1: "Балканский рубеж".
В 2019 году вышло несколько замечательных кинолент отечественного розлива, но самой примечательной я по праву считаю именно работу Андрея Андреевича Волгина - 'Балканский рубеж'. После откровенно слабеньких фильмов 'Спираль' и 'Серёжка', надежд на творчество данного человека я не питал от слова совсем. Но Волгину удалось нащупать ту грань, благодаря которой 'БР' можно поставить в один ряд с лучшими образчиками военной драматургии.
2 : "Ржев".
Не все фильмы, которые сейчас снимаются про Вторую Мировую войну и Великую Отечественную, могут передать все то, что происходило в окопе, все ужасы и кровь, которые наполняли глаза обычного солдата, который из мирной, спокойной, жизни, окунается с головой в - ад.
Ржев - именно тот фильм, в нем нет места для ненужных любовных линий и всяких пустых 'соплей', зритель с первых минут попадает на поле боя, где передается вся картина тех страшных лет.
3 : "Дылда".
Дылда” Балагова успела создать вокруг себя кучу обсуждений, главным образом, благодаря успеху фильма в каннах. Картина в принципе изначально задумывалась, как фестивальное кино, “артхаус” поэтому не могла избежать критики. Очевидно, что фильм был заточен не под нашего рядового зрителя, а для каннского кинофестиваля. Дабы взять заветный приз, уже существует проверенный способ: взять социально-актуальную для запада тему и завернуть её в обёртку тягучести и загадочности.
4 : "Спасти Ленинград".
Александр Сокуров отдавая дань должного творчеству Алексея Германа, в документальном фильме 'Трудно быть Германом', говорит: 'Советское кино было такой некоей художественной средой, где выпускалось триста фильмов в год, если не больше. При этом кино располагало, приблизительно так, двадцатью первоклассными режиссёрами. Ну, 25-ю. Первоклассными. Приблизительно столько, сколько сегодня у американцев'.
5 : "Тайная жизнь".
Молодому австрийскому фермеру Францу приходится делать выбор: сохранить жизнь и вернуться к семье или отказаться от присяги Гитлеру. В картине показаны два антонимичных мира: мир счастья — горы, поля, реки, небо, дети, жена; мир испытаний — стены тюремного двора, скупой интерьер камеры. Режиссер подчеркивает визуальную разницу двух миров, создавая дополнительное напряжение в выборе Франца. Бескомпромиссный религиозный контекст возникает после монолога иконописца (не дословно): «Я заставляю людей поднимать голову и мечтать. Но люди хотят сострадать, а не идти на страдания. Мы создаем почитателей, а не последователей. Когда-нибудь я наберусь смелости и покажу истинного Христа». Далее режиссер делает в своем фильме то, о чем мечтает иконописец. Дерзкая и успешная попытка.
