… Этой ночью прапорщик долго не мог уснуть от своих мыслей скорбных. Все его действия в ночь с субботы на воскресенье произошли быстро, спонтанно и интуитивно. Начальник стрельбища, в самом деле, хотел помочь своему солдату. Ни больше, не меньше… Никакой выгоды, как например, в истории с прапорщиком Тоцким, он не получил.
(часть 1 - https://zen.yandex.ru/media/gsvg/praporscik-kantemirov-i-kagebe-chast-1-6072f2897a826a210aa71052)
Даже совсем наоборот – сам поставил себя в противовес сотрудникам госбезопасности дрезденского гарнизона. И сейчас пришла пора отвечать за свои действия. Завтра, в понедельник с самого утра, закрутится такая карусель…
Канетмиров, глядя на потолок, тяжело вздохнул. И какой чёрт его дёрнул обратиться к Путилову? КГБ-Шайтан? Нет же, блин, потащился в спортзал к знакомому и доброму самбисту, когда сам мог спокойно, без всякой пьянки с дракой, снять трубку телефона и попросить дежурного по части соединить его с особистом полка.
Всё! В этот же вечер разрулили бы ситуёвину. Бы, да кабы… Тимур снова вздохнул. Путилов тоже хорош. Как он там сказал? «Не дури, прапорщик…» Ни хрена себе – «не дури»?
Твой боец, нормальный солдат, против своей же воли бежит в ФРГ. А ты – просто стой в сторонке, «не дури» и молчи в тряпочку. Нет, товарищ самбист, не получилось по-вашему. Хрен-то вам, а не Ромас. Вот и получили вместо шпиона разборки с особистами. Молодой гражданин СССР, разглядывая трещины в потолке камеры, заулыбался своим мыслям и, наконец-то, уснул…
***
Начальник особого отдела штаба 1 гвардейской Танковой Армии утром в понедельник проснулся раньше обычного. Разница во времени два часа между Дрезденом и Москвой была в нашу пользу. Уже в семь утра полковник приказал соединить его со столицей нашей необъятной Родины по особому секретному номеру.
Ждать пришлось недолго, через минут двадцать в кабинете Полянского зазвонил телефон. В этот раз дежурных фраз о семье, жизни и погоде в Москве не было. Полковник военной контрразведки сразу перешёл к делу и доложил своему приятелю, генерал-майору КГБ, сложившуюся ситуацию с побегом двух солдат-литовцев советского госпиталя на Запад.
Полянский подробно рассказал об участии в этом странном событии начальника войскового стрельбища Помсен, прапорщика Кантемирова и его солдата, рядового Драугялиса, которые в данный момент содержатся на гарнизонной гауптвахте.
Генерал госбезопасности, проработавший всю свою сознательную жизнь на просторах страны и за рубежом в постоянном взаимодействии с родной армией и не менее родным флотом, вначале немного охренел от такого шпионского бардака.
Затем задал несколько уточняющих вопросов и, получив конкретные ответы, попросил приятеля не покидать кабинет и ждать звонка от руководителя дрезденского отдела КГБ. Полянский напомнил про разницу во времени и вызвал майора Яшкина Якова Алексеевича, более известного в мотострелковым полку, как «ЯЯ» (произносилось тихо по-немецки – «Яа, Яа»)
В девять утра в кабинете полковника раздался звонок коменданта гарнизона, который весёлым голосом сообщил, что на гауптвахте с утра пораньше появился «тот самый капитан в гражданке» с какой-то умной бумажкой с синей печатью в виде щита и меча о срочном допуске сотрудника к задержанным Кантемирову и Дра.. Дру.. (тьфу ты чёрт!) – Ромасу.
Начгуб вместе с начкаром деликатно объяснили визитёру о том, что на этой бумажке обязательно должна быть личная резолюция командира части. Иначе – никаких свиданий. Ничего личного, в тюрьме – всегда как в тюрьме…
Сотрудник в штатском рванул в полк. Подполковник Кузнецов поразмышлял вслух – интересно, у капитана хватит мозгов – не искать командира мотострелкового полка в дебрях дивизионного полигона? Полковник Полянский только усмехнулся и не стал отвечать на этот риторический вопрос.
Через час позвонил начальник местного отдела КГБ, полковник Усольцев Сергей Леонидович. Комитетчик после приветствия вначале очень сильно посокрушался о постоянной нехватки времени из-за этой вечно перегруженной работы и тем, что двум нормальным служивым на благо отечества всё некогда встретиться и поговорить по-хорошему.
Затем полковник госбезопасности вежливо пригласил полковника военной контрразведки к себе на чашку кофе. Полянский согласился с теорией коллеги о вечном цейтноте, захватил портфель и выдвинулся по всем известному адресу: Ангеликаштрассе, дом 4 – тихой, изящной вилле за каменным забором, окруженной старыми деревьями. Об этом точном адресе в дрезденском гарнизоне как будто бы никто не знал… И особо знать не стремился… Но, знали все.
