1. Сергей Лазарев подчеркнул свою мысль от души: "Всё верно. Нехватка достала всех по первости... А кто попадётся с хлебом в кармане – того сержанты заставляли съесть перед строем. А строй отжимается. Молодые солдаты умудрялись съесть буханку черняги в минуту…»
2. Василий Бухаров подтвердил личной историей: "Танковая учебка, курсанты заступили в наряд по столовой. Ребята, которые ночью в канцелярии занимались писаниной, ну, один был ротный писарь, в второй на полу писал, плакатным пером, попросили вынести из столовой хлебушка, чтобы всем троим потом попить чайку с хлебом, обильно помазанным комбижиром.
Предложение заманчивое, мой хлеб, их(ний) комбидир, и канцелярия. Пока то да сё, пока на полах, да посуду ночью расставляет, потому как оглянуться не успеешь, вот уже и на завтрак курсантов привели.
В общем, вынес я полбуханки чёрного, но, писаря уже спали, а одному в одну харю есть нехорошо, да ещё и без чая и комбижира - так это никакого вкусовооо кайфа. Я положил хлеб на свою полку, в тумбочку. Тумбочка была на двоих. Кто спал на втором ярусе, у того и верхняя полка.
Утро наступило быстро, и это был шестой день, помывочный. Кочегары уже сделали воду кипятком, и всех нас повели в баню. Баня была недалеко, не успели даже песню допеть. Или не пели.
Утро. Зачем в субботу тишину нарушать? Помылись славно. Воды на всех хватило. Мыло, кусок на троих, даже ещё и обмылок остался. Заходим в роту, раздаётся команда: «Строиться в спальном помещении!»
Построились. Тумбочки открыты. Значит, была проверка. У всех ли есть щётка сапожная и зубная, мыло, бритва. И тут я увидел на своей тумбочке хлеб… Сержант произнес строгим голосом:
- Жрёшь под одеялом?
- Нет, просто взял в столовой, чайку попить.
- Бери хлеб, выходи перед строем, и ешь.
Откусив несколько кусков, сказал:
- Все больше не хочу.
- Ладно, будешь весь день ходить с хлебом и строиться с хлебом.
Пошли на завтрак. Хлеб всегда был со мной. Так ходил до обеда. Потом сержант сказал, чтобы я его положил на подоконник. Положил…
Потом сержант сказал, что, если бы я взял белый хлеб, но ничего бы не было, а чернягу есть за…дло. Наверно сержанта уже чернягу претило есть, дембель скоро, живот надо настраивать на цивильное зерно.
Я так и не понял, почему чернягу есть нехорошо. Мне вспомнилось, как мать рассказывала, как отец, который воевал, рассказывал, как дадут кусок хлеба, смотришь, и говоришь: «Эх, черняшка, было бы тебя побольше…»
И ещё, соседка по коммуналке, бабушка блокаду Ленинградскую пережила, голод испытала, говорила, что, есть хочется, а нечего. Да и бабушкин брат от голода умер в блокадном Ленинграде. Вот им бы сказать, что чернягу есть за…дло. Да, времена, нравы, люди...
Потом сам стал сержантом, старым сержантом, но хлеб чёрный ел. И мои одногодки, не все, со Ржева парень ничего не говорил, нравится есть чёрный хлеб и ешь.
А вот сержант с Бреста говорил, мол, что ты как барс, чернягу... Барсы и были мы, курсанты танковой учебки 101 полка литера Я*86747. 1980г.»
Подписаться или просто поставить лайк – дело сугубо добровольное и благородное…
