Толчком к написанию этой заметки послужил случайно найденный в интернете ролик под названием "Реквием по аэродрому Ахтырка" в двух частях. Вмиг сонм теплых, ностальгических воспоминаний всплыл в моей голове. Это же моя далекая и счастливая юность! Это место моей срочной службы в одном из лучших авиационных полков Советского Союза! Призван я был после окончания курсов шоферов ДОСААФ в Харьковское ВВАУЛ, где проходил курс молодого бойца, и после этого наш призыв в полном составе был распределен по аэродромам училища. Мне посчастливилось попасть на этот самый аэродром Ахтырка. Это небольшой, но очень уютный, зеленый городок Сумской области Украины, тогда еще союзной республики. Была осень 1970 года. После бурных проводов, нас, призывников со всего края теплым южным ноябрьским вечером привезли на вокзал. Слезы, смех, прощание с родными, невестами. поцелуи и напутствия, и конечно, так что бы не заметили "покупатели", последние рюмочки на дорожку в закончившейся гражданской жизни. И вот поезд тронулся. Впереди неизвестность и легкая тревога, как там, в Армии? Что нас ждет? Надо сказать, что воспитание молодежи в те времена было на высоте. Конечно, все мы, молодые ребята, были разными, со своими "тараканами" в головах, но что у нас было не отнять, это патриотизм, заложенный в нас воспитанием. Школой, пионерией и комсомолом. Кому-то сейчас это покажется дикостью, но это так. И в армию мы шли если не с охотой, то уж с четкой целью в голове - родину надо защищать! И делать это предстоит нам. И делать это надо на совесть. Но, это все впереди, а пока, несмотря на усердие и жесткий контроль сопровождающих офицеров и сверхсрочников, в вагоне то тут, то там весело булькало разливаемое из под полы содержимое разнокалиберных бутылочек. С ног сбившиеся "покупатели" носились по вагону с "конфискатом" в руках, доставляя его в свой, командирский отсек. Справедливости ради надо заметить , рейды эти становились все реже и реже, шаг их стал терять твердость , и тщательность "обысков" стала быстро сходить на нет. Видимо слив конфискованного в вагонный туалет посчитали излишней расточительностью, и решили применить его по прямому назначению. Наконец, посчитав войну со "змием" проигранной, начальство махнуло на все рукой, и выдало: "Мужики, черт с вами, но, что бы на место все прибыли как огурчики. Нам с вами служить. Не подведите." И мы не подвели, хотя в славном городе Ростове, "делегация" мотнулась в привокзальный гастроном пополнить истощающиеся запасы, и едва не довела продавщицу до инфаркта, купив на десять рублей бочковой кильки на закуску, стоившей в те достославные времена- 50 копеек за кило, кою она категорически отказалась взвешивать, насыпав ее в бумажные кульки "на глазок" Вот наконец, город Харьков. На перроне выстроилась когорта "огурчиков". Команда - напра - во! Шагом, марш! Транспорт не подали, место дислокации недалеко. И вот пестрая "рота" вразнобой шлепая разнокалиберной обувью по Харьковским улицам дружно хохотала над вывесками магазинов с надписями: "Взуття", "Идальня" и прочими, непривычными уху названиями, не соображая по-молодости, что ржем над культурой и языком украинского народа, народа доброго и отзывчивого. Входим в ворота Харьковского Высшего Военного Училища Летчиков. На плацу нас ждет небольшое торжество в виде построения и напутствия начальника училища на верную службу Родине. Потом казарма, снова построение, знакомство с командиром роты и прочая армейская рутина не понаслышке знакомая всем, кто служил в армии. Командиром роты у нас стал самый настоящий поляк по национальности, даже с польским акцентом, майор Дзевульский, который, ради справедливости надо сказать, в казарме появлялся редко. Правил "балом" старшина сверхсрочник , два юных "летехи" - командиры взводов, и сержанты, ком. отделений из роты охраны. Потекли скучные дни карантина. Занятия, строевая подготовка, уборки и прочая армейская рутина. Особо трудным днем был четверг, когда подъем объявлялся в 4 утра, и надо было идти в городскую баню. Дорога была прямой, и только в одном месте делала поворот, на котором уснувшие на ходу молодые солдатики продолжали шагать прямо, и "бодрствующие" товарищи не очень деликатно втягивали их в строй. 