В реалиях сегодняшнего дня одной из самых популярных актрис российского кино по праву стала Катя Кузнецова.
Этот факт весьма красноречиво подтверждает уже ставший традиционным опрос-голосование читателей и зрителей платформы ДЗЕН. Ведь на момент публикации интервью героиня знаменитых сериалов «Кухня», «Куба», «Вокально-криминальный ансамбль», «Знахарь» и многих других в рейтинге самых популярных актрис занимает пятое место. Впереди только Виктория Исакова, Екатерина Климова, Екатерина Гусева и Светлана Ходченкова.
Нынешняя фильмография Кати Кузнецовой насчитывает сорок семь ролей. Конечно же, посмотреть абсолютно все фильмы даже любимой актрисы физически невозможно. Поэтому, мои вопросы будут о тех фильмах, которые произвели самое благоприятное впечатление.
Но, главное, сразу же хочу отметить. Катя оказалась очень интересным собеседником. В ее голосе я услышал такое огромное количество фантастического позитива, невероятной солнечной энергии, добра и теплоты. Хочется верить, наши последующие интервью будут довольно частыми, ведь, повторяю, в реалиях сегодняшнего дня Катя Кузнецова является одной из самых востребованных актрис российского кинематографа.
Сейчас количество совершенно новых проектов с участием Кати Кузнецовой приближается к десяти. Для сравнения! Сегодня аналогичное количество будущих премьер есть только у Екатерины Олькиной и Линды Лапиньш.
Детство, моя семья и выбор профессии
Добрый день, Катя! Огромное спасибо за ваше согласие дать эксклюзивное интервью авторскому каналу ДЗЕН «Мир кино Первого канала». Первый вопрос очень интересный, вопрос семейных традиций.
Вы родились в спортивной семье, ваш отец Олег Кузнецов был ведущим центральным защитником футбольной команды киевского Динамо и сборной Советского Союза. Наверняка вы очень много раз были на знаменитой базе команды в Конча-Заспе и на киевском Центральном стадионе, который теперь называется «Олимпийский», а также вместе с мамой Аллой Борисенко на ежегодных легкоатлетических сборах в Ялте и Алуште.
Уверен, ваши родители мечтали увидеть свою дочь знаменитой спортсменкой. Но, тем не менее, в 2005 году вы стали студенткой киевского института театрального искусства имени Карпенко-Карого. Как и почему?
Добрый день! Думаю, вы выбрали очень успешное направление дальнейшего развития канала, поэтому с удовольствием подробно отвечу на все ваши вопросы. Да, так получилось, что я выросла в семье спортсменов, потому что отец у меня да, футболист, мама занималась, не профессионально, но, тем не менее, легкой атлетикой. Дедушка у меня занимался волейболом. В принципе семья у меня спортивная. Конечно же, традиционно в детстве мне пытались прививать любовь к спорту, и теннис большой, и фехтование, чего там только не было...
Но я была, очень такой скажем, не то чтобы рассеянной, я была очень любознательной, супер гиперактивной. И все, что касалось дисциплины, у меня вызывало какое-то веселье, раздражение. Я все время всех отвлекала. Если в команде было какое-то количество людей, и мы что-то должны были делать, я всегда всех отвлекала, смешила, то есть, какой-то я была не усидчивой. И мне дисциплина не приносила никакого удовольствия. И в какой-то момент я папе сказала: «Пап, я просто хочу тоже быть достойной дочерью, поэтому, дай мне возможность заниматься тем, чем я хочу».
И как-то так случайно произошло, к нам в школу пришли женщины, которые отбирали девочек на детский хор «Огонек». Я туда попала. И, собственно, пропела там 12 лет. Это было для меня что-то новое, необычное и, надо сказать, там же тоже надо быть усидчивой, нотная грамота, сольфеджио, вокал, но мне это пришлось по душе. И, честно сказать, хор сделал из меня такую очень стойкую, выдержанную, такую цельную девочку, потому что я и в храмах пела, и во всевозможных гастрольных турах участвовала. Первое соло было в Органном зале в Киеве. И это все было очень трогательно и трепетно.
У меня настолько современные и чуткие родители, и они не настаивали, чтобы я шла в спорт. Хотя, может у папы, где то там в душе сидело, но у моих родителей очень правильно внутри все было устроено, и они хотели, во первых, чтобы я была счастливым ребенком, во вторых, чтобы я занималась тем, что мне приносит удовольствие. И, в принципе, хор их устраивал. А я тогда хотела, как Анна Нетребко, петь в Италии, в «Ла Скала». И у меня не было сомнений, что все так и случится.
Но в моей жизни так произошло, что я с бабулей сходила в театр на спектакль «Пигмалион» Бернарда Шоу, и я увидела образ Элизы Дулитл в исполнении теперь уже народной артистки Украины Натальи Сумской. Я просто потеряла дар речи от этой органики, от этой харизмы, от образов, и в принципе поняла, что это все. Я вышла и сказала, мне тогда было лет 15: «Бабуля, я все-таки пойду наверно в актрисы».
Она, бабуля, Зоя Федоровна, всегда и во всем меня поддерживала. Мы нашли какие-то актерские курсы, и я начала заниматься. У меня есть ощущение, что родители думали, что это будет просто такое хобби, баловство, но все равно, когда придет время поступать, я что-то решу посерьезней. Они хотели, чтобы я поступила в институт иностранных языков, чтобы я изучала языки. Так как у меня с языками было все хорошо. И английский я хорошо очень знала в детстве. И я была очень коммуникабельная и легкая, за счет того, что первые такие осознанные годы жизни провела в Шотландии. Я по менталитету была очень свободным, легким и таким контактным ребенком.
