Из воспоминаний медсестры Терезы М. родившейся в 1934 году.
«Пациенты по прибытии в приют казались медсестрам нормальными людьми. Может быть, они были менее разговорчивыми и чрезмерно сдержанными. На момент выписки никто не исцелился, наоборот, именно после лечения они становились сумасшедшими.
Некоторых лечили электрошоком в течение пятнадцати минут подряд. В конце концов, они стали людьми, потерянными в своем мире, уставившимися в космос. Я помню страх в глазах больных: страх, почти неосознаваемый; не ориентирован на что-то или на кого-то конкретного».
Как тихо в этих зданиях сейчас. Эхо шагов бьется об пустоту стен, скачет мячом по пыльным коридорам. Было так всегда? К сожалению, нет. Но криков за пределами высоких заборов никто не слышал. Ни криков отчаянья, ни криков беспомощности, ни криков боли.
Помнят ли их выбитые окна, падающая штукатурка, гниющие архивы, инвалидные коляски и остальные артефакты, разбросанные по многочисленным комнатам?
Должны ли помнить мы?
Бывшие психиатрические больницы — места, такие неоднозначные, противоречивые. Их бы вычеркнуть из длинного списка несправедливости. И не важно, связаны мы с ними или нет.
Что было — то прошло. Прошло ли?
Вот перед нами 20 корпусов на территории 28 гектаров — размер полноценного жилого района. Но мы не будем исследовать каждое помещение.
Нет больше сил — изучать закоулки, вздрагивать от тележки из нержавеющей стали для перевозки мёртвых, небрежно оставленной посреди темного коридора-туннеля. Гадать, что же делали в этой ванной. Пусть даже она самая обыкновенная. Такую использовали в любой больнице. Но воспаленная фантазия посылает в мозг сигналы, рисует картину... маслом. Может через неё пускали ток, пытали кипятком и льдом? А что если просто делали расслабляющие ванные или лечили кожные заболевания? Или все-таки омывали тела тех, кто ушёл?
Остались лишь факты. Сегодня о них. Три события, несвязанные между собой, но, сколько в них боли!
Первое событие
В 1937 году строительство было завершено. А директор клиники, врач психиатр Адамо Ф. осуществил первую трансорбитальную лейкотомию (лоботомию топориком для льда). Этот метод лечения широко применялся, как в Италии, так и в Соединённых Штатах. Разница была только в инструментах, которые использовали для операции.
Из википедии
Первые исследования лоботомии привели к положительным результатам, однако, как впоследствии выяснилось, они были проведены без твёрдого следования методологии. Оценить положительные результаты лоботомии затруднительно, поскольку операции проводились по практически несопоставимым методикам на пациентах с различными диагнозами. Наступило выздоровление или нет — этот вопрос часто решался на основе такого прагматического критерия, как повышение управляемости пациента. После операции пациенты многие буйные пациенты, подверженные приступам ярости, становились, молчаливыми и покорными. В результате их выписывали из психиатрических лечебниц, однако насколько они «выздоровели» на самом деле, оставалось неясным, поскольку в дальнейшем их, как правило, не обследовали.
В 1950-х годах более тщательно проведённые исследования выявили, что, кроме летального исхода, который наблюдался у 1,5—6 % оперируемых, лоботомия вызывает такие плачевные последствия, как припадки, большое прибавление в весе, потерю моторной координации, частичный паралич, недержание мочи и др. Она приводила также к значительным нарушениям интеллекта у пациентов, ослаблению контроля за собственным поведением, апатии, эмоциональной неустойчивости, эмоциональной тупости, безынициативности и неспособности осуществлять целенаправленную деятельность, нарушениям речи. Многие пациенты после лоботомии лишались возможности критически мыслить, предсказывать дальнейший ход событий, были не в состоянии строить планы на будущее и выполнять любую работу, за исключением самой примитивной.
Двадцать корпусов такие похожие, что так легко заблудиться. Сюда заходили или еще нет? Они построены неким кругом. В центральных зданиях содержали пациентов с более серьезными проблемами. Их закрывали в душных узких комнатах, похожих на мышеловки, а подвал оборудовали для лечения электрошоком. Помещение обстроили так, чтобы крики больных оставались только с лечащим врачом, и не тревожили тех, кто навещал родственников.
Воспоминает Альда М., итальянская поэтесса и писательница. Она провела в этих стенах 10 лет (1962 - 1972 гг.)
«Электрошоковая комната была очень тесной и ужасной; и еще страшнее была прихожая, где нас готовили к печальному событию.
Они давали нам морфин, а затем — кураре, чтобы конечности не двигались непроизвольно во время электрического разряда. Ожидание было мучительным. Однажды я схватила старшую медсестру за горло от имени всех своих товарищей. В результате меня подвергли электрошоку, причем без предварительной анестезии, так что я все почувствовала. И я до сих пор не забыла этого ужаса».
Кура́ре (вурали) — южно-американский смертельный яд растительного происхождения, приготовляемый, главным образом, из коры растения Стрихнос ядоносный (Strychnos toxifera). Токсическое свойство яда обеспечивается алкалоидами из группы кураринов.
В других корпусах, те, что ближе к шумной городской дороге, пациенты проходили реабилитацию. Правда, здесь тоже применяли экспериментальные методы, которые теперь признали негуманными.
Чтобы хоть как разнообразить жизнь несчастных заключённых здесь красовались: театр, который сгорел, спортзал, детская зона, приемная для семей пациентов. И даже часовня.
Быть сумасшедшим в разные времена — означает ни одно и то же. В определенные исторические моменты такие больницы были политическим инструментом репрессий и лишения свободы. Места изоляции от общества. Места, которые имели мало общего с медицинской концепцией безумия и были необходимы именно в тот историко-политический момент.
Здесь «лечили» врагов власти, чрезмерно распутных женщины, людей, отклонившиеся от веры. Тех, кто сбился с правильного пути. Жестокое обращение и насилие, лишение жизни и свободы были узаконены.
И казалось, этим стенам мало страданий. Они просили еще.
Второе событие
1945 год. Италия уже перешла на сторону союзников, поменяв полностью изначальные политические представления. Разделенная, измученная Италия.
В тот майский день партизанская бригада привозит 75 пленных фашистов, и просит настоятельно весь персонал покинуть здания, закрывает за ними ворота. Начинается жестокий самосуд. Пленных выкидывают из окон самых верхних этажей, кого-то переезжают грузовиками прямо на площади, расстреливают, избивают, пытают, закапывают живыми.
Тела многих так и не найдут. А несколько выживших перевезут в местную судебную тюрьму. Именно они помогут восстановить события того дня.
Я не хочу рассуждать о справедливости. У войны нет законов. Но жестокость, с которой расправились над пленными, совершив самосуд — впечатляет.
Третье событие
В 1960-х годах приют приобретает печальную славу В этот раз в местные хроники попадает новый директор. Медперсонал обвиняет его в применении психологически жестоких методов к пациентам, а также к сотрудникам, и просят немедленного увольнения.
Конец всему этому положил закон Базалья 1978 года. Он запретил использование негуманных методов лечения над больными и закрыл все больницы такого типа.
Но помещения и территория этой клиники использовались до 1991 года. Пока в центре города не построили новую больницы.
Плана о реконструкции или вторичного использования умирающих помещений пока не существует.
--------------------------------------------
Подписывайтесь на канал , вас ждёт много интересного!
Для связи со мной: инстаграм @urbex_terapia ссылка .
Или email: alternative-italy@yandex.ru
Фотографии и тексты являются моей интеллектуальной собственностью и не могут быть использованы без моего разрешения.