Бэтмен и Достоевский, страх Интернета и алфавит абьюза
Досмотрел «Тетрадь смерти» (2006-2007) — и это пока первый, наверное, большой тайтл, который вызвал прям недоумение. Постараюсь зафиксировать какие-то наблюдения и что, на мой вкус, «не так». Есть спойлеры, причем почти сразу, так что би кэрфул.
NB. Пару лет назад прочитал первый том манги и бросил — показалось, что это просто невыносимо. Аниме пошло бодрее, но добивал скорее из принципа.
Дисклеймер: Разумеется, я не поддерживаю всю эту чехарду с запретами. Во-первых, и так есть возрастное ограничение «16+»; во-вторых, это история антигероя, чьи поступки шокируют других персонажей (то есть понятно, что это как минимум «нехорошо»); в третьих, смерть там практически не показывают, нет состава шок-контента.
I. Наблюдения:
*. Сильно бросается в глаза, как Цугуми Оба дербанит мифологию Бэтмена. Лайт Ягами — днем образцовый ученик, «ночью» — бог смерти, наводящий ужас на японский и мировой криминалитет. Отец Лайта — косплей комиссара Гордона (усы — при нем). L — великий детектив, сирота и богач, которому прислуживает собственный Альфред-Ватари. Миса — поп-версия Харли Квинн, даже нарядами местами похожа. Отношения двух Л — бэтмено-джокерские: одному без другого было бы чудовищно скучно. Ну и вопросы виджилантизма в паре с попыткой установить Порядок.
**. Ключевой драматический прием «Тетради смерти» — расщепление. Как ключевые черты Бэтмена-Брюса-Уэйна здесь распределены между двумя персонажами, так во втором сезоне L фрагментарно клонируют в Ниа и Мэлло. Схема, впрочем, отработана заранее: например, с Мисой — абсолютно функциональной «второй Кирой».
***. Это не так заметно в первом сезоне, но в «эпоху Киры» становится очевидно, что один из импульсов — мб подсознательных — рождения «Тетради смерти» — это на самом деле Интернет. Из него можно получить практически любую информацию, а его интерфейс заточен под две характеристики: аватар/лицо и имя/ник. В каком-то смысле всемирная Сеть и есть тетрадь смерти, потому что в нее будут внесены имена практически всех ныне живущих; в том или ином виде.
****. Тут еще встает любопытный вопрос: что такое имя и как оно коррелирует с личностью. Издевательская мысль: что делает дез ноут, если человек поменял имя, сверяется ли она с базой данных (Интернет!), где указаны ФИО при рождении, и влияют ли на что-то допустимые опечатки или ошибки? Мысль посерьезнее: почему все же именно имя так важно, почему человек сводится к автомобильным правам? И если не эти критерии, то какие могли бы реально стать тем штрих-кодом, который смерти было бы прагматично использовать для мрачной жатвы?
*****. «Тетрадь смерти» — учебник по распознанию абьюза. Лайт откровенно манипулирует близкими и прохожими, но ярче всего это высвечивается в его чудовищном «романе» с Мисой, которая делает все, что он хочет, а в ответ получает откровенное безразличие с готовностью бросить ее в любую опасность. Если до этого еще можно рассуждать о его сложном характере и благой миссии (тм), то после появления «второй Киры» уже никакого «хладнокровного прагматика» в нем рассмотреть невозможно: это расчетливый манипулятор, лишенный не только морального компаса, но и банальной эмпатии. Вдобавок, как для многих абьюзеров, ему принципиально увести подозрения, опровергнуть свою вину любой ценой, что достигает в конце ужасающих масштабов.
Впрочем, с женскими характерами тут в целом гораздо хуже, чем с мужскими, что типично для сёнэна, показывающего мир глазами мальчика-подростка, но местами как-то все же перебор.
II. Скепсис:
*. Собственно, главный вопрос, который аниме даже и не думает решать: почему Лайт «такой». Во флешбеках других персонажей есть некий слом: например, продуктивный эрзац-Кира закален школьными издевательствами и острым чувством справедливости. Его ярость и фанатичность минимально подкреплены. Лайт же, после потери дез ноут и памяти, просто превращается в другого человека, словно избавившись от гипноза.
