Лилия Федоровна с удивлением посмотрела в горшочек – ну надо же! Все же проросла луковица гладиолуса, а она его уже хотела выбросить. Куда бы его поставить, так чтобы посветлее было? А, вот, к томатной рассаде, или к огуречной, просто надо на подоконнике место побольше расчистить. В комнату вошла сноха Люда, и Лилия Федоровна невольно вздрогнула.
- Ну вот опять! Мама, что вы таскаете эти горшки туда-сюда? Посмотрите сколько пятен, сколько грязи от ваших горшков! Или выкидывайте все это, или я не знаю уже что с вами делать! – сноха перешла на крик.
-Людочка, ну это же будущие овощи! Сейчас просто еще холодно, на балкон не выставить.
- А на кой мне это барахло на балконе? У нас уже, по вашей воле, вся гостиная загажена, еще и балкон нужно захламить?
Лилия Федоровна растеряно стояла у окна и не знала, что со всем этим добром делать. Выкинуть жалко и страшно – а вдруг ее сельский домик все же доведут до ума, и она в конце мая туда поедет? Где она тогда рассаду возьмет, чтобы все это высадить. А если нет? Люда не позволит ничего сделать на балконе, у нее там «зона комфорта».
Люда не всегда была такой наглой. Лилия Федоровна помнит, какой она приехала 26 лет назад к ней в село. Был дождь, к дому подъехала машина, из нее вышли двое – сын Саша и хрупкая девушка. Машина уехала, а гости зашли в дом.
-Мама, это Люда, познакомьтесь, – сказал Саша. – Мы немного поживем у тебя?
Люда стеснялась и не знала, куда приткнуться. Лилия Федоровна открыла дверь в комнату сына и Люда неуверенно зашла туда. Видно было – городская, балованная, но что-то случилось с этой девушкой, что ее сюда занесло. Женщина еще подумала, что это невеста сына, но Саша расставил раскладушку на веранде.
- Саш, кто это? – шепотом спросила Лилия Федоровна сына.
- Мам, ничего не спрашивай, это моя знакомая. У Люды неприятности, она даже к своей матери не может поехать – она ее не понимает, выгоняет. Да и отчим там тупой.
Понятно. Время было еще такое – опасное, неизвестно, куда можно было вляпаться. Зато на глазах у Лилии Федоровны зарождалась новая любовь: она замечала, как Саша с Людой сближаются и через какое-то время Саша съехал со своей раскладушки в комнату к Люде. Они поженились, тут же, в селе, гуляли громко, но Людиной мамы на свадьбе не было. Она приехала спустя месяц, брезгливо оценила деревенское жилище и позвала дочь домой. Люда не поехала – боялась чего-то, хоть всей душой рвалась обратно.
Но через год молодые все же уехали жить в город и сняли там квартиру. Тем более Люда собралась уже рожать, а в селе она этого делать категорически не хотела. Родился у них сынок, потом умерла Людина мама, гадкий отчим самоустранился из квартиры, Люда стала полноправной хозяйкой в маминой «трешке». К Лилии Федоровне молодые приезжали часто – сначала всем семейством, потом Саша с внучком Ванечкой, а потом просто привозили Ваню на все лето и забирали только под осень.
Сама Лилия Федоровна приезжала к сыну с его семьей не так часто, но на праздники - обязательно. Все же больше ста километров трястись в автобусе, шутка ли! Ее с восторгом принимали Саша и Ваня, а вот сноха менялась – из милой худенькой девочки Люда постепенно превращалась в полную нагловатую мадам, которая все время делала замечания свекрови:
- Мама, ну так не моют посуду! У меня для всего своя губка. Если хотите помочь, то хотя бы не мешайте, бросьте посуду в раковину, вы уедете, я сама все перемою.
Слово «уедете» сноха особо выделяла, давая свекрови понять, что ее уже тут много и пора двигать домой. Так продолжалось долгое время, и Лилия Федоровна приняла решение: не надо ей туда ездить, у сына есть своя машина, пусть кто хочет к ней, тот и приезжает. Но жизнь в селе становилась все хуже: развалились фермы, народ стал уезжать, все так дико! Хорошо, что Лилия Федоровна уже на пенсии. Но и это не проблема, хуже всего, что ее дом требовал серьезного ремонта, чуть ли не переделки. На все нужны деньги, которых нет. Саша с Людой взяли кредит, чтобы Ванечка поступил в московский ВУЗ и учился там, все подзатянули пояса.
Саша приехал осенью к матери, увидел весь масштаб работы и сказал:
- Мам, на зиму поедешь жить к нам! Тебе здесь нельзя оставаться. А следующей весной возьму еще кредит, найму работников и дом мы тебе сделаем как новенький.
Когда Саша сказал свое решение Люде, то она пришла в ярость:
-Все время мама жила в своей халупе, чего бы ей не перезимовать у себя? Я тут хозяйка, я не хочу, чтобы она здесь свои порядки устраивала.
- Ладно! Давай снимем маме отдельно квартиру, раз в твоем доме не найдется комнаты для мамы. Мало того, что мы платим кредит, еще и за аренду будем платить.
Ничего не поделать, Саша привез маму домой. Люда аж заскрежетала зубами, когда увидела свекровь на пороге со всеми ее котомками, корзинами и коробками. Поселили ее в гостиной. Лилия Федоровна устроилась по своему: застелила столы скатерками, какими-то деревенскими салфетками и статуэтками, все углы в тюках. Ночной кошмар, который Люде и не снился.
И с тех пор ни дня без упрека! Сноху бесит, что свекровь стирает вещи вручную, а потом все развешивает над ванной. Оно же капает! Машинка же есть! Только Лилия Федоровна не понимает – зачем копить гору, если можно сразу все руками застирать? А еще свекровь все время забывает – какую губку и для какой посуды брать. И таких мелочей - сотня! Сначала Люда делала свекрови замечания, потом стала кричать и угрожать кулаками. Все это происходит, когда сына дома нет, при нем сноха молчит, но внутренне кипит. Лилия Федоровна не жалуется сыну – терпит.
Только вот весна, а о переделке ее дома никто и не думает. Сначала сын «кормил завтраками», потом сказал, что ему кредит не дают, вот думает – где еще взять. Сыну не понять, какого матери в их доме. А Лилия Федоровна с нетерпением ждет – когда же уже домой? Она уже спрятала в тюки все свои скатерти и салфетки, которые так бесят сноху, но куда же она спрячет рассаду? Как там ее дом после зимы? Что с ним стало? Если так будет продолжаться, она возьмет за пенсионные деньги машину и уедет в свою развалюху, лишь бы подальше от этой снохи, которую она когда-то приютила в самую трудную минуту ее жизни.
