Продолжение. >> Начало рассказа
Ведьма сделал крутой вираж на метле, после чего спрыгнула, даже можно сказать шагнула на землю. Зашуршал гравий под ногами. На этот раз она была при параде: черная шляпа-конусом, просторный балахон, метла.
– Ма-альчик, – слащаво протянула она и ощерилась полным острых зубов ртом, – конфетку хочешь?
Ведьма захихикала. Может из-за конфетки то я тут и очутился, вдруг подумалось мне. Как еще она меня запеленговала?
Я все еще сжимал конфету в руке. Со всей дури я швырнул ее в ведьму, надеясь, что та взорвется. Но конфета лишь вспыхнула зеленым пламенем у ее ног и погасла.
– Что ж, – гнусаво изрекла ведьма и почесала бородавку на носу, – и без конфет обойдёмси.
Не смотря на фокус с переодеванием пахла она все также мерзко. И на этот раз я чихнул. Может это был мой последний чих в моей жизни – глупо сдерживаться.
Больше не мешкая ведьма двинула в мою сторону. Черный балахон развевался. Казалось она плывет сквозь воздух. Ну, или же движется как линкор по волнам… перемалывая винтом зазевавшихся рыб, крабов… и что там еще? – ах, да – в моем случае маленьких глупых мальчиков.
Без лишних слов я кинулся в лес, который уже не казался мне таким зловещим, пусть и шуршал, как и прежде на все лады… Что говорить – да я готов был побрататься с тенями, только бы не сесть на лопату, да в печь…
Путь мне преградил шквал конфетного огня.
Ну все как во сне! Точь-в-точь.
Я ойкнул и прыгнул через пламя. Перекатился. Все руки ободрал об этот гравий в насыпи.
Сиганул в другую сторону и чуть голову не сломал – ведьма запустила в меня пряником. Прокатившись по шпалам тот вырос в настоящую стену, точно в его составе были волшебные бобы. Затем появилась еще и еще одна стена.
И… о! Вот и правда пряничный домик стоит. Все пути перекрыл. Размером то конечно с деревенский сортир. Настоящий новострой! Весь в глазури… даже капает с крыши от жара. Над трубой вьется хилый дымок. Я бы предпочел не думать откуда он там…
Будь я взрослым – обязательно бы выругался. Но я лишь ойкнул от боли и пополз по гравию вниз, туда где насыпь переходила в неглубокую канаву. А там уже и до леса рукой подать.
Спасительная темноте, почему ты так далеко?!
Когтистая лапища – а силенок у ведьмы было ого-го! – схватила меня за шкирку и подняла в воздух. Я барахтался как жучок, угодивший в таз с водой. И барахтался бы дальше, да только футболка порвалась, и я упал на гравий.
Я орал что отдам все что у меня есть. Что больше не буду! Что у меня мама, бабушка, дед – им никак без меня.
Да только ведьмы с едой особо не разговаривают…
Тут бы мне и конец, если бы не тени.
А из леса и правда ползли тени, много теней. Шелестела трава, скрипели сучья. Тени почти человеческие… но кто с рогами, кто с крыльями, у того вот клюв торчит вместо носа… И все вытянутые такие, точно их специально вытягивали. А еще черные, что на их фоне лес как днем посветлел. По крайне мере так мне тогда показалось.
Не успел я и глазом моргнуть, как они уже нас обступили.
– Моё! – рявкнула ведьма, – Не отдам!
Только они ее как-то обогнули, просочились между мной и ведьмой… и словно прибой оттеснили. Она царапалась, кусалась, пыталась ухватиться за них. Но без толку. Так и съехала в канаву, ругаясь на чем свет стоит. Забарахталась, запуталась в балахоне. Заквакали потревоженные лягушки в канаве. Одна даже запрыгнула ей на шляпу.
– Тени проклятые, – шипела ведьма, выдергивая ногу из грязи.
Грязь зычно чавкнула, расставаясь с ногой, но туфлю прикарманила.
Тут уж признаться я совсем растерялся. А тени закружились, заплясали вокруг, точно маленькое торнадо. Железная дорога сжалась на миг, а затем рванула в разные концы – и лес растянулся, как если бы вы заглянули в кривое зеркало.
Меня даже затошнило. Меня вообще порой укачивает: в машинах там, на качелях всяких…
Ведьма сначала не поняла, что происходит. Затем рассердилась. Закричала – злобно так – даже завыла. А может это волки. Хотя дед говорил волков у нас не осталось – истребили всех. Давно это было. И зря конечно.
Миг и мы уже где-то там, совсем далеко. Если знать где это «далеко» находится. Тени пляшут. Никакой ведьмы, никакой канавы. И лес другой. И небо другое: темнее, глубже, полыхают звезды. Разве что железная дорога на месте.
А я представьте себе смотрю на все эти рога, клювы, крылья что пляшут вокруг и кажется мне, что где-то их уже видел.
Когда? Где?
Ветер шелестит в кустах, свежо так, пахнет землей, лесом, а еще… звездами. И спокойно так, точно плывешь по воде, теплой и медленной. Совсем как во сне.
Но тут пляски кончились. Мы замерли.
Олень – так я прозвал тень с рогами – протянул руку (или что там у них) и коснулся моего камешка на веревке. Я вам про него уже рассказывал. Мы этот метеорит вместе с дедом нашли. По всем пунктам проверили – он – это «тело космического происхождения, достигшее поверхности Земли или другого крупного небесного тела.»
