- Нет, он был уже обречен, - не согласился я. – Обречен уже тогда, когда появился на похоронах его отца. – Я кивнул на яростно сжимавшего ружье фермера. – Хотите, я расскажу все по порядку?
- Да что с ним болтать… - не вытерпел Виктор.
- Ну почему же, пусть рассказывает, - милостиво согласился Кепочкин. – Пусть споет свою, так сказать, лебединую песню. Так в чем там суть?
- Благодарю за предоставленное последнее слово, - усмехнулся я и начал: - Эта трагическая история берет свое начало с того момента, когда знаменитый боксер-чемпион Виктор Загоруйко оставил профессиональный спорт и решил стать фермером. Думаю, решение это не пришло вдруг – в детстве вы ведь хотели быть похожим на своего отца-агронома, не так ли?
Загоруйко лишь криво усмехнулся.
- Вам повезло: как знаменитость, получили огромный надел, вам помогли для начала техникой, а отец поделился своим богатым опытом, и дело пошло в гору. Старый Загоруйко наверняка предлагал вам поменять пай – этот долгое время стоял без дела, был сильно запущен, и – самое главное! – здесь когда-то был химический склад-полигон, где хранился сильнодействующий ядохимикат ДДТ, которым буквально пропитана с тех пор эта земля! Но вы не согласились и настояли на своем. Вас можно понять: на этот участок трудно пробраться ворам благодаря его естественным береговым преградам, здесь с давних пор сохранилось электричество и даже телефонная линия! Потрясающая экономия капиталовложений! Надо отдать вам должное – поднять такую целину было под силу только очень целеустремленному, волевому человеку, каким, безусловно, являетесь вы.
Фермер не чужд был лести; он согласно кивнул, видимо вспоминая все напряжение тех дней, и даже несколько опустил ствол ружья; вид его в этот момент был не такой зловещий, да и слушал он меня теперь с охотой.
- И все бы ничего, отец наверняка смирился бы с вашим выбором, тем более, что первый же урожай оказался фантастическим! Но тут в станице стали гибнуть дети…
- Чушь! – вскричал вдруг Загоруйко, яростно вскинув оружие. – При чем здесь самоубийства малолеток и моя пшеница?! Все это бред старых пердунов!
- Нет, не бред, - твердо прервал я. – Еще в шестидесятые годы проводились исследования воздействия ядохимиката на человеческий организм. Для этого в станицу был направлен из Москвы биохимик Горелов, - я кивнул на прикопанный труп, - который стал впоследствии другом вашему отцу. Он скрупулезно изучал этот вопрос и написал официальный доклад, в котором доказывал, что определенные завышенные дозы ДДТ могут вызывать у человека, особенно у подростков мужского пола, находящихся в стадии интенсивного полового созревания, смертельные приступы суицида! Но его работу тут же «зарубили» наверху… Ваш отец знал об этих исследованиях, а потому и воспротивился тому, чтобы вы продолжали выращивать на этом месте смертельные урожаи. С этого момента вы стали непримиримыми врагами, верно? Ситуация усложнялась еще и тем, что все ваше зерно реализовывалось здесь же в станице и часть в районе. Так было вам выгодно: мэр, ваш товарищ по спорту, предложил хорошие условия, да и вы не теряли на оплату за хранение кровные тонны. Однако, попади пшеница на элеватор, где она смешалась бы с другой, и смертельная концентрация ДДТ была бы значительно ниже, и всей этой истории не было бы в принципе.
Теперь и Кепочкин несколько призадумался, смешно наморщив лоб.
- Тогда агроном Загоруйко решил во что бы то ни стало прекратить это преступное безобразие. Он начинает писать письма Горелову. Тот обещает ему собрать необходимые документы с доказательствами вреда химиката, согласно своей прежней официальной работе. Ваш отец хотел предупредить вас, что если вы не оставите этот участок, он ознакомит с бумагами прессу и Минздрав. Он не желал, чтобы его сын – пусть даже и косвенно – был убийцей невинных детей. Но вы прочли некоторые письма и все поняли. Между вами произошла яростная ссора, но отец остался верен себе. Теперь он после прочтения сразу же сжигал все приходящие от биохимика письма, но это уже было не суть важно… Об убийстве вы подумали, вероятно, тогда, когда в станице появился мой коллега Демидов, который стал пристально изучать факты самоубийств детей. Поначалу вы испугались, но вскоре поняли, что Демидов – слабохарактерный мягкотелый тип, запугать которого не составит труда. Как вы это сделали? – задал я провокационный вопрос.