Хозяин секретного адреса и не менее секретного кабинета принял званного гостя более чем радушно – на отдельном столике красовались бутылка коньяка «Белый аист», кофейник и дольки лимона на тарелочке. Полянский при виде такой милой каждому русскому картины внутренне усмехнулся и подумал: «Закрутилось, хотя и со скрипом, колесо взаимодействия спецслужб… Сейчас ещё коньяком смажем и дело пойдёт…»
Полковник Усольцев в сером гражданском костюме быстро разлил «Белый аист» по бокалам, с видом опытного дегустатора принюхался к молдавскому напитку, кивнул и со словами: «За встречу» последовал доброй старой чекистской традиции – чокнулся с дорогим гостем, обняв бокал ладонью. Чтобы враг ничего не услышал! Даже звон комитетских бокалов.
Полковник Полянский в своей армейской форме с улыбкой ответил на традицию (детский сад!), сделал пару глотков, с удовольствием оценил качество угощения и закусил лимончиком. Старшие офицеры потянулись за кофе. Ритуал примирения был сохранён, комитетчик показал, что виноват; особист был не против поиска совместного выхода из сложившейся ситуации.
Начальник Особого отдела вытащил из портфеля две пачки исписанных листов, аккуратно разложил на столе и объяснил коллеге, что первая пачка – это официальное расследование, а вторая пачка – для нашей внутренней работы. Так и сказал – «нашей работы», давая понять, что теперь служим на благо отечеству только вместе.
Хозяин кабинета внимательно прочитал все представленные документы и сообщил то, что и так было известно гостю:
– Скажу честно, Анатолий Жанович, просчитались мы с этими беглецами. –Полковник КГБ вздохнул и принялся объяснять: – Одного из сбежавших солдат, рядового Мажюлиса, мы вербанули ещё в Союзе два года назад. Попался по-крупному на валюте у себя в городе. Работал хорошо, много своих сдал. Те начали его подозревать, а мы узнали, что у литовца бабушка в ФРГ и отправили призывника быстро в армию. Подальше от дома и ближе к бабушке – в ГСВГ. Но, этот Мажюлис оказался не самым любимым внуком у западных родственников. Пришлось призвать вместе и его двоюродного брата Казлаускаса до кучи. Кузена тоже вербанули. Вот так оба и попали вместе служить в ваш госпиталь. Пока мосты навели, документы подготовили…
Усольцев допил кофе, долил коньяк в бокалы и махнул рукой – теперь сам, по желанию. Полянский кивнул и сделал глоток редкого напитка из солнечной Молдавии.
Комитетчик больше пить не стал и продолжил:
– Уже перед отправкой на запад братья стали чудить и потребовали, чтобы рядовой Драугялис со стрельбища Помсен бежал с ними. Зачем – не знаю. Якобы, тоже родственник бабули. Но, мы проверили – ни хрена этот пилорамщик не родня нашим литовцам.
– Братья таким образом отблагодарить земляка хотели. Они на одной улице выросли, защищал он их в детстве, – показал свою осведомлённость военный контрразведчик.
– Может быть, – согласился контрразведчик КГБ и продолжил: – Братья заартачились, и мы махнули рукой: одним беглецом меньше, одним больше…
– Не скажи, коллега! – перебил гость хозяина. – Сегодня после обеда целая комиссия будет с группы войск по факту побега двоих солдат в ФРГ. А к вечеру и Москва подтянется. А если бы втроём сбежали? Да и ещё прапорщика захватили с собой до кучи?
– С комиссией разберёмся, с москвичами тоже поговорим, – успокоил Усольцев и добавил: – Но, для правдоподобности несколько офицеров надо будет наглядно наказать. Того же начальника госпиталя. С дисциплиной у него явный бардак.
– Ну, не мотострелковый полк, где все солдаты всегда на виду, – задумался Полянский.
– Да и прапорщика вашего давно пора прижать к ногтю. Анатолий Жанович, есть проверенная информация, что Кантемиров постоянно мотается в Берлин, скупает у югославов западные марки и затем перепродаёт валюту арабам.
– Сергей Леонидович, для того чтобы постоянно мотаться из Дрездена в Восточный Берлин, а затем в Лейпциг и обратно в Дрезден начальнику стрельбища нужно время. А он один всю службу тащит на своём полигоне. И всегда на виду у солдат и офицеров полка. О чём ты говоришь, Сергей?
Полковник КГБ всё же решил добавить энергетического напитка, долил коньяк в бокал и маханул залпом.
– Анатолий, говорю тебе, как есть – твой прапор тот ещё валютчик. Пора брать его за жопу, пока тёплый и в изоляторе сидит.
– Ладно, Сергей, с этим прапорщиком потом разберёмся. Сейчас что делать будем?
– Надо переговорить с нашим генералом в Москве. Жаныч, скажем, что всё нормально, работаем плотно и только вместе.
– Хорошо, пусть соединят. А с комиссией и москвичами будешь разбираться сам.
– Договорились.
Полковник Усольцев дал распоряжение соединить с Москвой, полковник Полянский собрал свои листы в портфель. Коллеги распрощались если не друзьями, но уже и не врагами точно…
(продолжение - https://zen.yandex.ru/media/gsvg/praporscik-kantemirov-i-kagebe-chast-24-608fd16187bf2977fcb20a54 )
P.S. Продолжаю выставлять главы из книги «Жизнь за Жильё»: https://litnet.com/ru/roman-tagirov-u4634195
