварийный выход из FAnпредназначался для покидания сооружения в случае разрушения или засыпания основного входа. Как правило, он представлял собой прямоугольную шахту, оснащённую ходовыми скобами для спуска и подъёма.
Аварийные выходы из FAn имели и дополнительное применение. Сверху они прикрывались металлическими крышками или люками, которые использовались для дополнительной вентиляции или ведения наблюдения за местностью.
Также на поверхность выводилась и штатная вентиляция объекта. В отличие от FAn первого поколения, подавляющее большинство австрийских ДОС времён доктрины обороны пространства не предназначались для защиты от ОМП и не герметизировались, поэтому количество вентиляционных труб могло быть и достаточно значительным.
В отличие от крупных ранних FAn, сооружения «типовой конструкции» не имели ни водопровода (вода доставлялась в металлических или пластиковых канистрах), ни канализации, и имели в целом более примитивное оборудование. Однако в них появилось достаточно интересное и эффективное нововведение. Лестницы, дверные проёмы коридоры бункеров и т.д. маркировались флуоресцентной краской, чтобы облегчить ориентирование в случае отключения электроснабжения.
Большое внимание уделялось обеспечению маскировки FAn. Она обеспечивалась с помощью маскирующей окраски, масксетей, высадки зелёных насаждений и применения сооружений к окружающей местности.
Наиболее сложно в большинстве случаев было замаскировать от противника (включая его воздушную и даже космическую разведку) танковые башни. Поэтому для их маскировки широко использовались разборные деревянные конструкции, имитирующие маленькие хижины, сараи, навесы для инструментов, ульи и так далее. Танковое орудие, часто обращённое не в сторону предполагаемого сектора ведения огня, помещалось в пластиковый кожух, обшивалось тёсом или маскировалось иным подобным способом. В случае необходимости маскировочное сооружение легко разбиралось, а некоторые их конструкции крепились к танковой башне и поворачивались вместе с ней.
Кроме того, для введения в заблуждение разведки вероятного противника, рядом с реальными позициями FAn (в среднем на расстоянии около 50 м) оборудовались ложные – до трёх ложных позиций на один FAn. Из алюминия и дерева изготавливались «танковые башни» и «люки», которые также маскировались от наблюдения противника, хотя и менее тщательно, чем реальные. По мере совершенствования технических средств разведки австрийцы модернизировали и ложные позиции; в частности, после начала внедрения тепловизоров, все ложные танковые башни были оборудованы электрообогревателями, имитировавшими функционирование систем внутри FAn. Столь ответственный подход к маскировке делал австрийские укреплённые узлы сопротивления ещё более серьёзным противником.
Защищённость FAn с танковыми башнями также была достаточно высокой. Стены подбашенного каземата имели толщину не менее 1 метра. Перед несущей стеной сооружалось дополнительное прикрытие в виде двух 35-сантиметровых бетонных плит с прокладкой из крупного гравия между ними, либо насыпная прокладка из гравия толщиной не менее двух метров, либо же дополнительные железобетонные стены общей толщиной 2 метра. Кроме того с фронта сооружение засыпалось слоем грунта не менее 6 метров. Толщина верхних перекрытий FAn составляла, как правило, 50 сантиметров, над которыми сооружался либо железобетонный тюфяк толщиной 60 см, с, минимум, 40-сантиметровой грунтовой засыпкой, либо конструкция слоистого типа: 40 см гравия, 50-сантиметровый железобетонный тюфяк, ещё 40 см гравия и 20-сантиметровая засыпка. FAn (кроме, собственно, танковой башни) должен был выдерживать, минимум, одно прямое попадание 203-мм фугасного снаряда, или два попадания 155-мм осколочно-фугасных снарядов, или три попадания из танковых пушек. Это был именно гарантированный минимум, который в ряде случаев перекрывался; так, в Тироле известны FAn, имеющие защиту в виде 4-5 метров гранитной скалы.
Внутренние стены FAn имели толщину от 35 сантиметров и более, стены аварийных выходов – не менее 20 см.
Как правило, несколько FAn, вооружённых танковыми пушками, объединялись в «группу противотанковых орудий на стационарных установках» (PAKGrp/Aan), а их гарнизоны образовывали блокирующий взвод, который входил в состав блокирующей роты. В мирное время большинство FAn не имело гарнизона, а ответственность за их поддержание в боевой готовности лежала на так называемом вальмейстере (комендант FAn). Блокирующие взводы и роты размещались на наиболее вероятных путях наступления противника, на выгодных для обороны позициях – возле мостов и тоннелей, основных перекрёстков дорог, на склонах долин и в узостях, - и должны были обеспечить поражение наступающего противника неожиданным для него кинжальным огнём, преимущественно с флангов. В зонах безопасности в состав группы противотанковых орудий входило, как правило, 3 FAn. Они либо эшелонировались в глубину (2 в первом эшелоне, 1 во втором), либо размещались по разным сторонам долины или моста (два с одной стороны, один с другой) для ведения фланкирующего огня. Имелись, однако, и исключения. В ключевых же зонах FAn могли образовывать, в зависимости от условий местности, и большие либо меньшие группы. Например, в SZ 71 (Каринтия) имелись, как минимум, четыре группы FAn ротного или взводного состава: 9 ДОС прикрывали автостраду А2 в долине Дравы у Фёлькермаркта, 7 находились в районе Блайбурга, и по 6 в долине Лавантталь и к югу от Клагенфурта; также имелась пятиорудийная крепостная артиллерийская батарея в районе Гриффена.