Так вот он и висел у меня на груди, проглядывая через рваную футболку.
Прикосновение тени было холодным и мокрым. Олень явно просил о чем-то.
И тогда я спросил:
- Хотите подарю?
Мне тени показались какими-то грустными, слабыми даже, когда я к ним пригляделся. Не то что во время плясок – сплошной черный вихрь. Одним словом, болели. Если тени вообще могут болеть.
Олень – а я почему-то решил, что он у них за главного – медленно кивнул. Они вообще медленно все делали, когда не плясали. Точно и не из теней, а из воды сделаны. Хотя по рассказам деда я знал, что это как раз мы из воды. Процентов эдак на 70 вроде. Уж не спрашивайте почему мы не растекаемся, я не отвечу…
В любом случае метеорит я отдал. Проку мне от него, если меня тут никто не найдет? Или найдет, да эта самая ведьма. А может звери (пусть и не волки, раз их давно нет). А может я от голода к тому времени помру…
Я, как и говорил, был очень уж рассудительным для своего возраста.
Забрав метеорит тени оживились. Приглядевшись я даже увидел, что в каждой из них мерцают звезды, какие-то спиральки, да туманности. Вот тут комета глядишь пролетела. Да и двигаться они стали живее. Но не настолько живо как я конечно.
Не успел я их всех хорошо изучить, как они потянулись обратно в лес.
И тут я не выдержал:
– А как же я?!
Не очень вежливо с моей стороны. Но такая ночь… сами понимаете.
Я ревел. Да, стоял и ревел. Так обидно, так одиноко было. Страшно, что они сейчас тут уйдут, а я останусь один на этой вонючей железной дороге, по среди леса…
А запах железной дороги я если честно не люблю. Хуже только запах ведьмы на этой самой железной дороге.
– Домой хочу… – хныкал я, – к бабушке…
Зверо-люди (или лучше называть их зверо-тени) обернулись. Оленья тень колыхалась надо мной как медуза. Он что-то мне говорил. Да только в ушах один ветер шуршит. И ничего то я не расслышал.
А затем они исчезли. Прям разом все.
Ну тут уж я себя не сдерживал и заревел изо всех сил. Даже голову задрал как волк. Так и стоял – выл на луну. Может поэтому и лунатик.
И выл бы дальше, да только бабушка вышла на веранду, вся перепуганная, с фонарем.
– Маркуша, – всплеснула руками она, – родненький!
Я испуганно огляделся, но рот не закрыл.
Она кинулась меня обнимать и чуть не задушила в объятиях. Такие уж эти бабушки, дай только кого подушить.
– Как же ты нас всех напугал!
Вскоре она сама уже плакала, шмыгала носом, говорила что-то про маму… про поезд.
Оказывается, мои вещи прибыли день назад. А меня, как и следовало догадаться в поезде не оказалось. Соседка – вся в ссадинах и синяках – сказала, что мальчик был странным: мешал ей спать по ночам, что-то бормотал да шлялся по вагону.
«Что-что? Синяки? А это я... с полки упала. Испугалась когда он захрапел.»
Вот же лгунья! Это кто кому спать мешал.
Словом, кинулись искать. Даже поезд задержали. Обыскали вагоны – мальчика никто не видел.
Что тут началось… Подтянули полицию. А толку?
И вот он я, стою по середине двора ночь спустя, целый невредимый. Над головой шелестит беседка из винограда. В прорехах звезды блестят. Они такие яркие на юге. Словно живые.
А бабушка кончив меня обнимать дала мне по шее. У нас это знаете ли семейное. Сказала не заслуживаю я их любви. Но это она так, от испуга. Я то знаю. Ночь не спала, молилась, и вот он… я.
Ругается, а сама уже чайник ставит, вареники с вишней греет. Затем побросала всё, да побежала маме звонить.
Замерла в дверях, развернулась:
- С кухни ни ногой!
Да мне и не хотелось, ни ногой, ни рукой, ни ухом…
Но она все равно меня в кухне закрыла.
Я вообще спать хотел. Но от вареников с чаем кто ж откажется?
Затем меня намыли.
– Куда с такими ногами да в дом? – охала она, – черные все. Это ж что ж…
Всплеснула руками.
– Босым бродил! Какой заразы то там подхватить мог, простыть… Ох, горе ты наше луковое…
И так далее и тому подобное.
Но лето как я уже сказал выдалось жаркое и простуда ко мне не прилипла, не смотря на все заявления. В отличие от той же бабушки, что ходила за мной весь отпуск точно я под стражей. Даже на крышу тем летом ни разу не залез.
Больше я тогда не лунатил. Из дома не уходил.
Что-то? Тени?
Тени были на месте, колыхались по ночам за окном, лезли внутрь с лунным светом. И были хорошо мне знакомы, со всеми этими рогами, клювами, крыльями…
А потому засыпая, я улыбался и шептал: «спокойной ночи мир, спокойной ночи». И звезды перемигивались за окном, да шелестел виноград.
Вот такая история.
Я всё помню. А у бабушки с мамой память уже не та. Они вам такое нарассказывают если спросите. Но вы-то теперь знаете, что да как.
А еще я конфеты с тех пор не ем.
***
Спасибо, что дочитали рассказ! Если понравилось, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал. Обязательно будут и другие рассказы)