В 2007 году вышла в свет книга «Доктрина шока. Расцвет капитализма ката💥строф» Наоми Кляйн — жёсткая правда о современном мировом порядке, о том, что каждая ката💥строфа глобального масштаба завершается сегодня новым триумфом частного капитала. В этой книге канадская журналистка и писательница приводит показательные примеры новой стратегии завоевания мира, которую называет «доктриной шока»: использование замешательства народов и государств, возникающие в результате массовых общественных потрясений — войн, террористических атак, природных катаклизмов, для проведения экономических реформ, известных как «шоковая терапия»:
После атак 11 сентября 2001 года война с террором отдается «на аутсорсинг» американским частным компаниям Halliburton и Blackwater; операция «Шок и трепет», после которой частый капитал получает преимущественное право на разработку иракских нефтяных месторождений; жители Нового Орлеана, едва пережив ураган «Катрина», обнаруживают, что пострадавшие от него государственные больницы и школы больше никогда не возобновят свою работу — всё отдано в частные руки, и т. д. и т. п.
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Рассвет капитализма катастроф»)
«Доктрина шока» разрушает миф о том, что глобальная рыночная экономика торжествует по всему миру и принимается странами на основе свободного волеизъявления их народов...
Г-жу Кляйн никак нельзя заподозрить в симпатиях к коммунизму, она скорее сторонница «неокейнсианской» модели капитализма (той, которая существовала в западном мире в 50-70-е годы прошлого века, и которая способствовала бурному росту среднего класса), А потому её слова, особенно о нашей стране, беспристрастны и аргументированы, поскольку не несут никакой идеологической подоплёки.
Что же касается экономики, Горбачев думал о смешанной программе с элементами свободного рынка и системой социальной защиты, когда ключевые промышленные объекты остаются под контролем общества; он думал, что на реализацию программы уйдет 10-15 лет.
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Становление капитализма катастроф»)
Многие в нашей стране ошибочно сваливают всю вину за развал Советского Союза на М. С. Горбачёва. Он был пешкой в большой игре и наивно полагал, что разрушив социализм Советского Союза, сможет построить у нас эдакое капиталистическое социальное общество. Его основная вина лишь в капитуляции перед мировым империализмом, предательстве делу построения справедливого общества и идей коммунистического будущего. Что конечно не снимает с него ответственности за всё, что было сделано для уничтожения великой державы.
На первый взгляд казалось, что и Запад также желает, чтобы Горбачев добился успеха, освободив советскую экономику и превратив ее в нечто вроде экономики Швеции. Нобелевский комитет прямо дал понять, что эта премия выражает поддержку его стремлениям - это «рука помощи в нелегкий час». А Горбачев, посетив Прагу, заявил, что не сможет сделать этого в одиночку: «Как альпинисты, связанные одной веревкой, народы мира могут либо подниматься к вершине вместе, либо вместе упадут в бездну», — сказал он.
Произошедшее в 1991 году на встрече Большой семерки было полной неожиданностью. Почти единодушно главы государств дали Горбачеву понять, что если он немедленно не обратится к радикальной шоковой терапии своей экономики, они обрежут веревку, и он упадет в пропасть...
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Рассвет капитализма катастроф»)
Горбачев конечно понимал, что применить шоковую терапию, к которой призывали его лидеры Большой семерки и МВФ, можно было только с помощью одного средства — силы, это понимали и многие люди на Западе. И они призывали к этому. Но не из того теста был сделан М. С. Горбачёв, чтобы стать вторым Пиночетом. Зато на тот момент существовала другая сила, более мощная, более разрушительная, более беспринципная:
И пока сохранялся Советский Союз, у них всегда было бы меньше власти, чем у Горбачева. Но в декабре 1991 года, Ельцин, ведомый командой «младореформаторов», делает политический ход. Он формирует альянс с двумя другими союзными республиками, и это мгновенно ведет к распаду Советского Союза, так что Горбачев вынужден уйти в отставку. Отказ от Советского Союза — «единственной страны, которую знало подавляющее большинство россиян», оказалось сильным шоком для русской души и, как пишет политолог Стивен Коэн, это был первый из «трех травматических шоков», с которыми россияне столкнулись в течение трех последующих лет...
И теперь, пока страна охвачена шоком, можно проводить любые, даже непопулярные и грабительские реформы, которые в любых других условиях вызвали бы мощный социальный протест.