Кроме «боевых» FAn, позиции блокирующих взводов и рот имели и другие сооружения. Наиболее часто встречались так называемые командные и санитарные бункеры. Первые предназначались для размещения командного пункта (роты или батальона, иногда взвода) и узла связи. В некоторых командных бункерах в военное время должны были размещаться также местные органы власти. Вторые включали в себя медпункт и, в отличие от большинства FAn, могли быть оборудованы водопроводом и канализацией.
Конструкция командных и санитарных бункеров могла быть более разнообразна, чем в случае FAn с танковыми пушками. Однако наиболее часто при их сооружении использовались типовые сборные унифицированные фортификационные сооружения FTLS Eternit, изготавливавшиеся австрийской промышленностью в больших количествах.
Укрытия типа FTLS Eternit представляли сборную конструкцию из типовых железобетонных элементов, и имели форму цилиндра длиной около 6 и внутренним диаметром около 2 метров. Пол выстилался стальной решёткой. Внутри укрытия устанавливались 4 койки, 6 пластиковых кресел, и стол; также могли устанавливаться полки и крючки для размещения имущества и угольная печь. В одном из торцов находился вход, закрывающийся стальной защитной дверью, в противоположной торцевой стене имелся вывод вентиляции и круглый люк аварийного выхода. Укрытие не герметизировалось. Штатного освещения не имелось; укрытия, входящие в состав более крупных сооружений, могли получать внешнюю проводку, отдельно же расположенные «Этерниты» освещались лампами с питанием от аккумуляторов либо даже обычными свечами.
Благодаря простоте конструкции и технологичности, «Этерниты» широко использовались в австрийской военной фортификации. К помещениям командных бункеров пристраивалось, как правило, не менее двух укрытий, каждое из которых могло вместить до 10 человек. В санитарных бункерах «Этерниты» предназначались для размещения раненых и медицинского персонала. В укрытиях, пристроенных к иным подземным сооружениям, аварийные выходы часто закрывались намертво.
Кроме того, укрытия FTLS Eternit нередко использовались и в «пушечных» FAn в качестве жилого отсека.
Также они могли размещаться на укреплённых позициях и отдельно, в качестве укрытий для личного состава. В этом случае к заднему торцу «Этернита» пристраивалась сборная коробчатая шахта из бетона в качестве аварийного выхода и вентиляционного колодца, а возле выхода из укрытия сооружалась лестничная площадка с двухмаршевой бетонной лестницей на поверхность, прикрытой маскировочным люком.
Однако существовали и более простые варианты размещения; укрытие могло сооружаться не в котловане, а врезаться в склон, а в некоторых случаях даже просто устанавливаться на поверхности и засыпаться поверх грунтом; в этом случае дополнительные сооружения не требовались.
Кроме описанных сооружений, австрийские укреплённые позиции могли иметь и иные объекты. Прикрытие FAn с танковой башней осуществлялось пехотой со стрелковым вооружением и противотанковыми гранатомётами, огневые позиции для которой нередко готовились ещё в мирное время. Это могли быть как обычные окопы и стрелковые ячейки, выкопанные в грунте (или вырубленные/взорванные в скалах), так и железобетонные ячейки-колодцы.
Порой сооружались и более обширные бетонированные позиции для пехоты. В этих случаях, чтобы скрыть их от разведки, над траншеями и ходами сообщения могли устанавливаться металлические конструкции для крепления маскировочных сетей.
Кроме огневых позиций, возле FAn обычно оборудовались и позиции для наблюдателей. Они могли как собираться из готовых элементов, так и бетонироваться на месте, но их устройство обычно было одинаковым: Г-образное сооружение на одного человека с толщиной стен и перекрытия около 20 см. Внутри находился полевой телефон. Вход в сооружение закрывался металлическим люком, а в боевой обстановке, когда велось наблюдение за местностью, маскировочной сетью или простым брезентом.
Впрочем, порой встречались и наблюдательные позиции других типов: с бронеколпаком для наблюдателя или с амбразурой.
Ещё одним, несколько более редким, но всё же распространённым типом долговременных огневых сооружений австрийской армии были артиллерийские казематы для крепостных артиллерийских батарей, которые входили в состав полков ландвера в некоторых ключевых зонах и обеспечивали заградительный огонь по вероятным маршрутам наступления противника и огневое прикрытие наиболее важных блокирующих позиций. На вооружении таких батарей состояло по 4-5 американских 155-мм пушек М-2, имевших дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом свыше 23 километров. Такие орудия размещались стационарно на хорошо защищённых индивидуальных позициях, порой размещавшихся в нескольких километрах друг от друга. Стены каземата имели толщину не менее 60 см, а амбразуры прикрывались сдвижными или распашными стальными щитами. Также батареи имели собственные командные и наблюдательные пункты, укрытия и т.д.
НЕСТАНДАРТНЫЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СООРУЖЕНИЯ.
В отличие от соседней Швейцарии, австрийское военное командование делало ставку не на прочное удержание позиций, а на сдерживание противника на оборонительных позициях, эшелонированных в глубину. Поэтому в Австрии не строились крупные укреплённые районы и крепости, вроде тех, что прикрывали швейцарский Сен-Готард. Но, наряду с небольшими «типовыми» FAn существовало и несколько более крупных сооружений. Известно о наличии нестандартных по конструкции ДОС в районе перевалов Лойбль в Каринтии и Люг в Зальцбурге.
