О семье убитого большевиками последнего российского императора принято говорить либо только хорошее, либо вообще ничего. Если речь не идёт, конечно, о сборищах современных необольшевиков, которые и по сей день справляют ритуальную тризну над давно поверженным врагом, стараясь убедить себя и тех, кто их слушает, что екатиринбургское злодеяние было-де «делом, необходимым для народа».
О земном пути императрицы Александры Фёдоровны дала ответ Русская православная церковь, канонизировав её. Но церковная канонизация очень редко сходится с политическим здравомыслием. Тем более, что в основе церковного подвига последней императрицы – её страстотерпие, а многое из того, что она делала в России, как будто специально приближало её к этому печальному (и для миллионов её подданных) итогу.
Гемофилия в потомстве королевы Виктории
Иной раз приходится слышать, что супруга Николая II стала проклятием рода. Её сын Алексей оказался с рождения болен гемофилией, передающейся только по материнской линии в роду, но мужскому потомству. Теперь наука уже больше знает о механизма наследственных болезней, о генетике, но… Была ли возможность отстрочить роковую болезнь русского наследника престола?
Первой жертвой гемофилии в роду, где бабушкой была британская королева Виктория, пал юный немецкий принц Фридрих – брат будущей русской царицы. В два с половиной года он выпал из окна и умер от внутреннего кровотечения. Это случилось в 1873 году. Алисе-Александре не было тогда и года. О других случаях гибели от гемифилии мужского потомства Виктории к моменту её обручения с Николаем II , т.е. в 1892 году, не было известно. Даже в дальнейшем, когда в некоторых линиях потомков Виктории кто-то из мужчин умирал от гемофилии, это было редким случаем.
В общем, в гемофидии наследника русского престола его мать не виновата. Тут уж отцу будущего императора, Александру III , следовало обратить внимание на более тщательный выбор царственной супруги его сыном. И, конечно, обратить внимание на не гемофилию, про которую тогда ничего не было известно.
Вражда к брату Николая II – претенденту на трон
Но императрица Александра Фёдоровна, как её стали звать в России, поставила себя в особые отношения со всей царствующей фамилией. Она ото всех держалась отчуждённо, ни кому не желала нравиться, являя в этом полную противоположность своей свекрови Марии Фёдоровне, супруге Александра III , вдовствующей императрице-матери.
Это выразилось и в отношении новой царицы к престолонаследию.
Бог настойчиво не давал царской чете сыновей. Наследником становился младший брат государя. После кончины в 1899 году цесаревича Георгия Александровича очередь перешла к Михаилу. В 1917 году его монополия на престолнаследие могла бы стать спасением страны от ужасов революции. Но судьба распорядилась иначе.
Родив сына, Александра начала настойчиво ссорить Николая с его младшим братом. Размолвка дошла до того, что в 1912 году, не желая дать брату развода, царь придрался к его тайному венчанию с любимой женщиной. Младший царский брат был опозорен на весь мир (какая радость для всех оппозиционных кругов!), лишён титулов, имущества и изгнан из страны. Частичная амнистия последовала только на фоне Мировой войны.
Склонность к мошенникам
Желая обеспечить наследие престола только за собственным сыном, Александра Фёдоровна постоянно прибегала к услугам проходимцев, выдававшим себя за экстрасенсов. Таинственный сибирский мужик Григорий Распутин был только третьим в этой когорте. До него здесь уже сменили себя французский авантюрис Филип Низье и русский юродивый Митька Коляба.
Распутин, видимо, умел лечить припадки царевича. А через это нашёл путь и к сердцу царской четы.
Стена между царской четой и Россией
Императрица поставила в центр всех государственных отношений «божественную четверицу» – супруга, себя, цесаревича и Гришку. Мнения, высказывавшиеся «божественным старцем» и непосредственно доводившиеся до сведения царя, становились «указанием к исполнению». Царица считала Распутина наделённым «особым даром» читать в сердцах людей. И разве кто-то может её упрекнуть её в этом, коль скоро русская монархия пала всего через два месяца после убийства «тобольского старца»?
Но одновременно Александра Фёдоровна делала непроходимой стену между теми, кто кричал и не мог докричаться до царя о вредном влиянии, которое оказывает на общественное мнение столь явное благоволение к Распутину, и уютным внутренним мирком семьи. Даже не династии, потому что почти все члены семьи Романовых находились к февралю 1917 года уже в явной оппозиции к Николаю II («к царице гришкинской», как они говорили»).
Удаление видных сановников, начиная со Столыпина, которые могли спасти монархию в трудный час – было делом её рук, предпринятым из-за их «чрезмерного любопытства» к Распутину. А любая благонамеренная общественность превращалась в её глазах (и в глазах мужа) в смертельных врагов престола и их сына.
Подмена царской власти
Нельзя сказать, что Николай II не пытался возражать настойчивым претензиям жены. «Мнения нашего Друга, – как они называли Распутина в переписке между собой, – о людях порой бывают так странны, что ставят меня в тупик», — писал государь раз своей жене. Но это не меняло общей тенденции.
Движимая, конечно же, самым искренним желанием разгрузить своего мужа от тягот государственной заботы во время Мировой войны (а чем же ещё приходится заниматься самодержцу в такое время?), царица настойчиво желала, чтобы Николай II почаще находился среди любимым им войск. Она убедила его взвалить на себя должность Верховного Главнокомандующего (в которой царь, по собственному убеждению, ничего не смыслил) и переехать в Военную Ставку в Могилёв.
А уж в Петербурге она сама, как-нибудь с «верным другом» и с Советом Министров справятся с государственными делами. В результате не терпящие отлагательства государственные доклады ждали неделями, а в решающий момент революции царь был оторван от текущих событий и просто не знал о том, что происходит в столице…
Дополнительные материалы смотрите у нас на ТЕЛЕГРАММ и ЮТУБ КАНАЛЕ.