Помню в 1995 году, когда я пошла в школу в Киеве, дети были немножко зажатые, неулыбчивые, ну не знаю, как объяснить, просто я была максимально frendle, всегда хохотала, улыбалась. И видимо родителям хотелось, что бы я все-таки путешествовала по миру, изучала языки, была полезна обществу, не знаю. Но я выбрала актерскую профессию. У нас не было такого, чтобы мама или папа топнули по столу и сказали: «Катя, ты не пойдешь в театральный, это не серьезно».
Меня не обесценивали в этом плане. Меня поддержали, помогли. Но, поскольку я хорошая дочь и отчасти, послушная дочь, я сказала: «Мама, папа, мне это очень важно, что вы меня поддерживаете. Но я вам обещаю, если вдруг актерская профессия у меня не сложится, или если у меня будут какие-то сложности, не пойдет, фортуна и удача не будут мне сопутствовать, и не будут на моей стороне, я обещаю, что пойду на второе образование. И второе образование у меня обязательно будет институт иностранных языков. Вот, поэтому была такая, как бы устная семейная договоренность.
Но, как видите, мне не пришлось идти на второе образование. Плюс минус у меня актерская история стала развиваться. Сначала в Киеве, а потом в перспективе и в Москве.
Гордятся ли мной мои родители? Думают ли они, что правильно поступили в той или иной ситуации? Мне хочется верить, что да. Потому что они видят, как горят мои глаза, они видят, как мне это все нравится, как я живу этим, как я питаюсь съемочной площадкой и вообще новыми людьми, проектами, сценариями и поэтому я думаю, что все случилось, как ни на есть правильно, хорошо и удачно.
Время очаровываться и первый крупномасштабный проект
Теперь давайте подробно остановимся на самом крупномасштабном проекте с вашим участием «Сердцу не прикажешь» (2007, 160 серий). Бесспорно, просмотр сериала такого фантастического формата занимает очень много времени. Лично я его смотрел примерно пять месяцев и получил огромное удовольствие. Здесь вашими партнерами были Анатолий Хостикоев, Лариса Руснак, Георгий Дрозд, Станислав Боклан и многие другие знаменитые артисты.
Это история юной девушки Майи Савельевой, которая на свое счастье или на беду полюбила пасынка крупного бизнесмена. В доме Варламовых мама Майи работала горничной, а природная красота и независимость самой героини вызывали зависть и постоянные насмешки молодежной элитной тусовки из числа друзей детей Варламовых. Особенно доставалось Майе от дочери бизнесмена Насти, ежедневно попрекавшей дочку прислуги в ненадлежащем гордом поведении.
Во время съемок сериала «Сердцу не прикажешь» вам было 20 лет. Какие эмоции вы испытывали в работе над ролью в столь крупномасштабном проекте?
Вы знаете, это не первая роль в кино, потому что, все-таки моим первым опытом работы в кино был сериал «Возвращение Мухтара». У меня там была какая-то 94 серия. Серия называлась «Олимпийский резерв». Я играла легкоатлетку Эльзару. У меня там было порядка трех съемочных дней. Это было для меня очень трепетно, потому что в кадре я была с Александром Носиком и многими другими прекрасными артистами. И я почувствовала, что «опа», у меня прямо роль с текстом. Это было очень волнительно.
Дело в том, я стараюсь об этом не говорить, но без этого никуда. Я выросла в семье спортсменов, а спортсмены для меня это какие-то совершенно уникальные люди, с той точки зрения, что они абсолютные для меня хулиганы, юморные, и легкие, и очень умеющие как-то заводить люди. Заводить публику и быть душой компании, но при этом они живут в системе, скажем так, в дисциплине, в спорте. Я, по сути, росла абсолютной хулиганкой, потому что я была непослушным ребенком, я была активным ребенком, но при этом не наносила никому никаких неудобств и проблем.
Просто я была очень активным ребенком, как каждый второй ребенок сейчас. Но у меня всегда было понимание слова «режим». Я понимала, что если папа и мама говорят ложиться спать в 9, значит, я должна лечь в 9 спать. Если мне говорят вернуться домой с какой-то вечеринки в 10 вечера, я буду дома в 10 вечера. Я в этом плане была очень ответственным ребенком.
И, соответственно, когда я пришла в театральный университет, исповедовала ту же историю. Мне казалось, что, боже мой, в книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславского говорится о том, что после мастера в кабинет заходить нельзя. Калоши жизни, какие-то свои переживания, страсти нужно оставить за дверью. И мне казалось, что если так написано у Станиславского, «Альма матер», то естественно, как у гуру, я думала, что так и будет. У нас в институте, к сожалению, дисциплины вообще не было, от слова, совсем. У нас, в принципе, разрешалось очень много вещей. То есть, после того, как заходил в кабинет мастер, у нас через 15 минут могла прийти студентка с пластиковым стаканчиком с кофе и сказать: «Простите, пожалуйста, мне автомат не выдавал какую-то копеечку, и я опоздала». Что для меня всегда было дикостью. Причем у меня это вызывало такое возмущение, как же так? А как же дисциплина? Понимаете?
И, соответственно бытует мнение, что художественные руководители курсов запрещали студентам участвовать в каких-либо съемочных периодах, в съемках и в съемочных всех историях. Но у меня так получилось, что на втором курсе, видя вот эту, так сказать, не дисциплину, я начала немножко разочаровываться во всем, что происходит. Ведь я то думала, что все будет немножечко пожестче. И я понимала, что мне нужно как-то выходить из этой ситуации, дабы окончательно не разочароваться, мне нужно, наоборот, очаровываться.