Перевал Люг, расположенный примерно в 25 километрах от г. Зальцбург, имеет огромное стратегическое значение, находясь на наиболее удобной дороге из Зальцбурга через Австрийские Альпы на юг. Еще в 1809 году в ходе Наполеоновских войн австрийцы создали там первые укрепления, а к 1837 году для контроля над перевалом там был выстроен блокгауз. Работы по новому укреплению перевала Люг начались в 1956-59 гг., ещё до эпохи «обороны пространства». В скале были вырублены галереи общей длиной в несколько сотен метров.
Для гарнизона, насчитывавшего примерно 40-60 человек, были оборудованы жилые отсеки с деревянными нарами, кухня, туалеты и душевая.
В системе тоннелей оборудованы казематы для боеприпасов и возможного размещения дополнительного личного состава. Имелись также командный пункт и медицинский отсек.
Вызывает удивление слабость вооружения комплекса, особенно с учётом объёма потребовавшихся работ. На вооружении объекта находилось всего два противотанковых орудия ЗиС-3 и два пулемёта Browning M-2HB калибром 12,7 мм.
Поскольку в ходе дальнейшего совершенствования узла обороны более тяжелого вооружения здесь так и не было установлено, предположим, что по условиям местности предполагалась оборона перевала не столько от бронетехники, сколько от разведывательно-диверсионных групп. В случае же прорыва крупных сил противника планировалось остановить его, подорвав автомобильные и железнодорожный тоннели и мосты, или вызвать обвалы на горных склонах.
В дальнейшем система укреплений на перевале Люг расширялась. В шестидесятых годах армия начала сооружение на горе Офенауэр на противоположном, левом берегу реки Зальцах, FAn «Хорватская пещера» (Kroatenhöhle). Изначально это действительно была пещера естественного происхождения, но военные инженеры расширили часть проходов и прорубили в скале новые галереи, а часть естественных пустот замуровали. Помещения «Хорватской пещеры» растянулись почти на полкилометра на двух уровнях; в самой пещере были оборудованы жилые помещения, склады, медицинский пункт, кухня и санузлы, а боевые казематы располагались на некотором расстоянии, к юго-западу.
Строительство велось в обстановке строгой секретности, горным способом, с активным применением буровзрывных работ. «Хорватская пещера» получила на вооружение ещё два противотанковых орудия и 4 крупнокалиберных пулемёта, её гарнизон составлял от 50 до 70 военнослужащих. Как более старый, «верхний» FAn, так и «Хорватская пещера» имели собственное автономное водоснабжение и электропитание от генераторов, и были связаны подземным телефонным кабелем как с вышестоящими штабами, так и между собой.
Работы по усилению обороны на перевале Люг продолжались и в следующие годы. Это было связано со строительством новой автострады А10, для которой под Офенауэром были проложены ещё два тоннеля, и с тем, что в соответствии с доктриной обороны пространства перевал «запирал» один из входов в центральное пространство, а кроме того находился на дороге из Зальцбурга в Санкт-Йохан-им-Понгау, город, имевший в австрийских планах особое значение (о котором речь пойдёт ниже). Соответственно, блокирующая рота на перевале Люг готовилась действовать при необходимости как против советских войск, так и против сил НАТО. В 1983 году были сооружены позиции для ещё одного блокирующего взвода, взявшего на себя охрану порталов тоннелей, а уже в конце Холодной войны, в 1990-1994 гг., к югу от перевала были построены укреплённые позиции, предназначавшиеся, прежде всего, для обороны против воздушных десантов. Хотя к тому моменту международная обстановка и военная доктрина Австрии решительным образом изменились, часть сооружений на перевале Люг до сих пор поддерживается в боевой готовности.
Перевал Лойбль в Каринтии находится на границе со Словенией; через него проходят старая дорога с серпантином и автомобильный тоннель, связывающие австрийский Клагенфурт и Любляну по кратчайшему расстоянию. Как и в случае перевала Люг, оборонительные работы на Лойбле начались ещё до Второй Мировой войны, в 1937 году, и продолжались с 60-х до, как минимум, середины 80-х годов XX века. В скале были вырублены сотни метров галерей, связавших, по меньшей мере, 25 огневых позиций, как для стрелков, так и для противотанковых орудий (на вооружении объекта имелись 2 пушки ЗиС-3 и один крупнокалиберный пулемёт).
В тоннелях были оборудованы помещения для размещения командного пункта, узла связи, личного состава (около 50 человек), кухня и столовая, обширные склады для боеприпасов, а также прекрасно оборудованный медицинский блок.
Подземные сооружения находились на нескольких уровнях, связанных между собой наклонными ходами и лестницами.
Система укреплений имеет несколько выходов на поверхность, прикрытых защитными дверями и бойницами для фронтального и флангового огня.
Подземные сооружения Лойбля дополнялись многочисленными бетонированными позициями для пехоты, расположенными по обоим склонам долины; вероятно, как и в случае других FAn, гарнизон подземных сооружений в случае войны был бы усилен подразделениями ландвера.
Наконец, перевал Вурцен находится практически на стыке трёх государств: Австрии, Италии и бывшей Югославии. Для его обороны в конце 70-х годов было начато строительство одной из самых крупных отдельных «групп противотанковых орудий». Здесь были установлены две башни «Центурион», сооружены 7 (!) подземных бункеров, небольшой госпиталь, позиции для зенитных орудий и многочисленные бетонированные траншеи и подземные ходы сообщения, связавшие все объекты между собой. С конструктивной точки зрения элементы FAn Wurzenpass, защищавшегося 73-й блокирующей ротой ландвера, не представляют ничего уникального, но численность всего гарнизона комплекса достигала 250 человек, что, возможно, является рекордом для австрийской армии.
