Его детство и юность прошли в Хакасской автономной области Красноярского края. Он мне много рассказывал о том времени: как работал подпаском, тонул в речке Сарала, играл в орлянку, собирал черемшу, и что значит фраза «гонять хорька».
Мой муж, Валерий Иванович Жихарев, родился в столице Калмыкии, городе Элисте в 1937 году. Его отец, Жихарев Иван Степанович, русский, был уроженцем Воронежской области; мама, Александра Магнаевна — калмычка. Их знакомство состоялось в аэропорту города Элисты, где отец работал метеорологом, а мать принимала участие в полетах.
Перед войной она состояла в обкоме партии, часто ездила по степным дальним уголкам Калмыкии, агитируя народ за советскую власть, просвещая и разъясняя политику партии. Она умерла в самом начале войны, простудившись в одной из служебных командировок.
Отец его прошел финскую кампанию, затем стал участником Великой Отечественной войны. Валера остался на попечении тётушек, родных сестер его матери. На всю жизнь он запомнил, как они добирались до Сибири, куда были сосланы калмыки по указу Сталина. Валера об этом времени сказал: «в Сибирь выслал товарищ Сталин, а там мы выживали сами».
Зима, ехали туда в товарных вагонах — старики, женщины и дети. Кто-то не выдерживал этого пути, и такое было. В середине вагона стояла печурка, к которой подходили люди погреться, а потом разбредались по своим местам на нарах. На остановках спешили получить воду, горячую и холодную; хлеб и крупу. Затем, в вагонах уже, доваривали чай.
Ехали долго, как он помнит. Место, где им предстояло прожить не один год, это — Красноярский край, Хакасия, станция Копьёво. Там их поселили в длинных бараках, сооружённых для ссыльных еще при царе. Жили в одной большой комнате, в центре которой находилась печка. Их, вселившихся в барак, было пятеро: три тётушки и двое детей, старшим из которых был Валера.
Одна из тетушек, Соня, работала на лесоповале, где труд был очень тяжёлым, там она отморозила себе щеки. Другая его тетя, Аня, работала воспитательницей в детском доме, куда на первых порах определили и Валеру. Самую старшую, которая вела все домашнее хозяйство, звали чисто калмыцким именем, а он называл ее просто бабушкой (по-калмыцки, кажется, «Джарга»).
Через некоторое время в их семье появился новый член, Матвей (Мотя), калмык по национальности, который с фронта тоже был сослан в Сибирь. Там он познакомился с тётушкой Анной и женился на ней. Сначала он работал на заводе, а потом стал пастухом общественного коровьего стада, а Валера был у него подпаском.
Одной из обязанностей пастуха было наблюдение за тем, чтобы коровы не заходили на колхозные поля. Беда в том, что у Моти была привычка быстро на воздухе засыпать, поэтому Валере приходилось стращать нерадивого неизбежностью наказания за потраву полей.
Начало учебного года задерживалось до поздней осени и школьные учителя вынуждены были с этим считаться. На ещё неокрепшие плечи Валеры свалилось тогда слишком много дел: издалека, с водоколонки, нужно было привезти воду, заготовка (распилка) дров тоже была его обязанностью, и ещё — присмотр за малышами, которых тётка рожала каждый год, чистка картошки для еды, прополка огорода и много всего другого.
Бывало приходят ребята за ним, зовут поиграть, а он занят, не может. Хотя играть в мальчишеские игры умел и любил. Какие игры у них тогда были? Футбол с футбольным мячом, набитым травой; игра в хоккей, когда простейшие коньки привязывали к валенку или вовсе без коньков, а также ребячьи игры на деньги (копейки): чика, пристенок, орлянка. В эти игры ему везло и, как он вспоминал, его двоюродные братья всегда просили дать им «на пирожок» из его выигрыша.
Следить за ребятами в то время было некому. Однажды Валера чуть не утонул в речке Сарала (не умел ещё плавать), ребята с берега что-то кричали ему, но помочь никто не рискнул, так что спасаться пришлось самому: стал бить изо всех сил ногами-руками, и таким образом потихоньку добрался до мелкого места.
Время тогда было холодное, голодное, всегда хотелось есть. Основная еда дома — калмыцкий чай с молоком, а иногда и без него, с лепёшкой из муки, испечённой в золе; она в то время заменяла калмыкам хлеб. Голод не тётка, и такое случалось, что ребятишки звали друг друга на чужие огороды, заранее присмотрев, у кого раньше всех появились овощи и фрукты. Называлось это занятие «гонять хорька».
Нельзя было не восхищаться природой Сибири, богатством и разнообразием ее деревьев, трав и ягод. Черемшу он не раз вспоминал, и как они тогда заготавливали кедровые орехи — да это целый ритуал. С наступлением осени, с созреванием кедровых орехов, все ходили в лес за кедровыми шишками. Вначале сбивали их палками с деревьев, собирали их потом с земли и приносили домой, где раздавливали катком, добывая таким способом долгожданное лакомство: кедровые орехи.
Также Валерий до сих пор помнит и отмечает дружелюбие сибиряков, их понимание и желание помогать другим, в том числе им, невзирая на национальности, а это дорого стоит. Сибирская закалка, как не раз говорил мой муж, помогала и помогает ему до сих пор. А также умение самому решать проблемы, а не плыть по течению. Сибирское здоровье — это не просто фраза.
Автор: Лаврова З.Ф.
© «Следы памяти», Москва, 2021 г. Все права защищены