Справедливо напомнили, что и у Лайта, и у Рюка общая мотивация — скука. И все равно есть соблазн взвесить и признать ее легкой, хотя она — особенно в нулевые — многое объясняет (и все равно не — психологический портрет Лайта без дез ноута).
**. Допустим, это особая магия тетради и шинигами (богов смерти), но про их мир и возможные воздействия ничего не сказано, а значит, Лайту просто приписывается нечто вроде «психопатического расстройства личности», упрощенное до «комплекса бога» (в целом, в духе нулевых, но сегодня выглядит СТРАННО).
***. Абсолютно недожата тема с виджилантизмом и чем же вымощена дорога к абсолютному порядку. Довольно странны, на мой взгляд, сравнения с Достоевским, несмотря на многие переклички «от противного», потому что «Преступление и наказание» все же посвящено душевным метаниям, а нарратив «Тетради смерти» — «проблема вагонетки»: стоит ли падение преступности на 70% того, что суд вершит незнамо кто (ну и по всем параметрам это анти-«ПиН»). В финале этот вопрос так и подвешен в воздухе: убивать, конечно, плохо, но 70% есть 70%. Какая удача, что дез ноутом завладел Лайт, а не злодей из корпорации. И это все?
UPD. С другой стороны, Лайт корпорация и есть: человек, идеально соответствующий социальным и рабочим алгоритмам, презрительно относящийся к тем, кто внизу «турнирной таблицы», а особенно к нарушителям каких-либо правил — тем, кто не просто не вписывается, а пытается это преодолеть посредством убийства или других махинаций.
UPD 2. Если же рассматривать самоуверенность Лайта как продолжении его успешной карьеры «блестящий студент, образцовый сын, чемпион», доведенная до точки «бог», то кроме подросткового максимализма, помноженного на эмоциональную незрелость и буквальное понимание социального договора, в этой концепции опять же не хватает рефлексии о — психологии и устройстве японского социума. Кажется, Оба слишком увлекается своей находкой и переоценивает себя (см. ниже).
(Это скорее прикол, но символично, что Рюк обожает яблоки: тут не только библейские аллюзии (в другой сцене так же жирно цитируется «Сотворение мира»), но и в наших реалиях — символ Apple, где другой человек решил, что он выше правил и бросил университет, чтобы перевернуть игру.)
К сожалению, социальная проблематика максимально не проработана, едва-едва соприкасаясь с дуализмом, например, «Акиры», где, наоборот, сила оказывалась в руках того, кто возненавидел быть вторым.
****. Единственный метод добычи саспенса, который тут используют: а как же еще Лайту повезет в этот раз? Конечно, часто у него очень продуманные схемы, но чем дальше, тем чаще он выворачивается благодаря не слишком изящному методу «а вот вы не знали, что есть еще такая опция». Когда он начинает разбрасывать тетрадь по всему городу и вырывать из нее пачками листы, возникает только два вопроса: действует ли в дез ноут замазка? сколько там вообще страниц? На вид — тонковата.
*****. Вообще «Тетрадь смерти» страдает классическим синдромом игры на повышение. Чем больше персонажей, тем меньше внимания уделяется некогда основным — и вся линия с шинигами в какой-то момент просто выцветает. Готичный Рюк, задававший тон всей комнате, ближе к финалу издает только три звука: хихик, хрум и хрюк. Мумиёподобную Рем быстро выводят из повествования, сразу ограничив ролью гиперопекающей матери (или влюбленной богини).
P.S. Если суммировать все вопросы, то есть ощущение, что «Тетрадь смерти», как и Лайт Ягами, упивается своими «божественными возможностями», и оказывается в той же ловушке, что и главный герой, променявший эксперименты и поиски на методичность корпораций (сюжет в этот момент окончательно начинает топтаться на месте, представляя собой шараду «все уже догадываются, но доказать ничего не могут» [Видео. 10 часов]).
Авантюры мельчают, пока не уподобляются агонии, которой все и заканчивается.
Подписывайтесь на канал | Слушайте подкаст | Подробнее о «Тинтине»