Общее количество FAn и иных долговременных оборонительных сооружений, построенных в Австрии в годы Холодной войны, точно неизвестно. Считается, что к началу 90-х было сооружено не менее 700 бункеров, большая часть которых была вооружена противотанковыми и танковыми орудиями. Например, в федеральной земле Верхняя Австрия имелось 76 FAn и артиллерийских казематов. На территории Тироля, находящегося под угрозой вторжения не стран ОВД, а войск НАТО, было около 60 бункеров, включая 45 артиллерийских; остальные были санитарными и командными бункерами, а также стрелково-пулемётными огневыми сооружениями.
Из них примерно 20-25 были направлены против Италии, а остальные против ФРГ. В целом же по Австрии даже такое количество долговременных сооружений считалось армией недостаточным, и планировалось постепенно довести его минимум до 800 только в ключевых зонах.
Безусловно, австрийские FAn обладали определёнными недостатками. В частности, большинство их не было приспособлено к ведению боя в условиях применения оружия массового поражения. Впрочем, этот недостаток не являлся критическим; с учётом того, что австрийские ДОС прикрывали важнейшие для противника пути сообщения, которые он не стал бы разрушать сам, находясь от них в непосредственной близости, угрозой применения по укреплённым позициям тактического ядерного оружия можно было пренебречь. Угроза же химической войны, вероятно, считалась также недостаточной для того, чтобы оправдать проведение широкомасштабных и крайне дорогостоящих работ по приспособлению FAn к противохимической защите. Гораздо более серьёзным недостатком была слабость основного вооружения ДОС. Вплоть до начала установки башен танков Centurion с 105-мм орудиями артиллерия укреплённых сооружений не могла гарантировать поражения танков вероятных противников, и была пригодна преимущественно для борьбы с лёгкой бронетехникой. Тем не менее, хорошо замаскированные и защищённые австрийские FAn наверняка могли выполнить свою главную задачу – задержать продвижение противника огнём на определённый срок.
ИНЖЕНЕРНЫЕ ЗАГРАЖДЕНИЯ В ПЛАНАХ ОБОРОНЫ ПРОСТРАНСТВА.
Система FAn не была, однако, единственным инженерным средством защиты австрийской территории. Напомним, что, согласно доктрине обороны пространства, главной задачей австрийской армии в возможной войне было не столько нанести противнику максимальные потери и разгромить силы вторжения, сколько предотвратить само вторжение, максимально снизив темпы продвижения вражеских войск. Действительно, наиболее важные позиции и вероятные пути наступления противника были прикрыты огнём австрийских стационарных противотанковых средств, однако в силу ряда причин использование FAn по всей территории страны исключалось. Это было связано и с уже неоднократно упомянутыми экономическими ограничениями, и с местными условиями, не везде допускавшими строительство ДОС, и с концепцией открытых городов, которые вообще не планировалось защищать. Например, в южной части Бургенланда (RSZ 12), Южной Штирии (RSZ 52) и даже в ключевой зоне SZ 14 (район перевала Земмеринг) строительство FAn не только не велось, но, по всей видимости, даже не предполагалось. Тем не менее, это не означает, что оборона данных территорий была некой условностью. В дополнение к долговременным огневым сооружениям на всей территории Австрии ещё в мирное время велась подготовка к созданию инженерных заграждений. Их основными видами были:
- противотанковые ежи;
- надолбы;
- противотанковые рвы.
Наиболее широко использовались, по всей видимости, противотанковые ежи (т.н. Panzerigel), сваренные из стальных балок Н- или Г-образного сечения и имевшие массу около 360 кг. Предполагалось дополнительно крепить их с помощью стальных тросов. Ежи изготавливались тысячами экземпляров; только в ключевых зонах SZ 35, 41 и 45 (долина Дуная) планировалось иметь до 30 тысяч противотанковых ежей. Часть их была установлена уже в мирное время, иногда на протяжении нескольких километров. Хотя большинство этих заграждений ныне демонтировано (линии ежей, которые можно встретить вдоль дорог в горных районах Австрии, устанавливались в последние десятилетия в качестве противолавинной защиты), некоторые из них сохранились вокруг военных объектов.
Однако большая часть противотанковых ежей в мирное время хранилась на складах вооружённых сил, а также возле пограничных переходов и на складах дорожной администраии вблизи от предполагаемых районов размещения, и устанавливалась только в угрожаемый период.
Другим видом инженерных заграждений были надолбы, устанавливаемые только в военное время, и, как правило, на автомобильных дорогах и мостах. Позиции для установки надолбов назывались «вилочные замки» (Stecksperre). В дорожном полотне заранее готовились бетонированные гнёзда для установки стальных (чаще) или железобетонных (реже) надолбов, также хранившихся рядом с дорогой. В мирное время гнёзда закрывались съёмными стальными заглушками.
«Вилочные замки» размещались таким образом, чтобы их нельзя было просто обойти – перед тоннелями, мостами и путепроводами, на горных перевалах и поворотах серпантинов и так далее. В угрожаемый период заглушки снимались, и в гнёзда устанавливались стальные надолбы.
В отличие от ФРГ, где также готовились аналогичные заграждения, австрийские «вилочные замки» имели обычно не линейное, а шахматное расположение надолбов. Расстояние между ними составляло не более 1,5 метров, но могло быть и менее метра. Дополнительно надолбы могли укрепляться стальными тросами и оплетаться колючей проволокой для затруднения их разборки.