23 февраля - торжественный день. Воинская Присяга. Готовились тщательно. Сердце стучало громче обычного, волновались. Такой день случается один раз в жизни! Мы из пестрой гражданской толпы становились солдатами Великой Страны, защитниками ОТЕЧЕСТВА! После присяги-, праздничный обед, прощание с нашими воспитателями, которые, большое, человеческое спасибо им, научили нас многим солдатским премудростям, пригодившимся и в дальнейшей жизни научившими нас смотреть на эту самую жизнь несколько под другим углом зрения. АХТЫРКА. в/ч 19042. Теперь мы - личный состав ОБАТО 809 авиаполка, солдаты автороты. Командир - капитан Клеткин Анатолий Николаевич, зампотех- капитан Колычев ( имя отчество к сожалению стерлось из памяти) замполит - лейтенант Пазий Андрей Александрович, старшина роты - старшина Дейнеко. Звание "Прапорщик" ввели несколько позже. Радовала глаз чистота и ухоженность территории. Воинский порядок. Справедливости ради скажу, командование части паранойей не страдало, и к визитам "вышестоящих" траву в зеленый цвет не красило. Да и вообще, офицеры оказались людьми вполне адекватными. Ротный был человеком строгим, но справедливым, категорически не допускавшим никакой "неуставщины". Возможно поэтому "дедовщина" не цвела махровым цветом. Конечно, "старикам" позволялись некоторые послабления, но к молодым отношение было человеческим. После "знакомства" с пополнением, наш призыв распределили по взводам и отделениям, и каждый получил свою должность. Кроме того выявили "таланты" вновь прибывших. Я неплохо умел рисовать, что в дальнейшем мне несколько облегчило жизнь, а с другой стороны появились дополнительные нагрузки. Стенгазеты, боевые листки, всяческие стенды, все это легло на мои плечи. К тому же , каждые пол года приходилось "дембелям" оформлять фотоальбомы и дембельские чемоданы. Плюс к тому, клубный ГАЗ 51, и, вперед, с замполитом - по "культурно - массовым" делам. Во время плановых полетов, еще и аэродромный маслозаправщик . Скучать некогда. Словом, отлаженный механизм могучей Армии. Не хочу сказать, что все в ней было образцово и безупречно. В ней служили люди, поэтому и армии "ничто человеческое не чуждо." С некоторых пор наш ротный вдруг стал замечать появление во вверенном ему подразделении, вверенных ему служивых людей в некоторой степени подпития. Возник вопрос - откуда и каким образом? Надо сказать, служили в нашем подразделении двое "особо неблагонадежных" бойца. Юра Чернобрывый и Митя Митякин. Первый- здоровенный парень из Западной Украины, большой поклонник ядреного, сбивающего с ног напрочь украинского самогона под названием - Бимбер., Где, когда и у кого приобретался сей "нектар ", тайна скрытая мраком. Но от рейда в "самоход", Юру не могло удержать ничто. Второй наш герой, Митякин был полной Юриной противоположностью. Ростом "метр с пилоткой", сын сельского священника, ни по каким параметрам не уступал своему закадычному другу Юре, и по этой причине был часто приносим в подразделение на плечах друга, и кулем сваливался на койку. При этом, почти всегда неразлучная пара нарывалась на вездесущего недремлющего старшину, либо, того хуже, на дежурного по части , и по утру отправлялась на гарнизонную "губу" искупать свои прегрешения.На эту "сладкую пару" и падали подозрения ротного в нарушении незыблемого порядка и стабильности во вверенном ему подразделении. У Чернобрывого, рассуждал капитан Клеткин, денег в принципе быть не может, так как он не допускался к святая святых роты - рулю автоцистерны, перевозящей авиакеросин с вокзала на аэродром. А вот Митякина как то миновала участь изгоя, и он благополучно трудился на благо родного аэродрома, обеспечивая бесперебойность полетов. Несмотря на тотальный контроль введенный на КПП , поступление пресловутого бимбера таинственным образом продолжалось. А схема была простой до примитивности. Пока взвод автоцистернщиков как муравьи мотался с вокзала на аэродром и обратно, Митякин "сруливал" налево, к селу, расположенному в километре от трассы, и открывал "торговую точку" по продаже чистейшего керосина который буквально улетал нарасхват. Взамен весело булькающей в разночинную посуду жидкости, на сиденье ЗиЛа сыпалась мелочь и полновесные советские рубли, а так же тщательно укупоренные бутылки с натурпродуктом. После насыщения рынка товаром, натурпродукт бережно укладывался на дно бензобака, и Митя отбывал на место постоянной дислокации. Естественно, на КПП никакого криминала не обнаруживалось , но его последствия не заставляли себя долго ждать. Утром на разводе, еще не пришедший в себя Митя вдруг заявляет ротному; "Товарищ капитан! Сегодня керосин возить невозможно! Сильный боковой ветер!" Строй буквально взрывается от хохота. Не удержался и прыснул даже всегда выдержанный ротный. - Старшина! - говорит ротный, дайте бойцу Митякину лом, да потяжелее, что бы его сильный боковой ветер не сдул, пусть идет обдалбливает землю вокруг автопарка, забор новый ставить будем. На этот раз гауптвахта обошлась без Мити. А дело раскрылось совершенно случайным образом.