Василий Петрович Непоседин заболел. Да так сильно, что в реанимацию угодил. А ведь держался до последнего, виду не показывал.
Правда, супруга, Наталья Ивановна последний месяц за ужином нет-нет да выговаривала:
- Что-то ты, Вася, аппетит потерял. Не ешь совсем.
- Так ведь пост, - кривил в усмешке губы Василий Петрович.
- С каких пор ты верующим заделался? – ахала жена. – В церковь не ходишь, ни одной молитвы не знаешь, а туда же – пост! И кто тебя только надоумил?
- Как кто? – балагурил супруг. – А по телевизору постоянно талдычат, что людям нашего возраста полезно голодать.
Непоседин не мог признаться жене, что кусок ему в горло не лезет. Начнет еще расспрашивать, беспокоиться. Старик с опаской прислушивался к своему сердцу: в последние дни в груди было больно, отчего на душе становилось тоскливо и страшно: «Разве это возраст – шестьдесят восемь? – спрашивал себя Василий Петрович. – Глупости, а не возраст. Мой дед до ста одного года дожил, отец – до девяноста трех, да и то умер оттого, что под машину попал, значит, мог и до ста. А я чем хуже? И потом, что такое шестьдесят? Всего лишь остановка между юностью и мудростью. Так всегда отец говорил. Вот только сердце что-то не вовремя забарахлило».
Еще месяц назад Непоседин без устали строил баню, весело покрикивал на зятя и дочь, приехавших в отпуск к родителям и попавших на «большую стройку». «Эх вы, юные! Молодые-зеленые! - смеялся Василий Петрович. - Сам я справлюсь, чай, не инвалид».
Непоседин любил все делать сам. И когда семья купила дом в пригороде, почувствовал себя настоящим хозяином. Сколько тут работы: во дворе, на огороде. Опять же пристройки всякие нужны, да и ремонт дому не помешает. Зять и дочь, приезжавшие навестить стариков, старались помогать, но Василий Петрович краснел, раздувал щеки и отнимал у зятя строительный инструмент:
- Ты что, немощным меня считаешь? - сердился он.
Вот и с баней так вышло.
Боль в сердце Непоседин почувствовал тогда, когда осматривал готовую баню.
Украдкой от жены Василий Петрович пил сердечные капли, но они мало помогали. И однажды вечером ему стало так плохо, что Наталья Ивановна, испугавшись за мужа, решила вызвать неотложку.
- Не звони, - сердито говорил Василий Петрович, - обойдусь без докторов. Вот еще, людей от дела отрывать!
- Трубка где? – в отчаянии кричала жена, проклиная тот день, когда семья купила новомодный телефонный аппарат на электрической «подошве».
- Потерялась, - супруг еле шевелил посиневшими губами.
Телефонную трубку Наталья Ивановна нашла у мужа под подушкой – спрятал, вот до чего не хотелось на больничной койке лежать! Ну чисто дитя неразумное!
- Вася, нельзя же так! – укоряла Наталья Ивановна, торопливо набирая номер «скорой».
Увезли Непоседина в больницу. Супруга поплакала и по магазинам побежала – надо же передачку приготовить. Приехала в больницу, а ей отказ – нельзя к Василию Петровичу, в реанимации он. Наталья Ивановна снова заплакала. И ругала себя, что недоглядела за мужем, ведь чувствовала – что-то не так с Васей. Но поверила шуткам и отговоркам и упустила здоровье дорогого человека.
Сидела теперь в больничном холле, слезы глотала, себя корила.
- Не переживайте так, - погладила женщину по плечу пожилая медсестра, - это ваш – Непоседин? Ну, с такой-то фамилией все болезни обманет.
Медичка вдруг рассмеялась:
- Ваш-то такой ворчун веселый, всю реанимацию в диспут втянул. На какую тему? А чуть полегчало ему, сразу стал философствовать, что шестьдесят лет – это не возраст, а только лишь остановка между юностью и мудростью. А старости, говорит, и нет вовсе, сказки все это!
- Правда! – воскликнула Наталья Ивановна. – Это Васина любимая поговорка.
- Ну, с такими мыслями не помирают, - подытожила медсестра.
На больничной койке старик Непоседин провалялся недели три. А вернулся домой – оглядел орлиным взором дом и двор и заявил жене:
- Ну, баню построил, теперь и за бассейн пора браться.
- Какой такой бассейн, - ахнула Наталья Ивановна. – Тебе доктор что сказал? Сердце беречь, не надсажаться! А ты все сам! Взвалил воз и везешь! Ты лучше отдыхай. И спортом занимайся. Бег трусцой, плавание.
- Вот! – поднял указательный палец Василий Петрович. – Плавание! А бассейна-то у нас нет. Да и внуки летом приедут на каникулы, где им-то плавать? Не в речке же нашей, которая летом в лужу превращается. Надо бы с мужиками переговорить. У Якова Михалыча отличный бассейн на даче, сам строил. Может, и чертежи остались? Сбегаю-ка до него. Как ты говоришь? Трусцой?
Покачала головой супруга. Нет, не переделать Непоседина.