В отличие от противотанковых ежей или надолбов, противотанковые рвы, как правило, в мирное время не создавались (хотя были отдельные исключения на землях, находящихся в федеральной собственности, например, в районе полигона Брукнойдорф в северном Бургенланде). Такими заграждениями планировалось перекрывать, в основном, равнинную местность, поэтому, чтобы не затрагивать сельскохозяйственные угодья, они лишь планировались на местности. В угрожаемый период их подготовка возлагалась не на армейские части, а на частные строительные компании, при это планировалась отрывка в кратчайшие сроки десятков километров противотанковых рвов.
Кроме перечисленных, готовились и многие другие виды заграждений. Многочисленные мосты и тоннели, а также горные участки автодорог были подготовлены к подрыву (сооружены камеры для взрывчатых веществ, хотя, насколько известно, в отличие от Швейцарии, ВВ в них в мирное время не размещались); только в пределах федеральной земли Зальцбург вдобавок к 85 «вилочным замкам» к середине 80-х годов был подготовлен подрыв 33 участков дорог. Общее же количество зарядных камер только на федеральных автострадах доходило до 150. Однако подрыв некоторых мостов (прежде всего, через Дунай) и тоннелей рассматривался как нежелательный вариант в силу больших затрат на их последующее восстановление. Поэтому австрийские оборонительные планы включали и использование такого нестандартного средства, как «блокирующие поезда». На балансе австрийских железных дорог (ÖBB), как минимум, в конце 60-х – начале 80-х годов, находилось некоторое количество устаревших, но технически исправных паровозов «Класса 52» 40-х годов, с грузовыми полувагонами, гружёными бетонными плитами или балластом.
В мирное время эти составы находились в депо или на базах резерва подвижного состава. В случае же необходимости они выводились (на буксире или своим ходом) на мосты, в железнодорожные тоннели, на пути, проходящие в ущельях и выемках. Там составы выводились из строя (подрывались колёсные оси, уничтожалось тормозное оборудование, взрывались или пробивались паровые котлы), чем обеспечивалось надёжное блокирование дороги. Известно, что таким образом планировалось перекрыть, в частности, железнодорожные мосты через Дунай в Вене, Кремсе и Маутхаузене, тоннели Офенауэр и Бреннер. В 1982 году «блокирующих поездов» имелось не менее 24. Для некоторых автомобильных мостов и тоннелей, а также плотин и дамб планировалось использовать аналогичным образом тяжёлые грузовики и трейлеры, также загруженные железобетонными плитами.
Особое место в планах заграждений занимали австрийские гидроэлектростанции, прежде всего, дунайские (к 1985 году их количество дошло до девяти, включая австро-германскую ГЭС Йохенштайн). Насколько известно, взрыв плотин этих электростанций не планировался даже в военное время, так как мог привести не только к огромным экономическим потерям, но и массовой гибели мирных жителей в густонаселённых районах долины Дуная. Тем не менее, частичный сброс воды из водохранилищ, осуществляемый по распоряжению армейского командования, должен был использоваться для срыва попыток переправы через Дунай и разрушения наведённых понтонных мостов. Также существовали планы организованного затопления речной поймы и прибрежных полей, чтобы затруднить действия противника.
С другой стороны, для облегчения манёвра австрийских вооружённых сил в случае блокирования мостов на Дунае и его притоках заблаговременно сооружались бетонные аппарели для спуска понтонов и швартовки катеров. Мобилизационными планами предполагалось и использование техники гражданских строительных организаций для оборудования дополнительных причалов в неподготовленных местах, в зависимости от потребностей вооружённых сил.
Интересно отметить, что по имеющейся информации использование австрийской армией минно-взрывных заграждений, в отличие от многих стран как НАТО, так и ОВД, планировалось в достаточно ограниченном объёме. Достоверно известно лишь о планах установки противотанковых мин в удобных для переправ местах на Дунае и некоторых других реках, и о намерениях австрийской армии выставить плотные минные поля к востоку от Вены (в частности, в Брукских воротах планировалось установить от 40 до 60 тысяч противотанковых мин). В то же время, хотя в угрожаемый период вооружённые силы должны были дополнительно прикрывать свои позиции колючей проволокой, находящейся на складах, свидетельств о намерениях устанавливать также и противопехотные минные поля нам обнаружить пока не удалось. Поэтому данный вопрос требует дальнейшего изучения.
Инженерные заграждения имели в рамках концепции обороны пространства двоякое значение. Во-первых, многие из них были размещены вблизи FAn, таким образом, чтобы либо заставлять противника прорывать их под огнём из австрийских ДОС, либо чтобы вынудить его совершать обходной манёвр, в ходе которого он также попадал под кинжальный огонь. Во-вторых, часть заграждений располагалась отдельно от FAn, но при этом противник не мог знать заранее, прикрыты ли они огнём, и вынужден был бы, достигнув этих заграждений, принимать все необходимые меры предосторожности. С учётом высокой плотности инженерных заграждений на некоторых направлениях (например, в Каринтии только на перевале Зееберг имелось 14 «вилочных замков», а на шестнадцатикилометровом отрезке дороги А11 между тоннелем Караванкс на границе с Югославией и Филлахом было 32 заграждения!) это означало, что даже без огневого противодействия со стороны австрийских войск наступающие войска противника будут задержаны на весьма длительное время.
ЗАЩИЩЁННЫЕ СКЛАДЫ.