Следует действовать быстро, молниеносно вносить необратимые изменения, пока охваченное шоком общество не придет в себя... Фридман утверждает, что «у новой власти есть от шести до девяти месяцев, когда можно добиться основных перемен; если она не использует этот шанс и не предпримет решительных действий в этот период, ей уже не будут даны другие столь же богатые возможности».
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Рассвет капитализма катастроф»)
По данным опроса 1992 года, 67 процентов россиян считали, что лучше всего передать собственность государства кооперативам рабочих, а 79 процентов заявили, что полное обеспечение населения рабочими местами и социальная защищённость жителей страны — это важнейшая функция правительства. И если бы Ельцин представил свой план на демократическое обсуждение, не превратив его в вероломное нападение на и без того глубоко дезориентированное общество, у чикагской революции не было бы шансов на успех...
«Программа чикагской школы застала страну врасплох», — вспоминает один из тогдашних экономических советников Ельцина. И эта неожиданность планировалась, она входила в стратегию Гайдара произвести перемены столь стремительно и внезапно, чтобы сделать сопротивление невозможным. И, кстати, когда депутаты Верховного Совета всё-таки одумались и решили, что пора приструнить президента и его доморощенных «чикагских гениев», то в декабре 1992 года они проголосовали за отставку Гайдара, а в марте 1993 года, — за отмену чрезвычайных полномочий, которыми до этого наделили Ельцина, чтобы тот мог внедрять экономические законы своими указами. А весной 1993 года ситуация стала еще напряженнее — парламент принял бюджетный законопроект, не соответствующий требованиям МВФ относительно жесткого самоограничения.
Ельцин вместе с Вашингтоном ничего не могли поделать с парламентом, который законно действовал в соответствии с Конституцией, замедляя темпы шоковой терапии и преобразований. Началась мощная кампания давления. Лоренс Саммерс, тогда заместитель главы Казначейства США, предупреждал о том, что «надо поддерживать и интенсифицировать ход реформы в России, оказывая постоянную и всестороннюю помощь». МВФ прислушался к этим словам, и его неизвестный служащий слил в прессу информацию о том, что выдача обещанного займа в 1,5 миллиарда долларов не состоится, потому что МВФ «недоволен медлительностью России в деле реформ».
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Становление капитализма катастроф»)
На другой день после утечки информации из МВФ Ельцин, рассчитывая на помощь Запада, совершил первый необратимый шаг к тому, что сегодня называют «планом Пиночета»: он издал Указ № 1400, где объявлял об отмене Конституции и роспуске Верховного Совета.
Дальнейшие события всем известны, но вот вопрос — что же делали «чикагские мальчики» и их западные советники в момент расстрела Верховного Совета? А делали они то же самое, что делали в дымящемся Сантьяго и что будут делать в горящем Багдаде: освободившись от помех демократии, они лихорадочно писали новые законы.
Через три дня после переворота Сакс сказал, что до сих пор «шоковой терапии не было, потому что эта программа осуществлялась на практике лишь непоследовательно и неэффективно. Теперь же у нас есть шанс кое-что совершить».
А журнал Newsweek сообщал:
«В эти дни либеральная команда экономистов Ельцина решительно продвигается вперед. Через день после роспуска парламента российским президентом реформаторы рынка получили команду: начинайте писать указы».
(Источник: Наоми Кляйн. «Доктрина шока. Становление капитализма катастроф»)
Журнал так же приводил слова «ликующего западного экономиста, тесно сотрудничающего с правительством», который решительно утверждает, что в России демократия всегда тормозила планы введения рынка: «Теперь, когда препятствие в виде парламента устранено, это великое время для реформы... Ранее здешние экономисты были сильно удручены. Теперь же мы работаем день и ночь». И действительно, что могло быть прекраснее и радостнее государственного переворота для команды «младореформаторов» и их кураторов. Чарльз Блитцер, экономист Всемирного банка, ответственный за Россию, даже заявил журналу Wall Street Journal: «Я никогда не испытывал такой радости за всю мою жизнь»...
Именно таким, «демократическим путём» и проводились рыночные реформы в нашей стране. Но на самом же деле никакой демократией здесь и не пахнет. Все реформы были навязаны нашему народу так же, как они были навязаны в Чили, в Аргентине, в Ливии, в Ираке...
Методы разные, а принцип один.
P. S. Кстати, о том, на кого работает такая экономика, в статье:
Я поражаюсь апологетам капитализма, когда они говорят о «реально действующей» модели капитализма. Вопрос — на кого она работает?👆