А ничего не происходит пока. Ну, то есть ничего такого, о чём было бы интересно написать.
Ну спал утром Мотя на краю кровати, днем на подоконнике, вечером – на подушке, ночью не знаю где, вроде бы у меня на этой… а может, не он. Лень было поворачиваться и щупать.
Ну, забыла Зёму в спальне и закрыла дверь, чтоб сквозняка не было. Страдал. Когда дверь открыли – спал, но вспомнил, что страдал, потребовал компенсации. Дали. Отказался. Уговаривали. Согласился.
Ну, Пуня… А Пуня и ничего! Даже никого не бьёт. Ну, выкопала немножко грунта из-под денежного дерева, ну лейку с батареи уронила… Так это мелочи. Дерево я обратно вкопала, лейку снова наполнила, полы помыла. Фигня, в общем.
В общем, трикотаж ведёт себя до отвращения прилично и не о чём даже повествовать.
Зато у меня есть несколько писем! И снова – от Ирины. Ну, это её кошку укусила за губу голодная аквариумная рыба. Не пиранья даже, но кошке для получения стресса хватило.
Мне нравится стиль Ирины: такие лаконичные, немножко обрывистые фразы, будто вместе на кухне сидим, выпиваем чай пьём, а она рассказывает. А я такая уши развесила и слушаю. И так мне хорошо…
- Какое счастье, что человек придумал фотоаппарат. Разбираешь старые фотографии, и как в детство окунешься.
…Брат мой как-то поехал к своему сыну в лагерь. Поехали на поляну, устроили пикник. Сидят, слушают пение птичек, красота... Тут идёт мимо собака. Ну как собака... Собачка. Лохматая, хромает, язык набок. Людей рядом нет. Только лагеря, санатории. Но собаченция явно не из приблуды, которые у кухни обитают. Домашняя. То ли потеряшка, то ли «добрые люди» вывезли в лес.
Не знаю, как было много лет назад, но мой опыт говорит, что «добрые люди» - это более верное предположение. Увы.
- Брат мой всегда собачником был. Говорит собаке: «Ты что идёшь мимо? Лапы стерты, болят. Садись в машину, подвезем». И дверь в машину открыл.
И я начинаю заливаться слезами. Ну, вы понимаете, да? Я вот тоже бы хотела, чтобы мой брат был собачник, я бы тогда так гордилась! Но он ни разу не собачник. У меня вообще брата нет.
- Собака и села. Взобралась на заднее сидение и затихла. Ребята ей водички, покушать дали. Покричали по лесу, поаукали, чья собакина-то? Никто не отозвался. Что поделать, взяли домой.
Наверняка в это время «добрые люди» давно спокойно спали и совесть их не мучила.
- Дома собаку отмыли, расчесали, показали ветеринару. Он опознал домашнюю, немолодую даму породы ши-тсу. Лапы действительно были сбиты: долго шла по лесу. Назвали её Бусей.
Ну ведь согласитесь – брат-собачник – это невероятно круто, да? Раз – и вы имеете возможность почесать пузо настоящей ши-тсу по имени Буся. По-моему – круто!
- Через какое-то время прибился к нам котенок, девочка. Так как в ту пору мы кочевали, – летом вся наша родня собиралась у брата, зимой разъезжались по городским квартирам – то киску и оставили в доме брата.
Нет, брат-собачник – это обалденно. Ибо, как показывает мой опыт, очень трудно оставаться только собачником и не любить кошек. Или наоборот.
- Буся тут же взяла над малышкой шефство. Спали в обнимку, гулять ходили вместе, и кошка начала сосать собакину сиську. Пришло молоко. Буся была рада.
Ого! Я, конечно, слышала про такое, но лично ни разу не видела. Да и то сказать – у Зёмы никогда в доступе не было собакиной сиськи, только нафтизиновый пузырёк. Да что там говорить, у него и собаки-то никогда не было! Хотя не исключаю, что от Зёминого взгляда молоко бы пришло даже у тираннозавра. Рекса. Исключительно, говорят, злобная тварь была. Но сердце-то у него было?
- Кошку назвали Дымкой. А так как раньше у меня была уже Дымка, эта получила и номер. Номер 2. Дымка-2.
И ведь как удобно, заметьте! Во-первых, не заморачиваться с именем, во-вторых, сразу понятно, которая из кошек случилась раньше. В-третьих, что-то даже такое монархическое проглядывает. Их величество Дымка Вторая.
- Кошка получилась с собачьим характером.
Вообще не удивительно. Какая же ещё кошка могла вырасти на собачьем питании? Впитала, как говорится, с материнским молоком.
- Никого не боялась. Любила ходить с нами на рыбалку, километра за три, подъем в три утра её не пугал. Могла, увидев рыбу, нырнуть за ней в озеро, молчу уж про карасей в тазике. Причём не позволяла себя нести, шла пешком за нами. На прогулке позволяла себе рычать и выть на проходивших мимо собак.
Не, ну если характер собачий, то до конца!
- Когда она выросла больше приёмной матери, Буське сшили пальто, чтоб отучить, наконец, кошатину доить собаку. Дымка, возжелав подкрепиться, просто опрокидывала приёмную мать лапой и присасывалась.
Дааа, Дымку бы рыбы из аквариума за рот не укусили, точно!
И это еще не все рассказы Ирины из моей почты. Ещё будут!