Рассказ об австрийской послевоенной фортификации был бы не полон без упоминания ещё одного типа объектов – защищённых армейских складов. Концепция применения ландвера подразумевала, что большинство частей и подразделений будет мобилизовано только в случае начала боевых действий; соответственно, в мирное время всё вооружение, снаряжение и иное имущество, необходимое для них, должно находиться на складском хранении. Особенно это касалось боеприпасов. Поэтому на территории Австрии было создано некоторое количество крупных складов боеприпасов, каждый из которых должен был обеспечивать несколько соседних ключевых зон и зон безопасности. Так, склады боеприпасов имелись в Гроссмиттеле (около Винер-Нойштадта; этот склад питал не только силы ландвера в Бургенланде и Нижней Австрии, но и 1-ю мотопехотную дивизию), Кальсдорфе (юго-западная Штирия), Штадль-Пауре (Верхняя Австрия), Лофере (западный Зальцбург)…
Все эти объекты были наземными сооружениями, хотя и имели защитную обваловку. Однако в центральной части Австрии («центральное пространство» по терминологии Шпаннокки) австрийская армия оборудовала три хорошо защищённых подземных хранилища боеприпасов: в Хифлау (Штирия), Пернеке (Верхняя Австрия) и Бухберге (Зальцбург).
О первом из них практически ничего не известно. Склады же в Пернеке и Бухберге были оборудованы в бывших горных выработках. Они находятся в горной местности, и, в отличие от российских арсеналов, не имеют железнодорожных путей; боеприпасы приходилось перевозить с ближайших станций (Ленд для Бухберга, станции железной дороги Альмталь для Пернека) автотранспортом. На поверхности находятся КПП, небольшие караульные помещения и защищённые порталы; территория складов была защищена проволочными заграждениями, освещалась прожекторами и патрулировалась военнослужащими со служебными собаками.
За воротами портала склада Бухберг находился холл, в котором мог развернуться грузовой автомобиль; перпендикулярно въезду шёл тоннель с двумя погрузочными рампами, слева и справа от холла. На этих рампах боеприпасы перегружались на вилочные погрузчики и развозились по хранилищам, оборудованным в тоннелях меньшего диаметра, перпендикулярным основному. По видимости, система использовала только один уровень горных выработок. Предположительно, склад в Пернеке был схож с Бухбергом.
ПРАВИТЕЛЬСТВУ – БУНКЕРЫ, ГРАЖДАНАМ – «ОБОРОНА»…
Система комплексной национальной обороны, принятая в Австрии, не ограничивалась, впрочем, чисто военными мерами. В случае возникновения угрозы боевых действий планировалось приведение в действие заранее подготовленных планов по обеспечению защиты мирного населения и сохранения управления страной. Одним из важных элементов этих планов была эвакуация высшего руководства Австрии.
Для размещения в особый период австрийского правительства и ведомства федерального канцлера существовало, как минимум, два специальных фортификационных сооружения (СФС). Первое из них, так называемый «Объект №6» (или, в австрийских газетах, «Ситуационный центр»), крайне нетипично для послевоенного времени. В большинстве случаев, СФС, предназначенные для высших лиц государства и основных структур управления, являются подземными, часто глубокого заложения. Объект №6 же занимает одну из сохранившихся со времён войны боевых зенитных башен люфтваффе.
Это сооружение было возведено в мае 1943-июле 1944 года на территории казарм Штифтс в VII районе Вены (Нойбау) для размещения зенитных орудий. Бетонная башня высотой 45 и диаметром 43 метра была размещена на 8-метровом монолитном фундаменте, и имела 9 этажей (включая цокольный) плюс подвал. После войны башня использовалась американскими оккупационными войсками как склад, а в 1955 году была передана вооружённым силам Австрийской республики, которые переоборудовали башню в качестве убежища, оснастив его системами герметизации, фильтровентиляционными установками и иными системами, необходимыми для обеспечения защиты укрываемых и функционирования органов управления в условиях применения ядерного оружия.
На первый взгляд, размещение противоатомного убежища для руководства страны и вооружённых сил в наземном сооружении выглядит странно. Однако зенитные башни люфтваффе отличались весьма высоким уровнем защищённости. Толщина стен составляла 2,5-3 метра, толщина верхнего перекрытия по первоначальному проекту – 3,5 метра; в дальнейшем, похоже, она была даже увеличена за счёт заделки орудийных ротонд.
Кроме того, башня расположена на сравнительно небольшом расстоянии от главных правительственных учреждений (от резиденции федерального канцлера до неё менее километра, а часть структур министерства обороны Австрии занимала непосредственно казармы Штифтс), что позволило бы в случае опасности быстро эвакуировать в Объект №6 укрываемых. Так как даже по исходному проекту предусматривалось использование части внутренних помещений зенитной башни в качестве бомбо- и газоубежища, где могли бы кратковременно укрываться не менее 8-10 тысяч человек, вероятно, дооборудование её под новые требования не представляло непреодолимой проблемы.
Внутренние помещения башни, по первоначальному проекту включавшие в себя командные, жилые, технические, складские помещения, госпиталь, кухню и т.д., были серьёзно переоборудованы и частично перепрофилированы. Известно, что число укрываемых составляло примерно 400 человек, включая высшее политическое и военное руководство страны, группу государственной телерадиокомпании ORF, связистов и обслуживающий персонал. При этом персональные комнаты предназначались только для канцлера и вице-канцлера, все остальные, включая генералитет, отдыхали бы посменно.
На первом этаже (над цокольным) был оборудован центр кризисного управления, включая переговорную комнату, на втором – студия ORF, на пятом – оперативный центр вооружённых сил. Имелись и другие рабочие помещения, а также узел связи. Автономность всего объекта составляла, как минимум, неделю.
