Движение кроканов стало закономерным итогом неурядиц, преследовавших Францию на протяжении всего XVI века, беглый осмотр предпосылок был дан мною в предыдущей статье.
Восстание охватило юго-запад государства, по сути это была житница королевства – области Лимузен, Пуату, Керси и Перигё; во время Религиозных войн население этих регионов оказалось между молотом и наковальней, с одной стороны на плечи крестьян и бедных горожан легли поборы и налоги, с другой из грабили, как гугеноты, так и королевские войска, плюс ко всему в «лучших» традициях уже, казалось бы, ушедшего средневековья расплодились отряды «рыцарей» - разбойников. Поначалу у них было что брать, но разорялись крестьяне и горожане стремительно.
Наиболее сильным набегам подвергался Лимузен. Если мы посмотрим на эту карту, то можем с удивлением обнаружить, что сеньором этой исторической области был никто иной как сам Генрих Наваррский, это была лишь часть его огромного наследства по нескольким линиям знатных предков. Что совершенно не мешало гугенотам грабить непосредственных подданных одного из своих лидеров.
Несмотря на это в 1572 году, когда в данной области влияние кальвинизма было еще не так сильно, Лимузен был одним из немногих регионов, где не случилось продолжения Варфоломеевской ночи. Местные управы просто не решились раздать населению оружие, справедливо опасаясь, что толпа пойдет резать вовсе не каких-то там гугенотов, а вполне себе лояльных королю дворян и управляющих, не взирая на их религиозные предпочтения, и руководствуясь другими критериями.
Откуда взялся сам термин «кроканы»? Есть три основные версии, согласно первой, это производное от «croq» - багор, распространённое оружие восставших, второй вариант «aux croqaants» - клич восставших «на грызунов», но они ведь именно себя называли «кроканами», так что ясности мало. И, возможно, более точна третья версия – наименование пошло от округа Крок в исторической области Марш, одном из главных очагов восстания.
Впервые кроканы (пока еще просто, как крестьяне, поднявшие восстание, без конкретно термина) упоминаются в документах парламента Тулузы в начале 1592 года. Дело, собственно состояло в следующем – местный королевский прокурор жаловался на жителей нескольких округов – они, согласно полученному же от ратуши Тулузы разрешению, выбрали себе представителей (синдиков), собрали деньги для отпора разбойникам, но по факту устанавливают в своих деревнях правила, даже вмешиваются в распределение налогов и запрещают проходить через них вообще всем военным, под страхом уничтожения.
Парламент Тулузы внял предостережению и издал постановление о запрете о сборе и вооружении крестьянских отрядов, но вместе с тем, уведомил о запрете кому бы то ни было взимать с населения новые налоги. А при сборе уже установленных проявлять полную справедливость, налицо попытка задобрить возмущенное население. Но успеха она не принесла. Один из лидеров местных сеньоров маркиз де Виллар, выступил с новым донесением, он сообщил что жители округа Бигар и графства Коменж решились уже на прямое восстание. Виллар получил санкцию на силовое подавление восставших, захвативших уже один из городов – Жирон, и судя по тому, что больше нет упоминаний о повстанцах в этом регионе, то по-видимому маркиз с ними справился.
Но очаги восстание стали вспыхивать севернее, что наиболее страшило и удивляло власти – крестьяне и жители местечек, гугеноты области Керси, соединились с католиками Лимузена, обратив оружие против – сеньоров и сборщиков налогов. Одно из крестьянских постановлений того времени, сохранившееся в архивах той же Тулузы – «Не воевать между собой, не упрекать друг друга в различии религиозных верований, дать каждому жить так, как ему нравится»
Опорой нового короля Генриха IV стали города восставших провинций, в этом нет ничего странного, ратуши и цеха боялись, как крестьян, так и городской бедноты.
Продолжение следует…