В части служил недалекий, жадный до денег новоиспеченный прапорщик, начальник не помню какого уж склада. И за свою никчемность часто назначался дежурным по автопарку. Там и пристрастился он сливать бензин из баков военных машин, потому как являлся владельцем новенького "Москвича" 412, и любивший покрасоваться, стартанув с места так , что камни летели из под колес, за что в дальнейшем и поплатился , при непосредственной помощи чем -то обиженных им солдатиков. Кто-то, аккуратно, что бы не защелкнулась противоугонка, выкрутил руль "Москвича" круто вправо. Прапорщик по привычке вдавил педаль в пол, и тут же был грубо остановлен близ стоящим деревом. И вот, дождавшись ночи, дежуривший по парку "прапор" решил в очередной раз пополнить запасы топлива дармовым бензином. Подсунув под бак Митякинского ЗиЛа ведро, открутил сливную пробку и не услышал вожделенного журчания. Что за чертовщина, подумал прапорщик, забилось отверстие, что ли? Открыв пробку бака , служивый просунул руку в горловину, и нащупав посторонний предмет с трудом извлек его наружу, так как рука его была значительно толще Митякинской. Это оказалась бутылка с бимбером! Тщеславие распирало прапорщика как дрожжи- тесто. Нашел! Это Я нашел! ликовал бывший старшина. И уселся тут же писать рапорт, даже не подумав о том , что его спросят: "А что, собственно ты делал ночью в бензобаке доверенной тебе техники? Так закончилась эта история. Митякин до конца службы напару с Чернобрывым подметали автопарк и территорию городка по очереди, пока не взяли "дембельскую работу"и выполнив ее досрочно, ушли на "гражданку". Много всяких историй случилось за эти два года службы. И смешных, и поучительных.Сколько раз выручали знания, полученные в стенах школы ДОСААФ, сколько раз приходилось с теплотой вспоминать наших преподавателей и замечательного инструктора по вождению Анурова. Да и служба в Вооруженных Силах Страны Советов никогда не вызывала отрицательных эмоций. Сколько было радости, когда получали парадную форму нового образца! Красивая, выполненная в русских традициях, она вызывала восхищение у девчонок, снующих по улицам небольшого городка Ахтырка. Армейское братство, интернационализм, когда бок о бок служили латыш Бразаускас, еврей Диффенбах, армянин Матосян, кавказец Кушхов, татарин Арифуллин, украинец Краснодий, постепенно исчезли из сознания и даже лексикона некогда дружной, монолитной семьи под гордым названием - СОВЕТСКИЙ НАРОД. Пришли в упадок и исчезли с лица страны тысячи заводов, предприятий, колхозов, брошены на произвол судьбы сотни воинских частей вместе с техникой, разоренными штабами и валяющейся секретной документацией. Люди! Что с нами случилось? Какой "коронавирус" в одночасье сожрал некогда могучую державу? Только в моем городе исчезли тридцать восемь предприятий, и ликвидированы два старейших военных училища, в одном из которых мне довелось послужить сверхсрочно. Это знаменитое СВВАУЛШ, на месте которого организован какой-то никчемный и никому не нужный Президентский Кадетский Корпус. Наткнувшись в инете на название ролика об аэродроме Ахтырка, я обрадовался, что увижу, наконец, родные места моей службы, встречусь с молодостью, немного понастальгирую, надеясь, что дела в Украине обстоят несколько иначе, чем в России. Какой же меня ждал шок, когда я увидел первые кадры! Как будто фельдмаршал Кейтель прокатился со своей ордой по территории некогда знаменитой воинской части! Полнейшая разруха и запустение. Тоской и уныньем веяло с экрана монитора. И я подумал, значит это кому-то надо! Кому? Что за морок овладел нашим сознанием? Зачем мы собственными руками разрушили то, что создали наши отцы и деды? Они ведь старались для нас! Мы празднуем дни Победы, и даже не задумываемся, а могли бы мы, прямо , не моргая, и не отводя взора, посмотреть глаза в глаза нашим героям, сложившим головы на необъятных просторах страны и Европы, ради нашего будущего?