Однако к началу 70-х годов австрийское руководство уже не рассматривало Объект №6 как обеспечивающий достаточную защищённость структур управления. Иногда это связывают с осознанием недостаточности защиты против ядерного оружия; мы, однако, полагаем, что причиной вновь стала операция «Дунай». В ходе её советские десантники, высадившись в пражском аэропорту Рузине, уже через два с половиной часа заняли основные правительственные объекты, захватив чехословацкое руководство. С учётом выводов, сделанных в ходе разработки новой военной доктрины, а также намерения и далее рассматривать Вену как открытый город, австрийские военные должны были прийти к выводу о том, что руководство страной может быть, в случае ввода войск ОВД, захвачено прямо в «Ситуационном центре». Поэтому в 70-х годах развернулась работа над альтернативным объектом; Объект №6 же оставался резервным, на случай, если эвакуация в новое СФС окажется невозможна. Он продолжает поддерживаться в рабочем состоянии по сей день (что косвенно свидетельствует и о том, что его защищённость продолжала оцениваться как достаточная).
Проектирование нового СФС для размещения эвакуируемого гражданского руководства началось в 1974 году, а строительство осуществлялось c июля 1977 года. Срок окончания строительных работ неизвестен; уже в октябре 1980 года была начата установка оборудования, но строительство продолжалось, как минимум, в начале работы канцлера Франца Враницкого (1986-1997 гг.). Объект расположен на юге федеральной земли Зальцбург, в нескольких километрах к югу от города Санкт-Йохан-им-Понгау. Он получил название Einsatzzentrale Basisraum – «Оперативный центр базового пространства», что недвусмысленно связывает его с доктриной обороны пространства. В соответствии с ней, под базовым пространством понималось центральное пространство (см. раздел «Военное деление территории Австрийской республики») и прилегающие к нему территории, которые в случае войны не находились бы под угрозой непосредственного захвата противником. «Оперативный центр» должен был в случае войны частично заменить Объект №6, став местом для укрытия и работы федерального канцлера и правительства.
Точное местоположение «Оперативного центра» неизвестно. Он расположен где-то под горой Хойкарек (высота 2100 м), под трёхсотметровой скальной толщей. На поверхности находится комплекс из нескольких зданий в альпийском стиле, у въезда на территорию – подстанция. Внешний облик площадки совершенно цивилен, но окружающее территорию заграждение, многочисленные антенны и патрули с ротвейлерами намекают, что это не просто усадьба разбогатевшего фермера.
О подземной части объекта известно очень немного. Он соединён с поверхностью потерной длиной от одного до двух километров.
Сам бункер имеет пять уровней, на которых расположены рабочие, жилые и технические помещения. Судя по всему, наиболее крупным из них является центр воздушного наблюдения системы контроля воздушного пространства и управления воздушным движением Goldhaube, входящей в систему ПВО Австрии. Первоначально бункер и создавался для управления австрийской ПВО, и только в 1978 году в проект были внесены изменения для размещения и других элементов «Комплексной национальной обороны».
Кроме центра воздушного наблюдения, в структуру «Оперативного центра» входят также центр воздушных операций (ранее в структуре ВВС) и центр метеорологической службы.
К структурам ПВО относится и центр технической эксплуатации (отвечающий за функционирование всех систем «Оперативного центра»), включая входящую в него службу аварийно-спасательной и противопожарной защиты, бойцы которой проходят, в том числе, горноспасательную подготовку.
В ходе строительства в «Оперативном центре» были оборудованы и помещения для работы кризисной группы государственного управления, включая федерального президента, канцлера, министров федерального правительства, некоторых ключевых чиновников и экспертов.
Кроме того, как и в составе Объекта №6, в «Оперативном центре» предусматривалась студия и технические помещения для ORF, а в 1984 году началась опытная эксплуатация «Центральной резервной системы» - хранилища компьютерных баз данных австрийского правительства и государственных учреждений.
Однако, в отличие от Объекта № 6 в Вене, «Оперативный центр» никогда не рассматривался как запасной командный пункт вооружённых сил. В случае объявления эвакуации президент Австрии, канцлер, министры и другие гражданские лица должны были быть доставлены на Западный вокзал Вены, откуда специальным поездом они следовали в Санкт-Йохан-им-Понгау или соседний с ним Шварцах через Линц или Зальцбург. Во второй половине 80-х планы эвакуации были доработаны; теперь предполагалось эвакуация до Западного вокзала не автобусами, а через станцию Херренгассе 3-й линии венского метрополитена, расположенную в непосредственной близости от резиденции канцлера и дворца Хофбург (резиденция президента) (по неподтверждённым данным, имеется также отдельный спуск в тоннели метро из федеральной канцелярии или соседнего здания МВД); однако многочисленные задержки привели к тому, что участок от Херренгассе до Западного вокзала был введён в строй только в 1993 году, поэтому текущее состояние этих эвакуационных планов неизвестно. А вот армейское командование в случае необходимости эвакуировалось из здания генерала Кёрнера на Хюттельдорферштрассе на границу между федеральными землями Зальцбург и Каринтия, в район перевала Катчберг.
В 1971-75 годах на автомагистрали А10, связывающей Зальцбург и Филлах, примерно в километре западнее Катчберга был построен Тауэрнский автомобильный тоннель. В настоящий момент он состоит из двух двухполосных тоннелей, каждый длиной около 6 с половиной километров, предназначенных для движения в северном и южном направлениях.
Однако в 1975 году был введён в эксплуатацию только один из тоннелей, работы же по проходке второго были остановлены, официально по финансовым соображениям. Тем не менее, значительная часть параллельного тоннеля была пройдена и забетонирована. После остановки строительных работ, внутри пройденного участка (за северным порталом) были оборудованы рабочие помещения для размещения ЗКП вооружённых сил Австрии (а сам тоннель, предположительно, дооборудован с точки зрения противоатомной защиты).
