Печален сирый город мой:
Порезан в клочья на лампасы.
Любовь и преданность опасны:
Судом без следствия, тюрьмой.
И я, поэт Руси всея,
В тазу по морю плавал в бурю,
Чтоб отыскать мечту любую,
Тебе писал, читал, сиял...
Волной безумною ведом,
Хоть старый тазик был непрочен,
Но я Богам молился впрочем
И воду вычерпал ведром.
Мелки брильянты, жидки щи:
И мы тоску разлукой множим.
Ржавею, как клинок без ножен:
Ведро - мой шлем, а таз как щит.
Но я освобожусь от пут!
Мне рукоплещут парижане
За то, что в декадентском жанре
Пишу, как город сер и пуст.
Шатаясь дико пьяный люд
Взирал на звёзды, как на челядь.
Я научился Боttичеллить,
Рождая красками салют.
Рычу, как бешеный медведь:
Заsрали мой дневник комменtы.
Мне не хватает злой кометы,
Чтоб умертвлять и омертветь.
Печальный сирый город наш,
Готовя Праздник Ветеранов,
Весна дождями вытирала,
Чтоб чистым взять под патронаж.
Из лужи кошки жадно пьют,
Устав от кавалеров тощих.
Деревья, хлопая в ладоши,
Перед грозой дают приют.
И я опять пускаюсь вплавь:
Ловлю бортом волну морскую.
Я утонуть в Тебе рискую:
I know, that my Love is Life!
Гроза ударила, вспылив,
Под ней взволнован я, взлохмачен,
Как Марадона перед матчем
Под коkаиновый прилив.
И я ищу Тебя везде,
От темперамента лысея,
Как гладиатор Колизея,
Готовый к бою по Весне.
Разбилось Небо, как кувшин:
Гроза не ведала пощады!
Мне улыбнись из-под плаща Ты:
Мы все преграды сокрушим!
Аллеи из ветвистых пихт,
Подобно гейшам на татами,
Лежат под мокрыми зонтами:
Ждут самурайский перепiх.
Весна - безумный Режиссёр:
Устроив день всемирной бани,
Столкнула нас грозою лбами,
Стирая кляксы зимних ссор...