Как минимум один раз проводились учения по эвакуции военного руководства на этот объект, а военные занимали недостроенный тоннель вплоть до 1999 года. Тогда в Тауэрнском автомобильном тоннеле произошёл крупный пожар с человеческими жертвами, после которого было принято решение достроить второй тоннель.
Известно, что и после достройки Тауэрна австрийские военные имели некое крупное и хорошо защищённое СФС для размещения ЗКП вооружённых сил, однако точное его местоположение (предположительно, западная Штирия или Венский лес) выходит за рамки нашей статьи.
В то время, как высшие органы власти и военного управления имели в своём распоряжении хорошо защищённые рабочие помещения, положение в сфере гражданской обороны в целом было далеко не блестящим. Доктрина гражданской обороны Австрии в послевоенный период, теоретически, предусматривала подготовку к действиям органов власти и населения в условиях применения ядерного оружия. При всех администрациях федеральных земель, округов и уставных городов, а также в крупных школах и некоторых больницах были сооружены противоатомные убежища, причём срок их автономности доходил до 2 недель. Также поощрялось создание общественных убежищ для населения в жилых районах и на предприятиях и отдельных убежищ в частных домах. Проблема, как водится, заключалась в финансах. Австрия не могла позволить себе обеспечить строительство достаточного количества убежищ (как это сделали, например, Финляндия и Швейцария). К 1981 году население Австрийской республики составляло 7 555 338 человек, однако в убежищах (кроме немногочисленных военных) могли укрыться только 1 586 841 человек. Из 41274 убежищ 28218 размещались в подвалах частных жилых домов, соответственно, уровень их реальной защищённости вызывал серьёзные сомнения. Это положение не изменилось принципиально и в будущем; для укрывания населения предлагалось использовать даже автомобильные тоннели и горные выработки, герметизируя их с помощью железобетонных плит, но неизвестно, дошли ли эти предложения хотя бы до уровня расчётов…
Наиболее критическая ситуация с обеспечением населения противоатомными убежищами сложилась в австрийской столице. Население Вены в 1981 году насчитывало 1 535 145 жителей, однако в убежищах города имелось только 134 321 место. Из 954 убежищ 627 (почти 2/3!) были оборудованы ещё до 1945 года, как правило, в подвалах зданий.
Значительная часть их была связана между собой сетью подземных переходов, образуя так называемую «сеть внутренних городских убежищ» в пределах I района Вены. Хотя часть этих ходов после войны была забутована, многие из них сохранились. Это облегчало возможную эвакуацию из подвалов даже в случае завала отдельных выходов под развалинами домов. Эти убежища считались приспособленными для противохимической защиты, имея герметические двери и угольные фильтры для воздуха. Однако в реальности их ценность в случае применения по Вене ядерного оружия рассматривалась как минимальная; убежища не были рассчитаны на возросшие ударные нагрузки, а фильтровентиляционные установки не предназначались для защиты от радиации.
Можно было бы предположить, что, не имея средств для сооружения в столице достаточного количества противоатомных убежищ и предполагая риск ядерного удара по городу, бывшему не только политическим, но и безоговорочным культурным и экономическим сердцем страны, австрийское правительство сделает ставку на эвакуацию мирного населения в безопасные районы. Так, в Швеции, несмотря на наличие в Стокгольме развитой сети хорошо защищённых общественных убежищ, уже с начала 60-х годов велась подготовка к эвакуации значительной части горожан в случае угрозы войны. Однако, насколько известно, в Австрии таких планов эвакуации Вены вовсе не существовало, хотя город и не планировалось защищать. Генерал-майор Кристиан Сегур-Кабанак, например, прямо заявлял: планировалась лишь «вертикальная эвакуация», то есть жители столицы должны были самостоятельно укрываться в подвалах жилых домов и иных, как правило, неподготовленных подземных сооружениях.
Из этого следует вывод: на самом деле австрийское руководство, на словах заявляя об опасности ядерного удара по столице, не рассматривало эту опасность всерьёз. Отсутствие как планов серьёзного совершенствования системы убежищ (даже метрополитен Вены, первые подземные участки которого были введены в эксплуатацию в 1978 году, несмотря на глубокое заложение части линий с самого начала не подготавливался для использования в системе гражданской обороны), так и эвакуационных планов явно говорит о том, что опасения в отношении ядерной угрозы австрийскими политиками демонстративно преувеличивались. Даже на территории Нижней Австрии, по которой, в случае успешного наступления Варшавского договора и были бы нанесены ядерные удары НАТО, места в убежищах обеспечивали укрытие лишь трети от всего населения. Безусловно, какие-то действия по подготовке к возможной ядерной атаке производились, но в целом австрийская концепция национальной обороны, намеренно или вынужденно, не уделяла достаточного внимания этому вопросу. В результате катастрофа на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года застала Австрийскую республику абсолютно неподготовленной и привела к буквально судорожной реакции как вооружённых сил, так и организаций гражданской обороны на обстановку, в общем-то, не представляющую опасности для Австрии.
_________________________________________________
В заключительной части статьи будет освещено продолжение военной реформы в Австрии в 1980-х гг. и отказ от доктрины обороны пространства.
Если Вам понравилась статья, Вы можете поставить лайк или сделать её репост. Если Вы хотели бы задать вопрос автору или заинтересованы в освещении какой-либо иной темы, буду рад видеть Вас в комментариях.
Ваш Виталий Константинович Р.
