Обзор повести "Старуха"
В 1916 году, накануне революции, призванной как раз обеспечить торжество правды, открыть глаза народу на притворство и лицемерие правящих классов, построить новый, по-настоящему свободный и справедливый мир, Бунин написал рассказ “Старуха”, в котором отправная точка сюжета - банальный, на первый взгляд, случай, произошедший в доме, где два человека много лет притворяются мужем и женой.
Содержание повести своими словами
Главными героями рассказа являются: старуха-кухарка, её хозяин чиновник с женой, их племянник - сирота гимназист, квартирант-учитель.
Старуха ещё до работы у чиновника на кухне, мучилась от собственной бесприютности, из-за мужа пьяницы и бедности в общем и целом. У неё даже не хватало денег на пропитание.
Теперь она рыдала, сидя за обеденным столом хозяев, так как чиновник решил прогнать её из своего дома в связи со скверной готовкой и неумения быть отличной поварихой. Его супруга поссорилась с ним за обедом при старухе в связи с ревностью его ко всем бывшим служанкам.
Учитель во время обеда трудился над сочинением " Тип скованного Прометея" в мировой литературе. Старуха плакала, так как совсем не ожидала хозяйский гнев, сильно успев подустать после смерти мужа и боялась вновь идти побираться под окнами.
Потому при поступлении к чиновнику в кухарки она даже благодарила Бога, а теперь вновь была в отчаянии перед увольнением и продолжала тихо плакать в тишине, сидя за кухонным столом и слушая музыку ("Ах, тяжело, тяжело господа жить с одной женой всегда!").
Гимназист зубрил к уроку о победе греков над персами при помощи богини Афины-Паллады, но сами они погибли в итоге после чрезмерно праздной жизни. Встав после учения, этот сирота заглянул на кухню и вновь увидел там плачущую под ту же музыку старуху, а также свинью, ведь у дяди было своё хозяйство.
Потом потушив лампу и подав хозяевам вечером самовар, служанка продолжала плакать до самой поздней ночи.
В это время в городе во всю бурлила ночная жизнь! По улице шагал караульщик, сыновья которого погибли, а в богатых ресторанах были посетители, платив 75 рублей за кувшин с апельсинами. В подвальных кабаках молодые приверженцы футуризма развлекались, слушая поэта, читающего стихи.
В театре шел спектакль, а в другом пел женский хор, в третьем - толстые старухи притворялись купчихами, а в четвёртом юноши увивались за девицами!
Композиция повести Бунина
Кольцевая композиция рассказа (он начинается и заканчивается плачем старухи) усиливает впечатление замкнутого круга притворства, сковавшего, как ошейник, всю страну. Сначала мы видим пустые снежные улицы, создающие жуткое ощущение того, что плачущая старуха – единственное и последнее живое существо на всём белом свете. Затем перед нами предстаёт всё то, что в действительности её окружает. Композицию можно сравнить с кругами, расходящимися по воде от упавшего в неё камня.
Первый круг - неодушевлённые предметы интерьера дома, куда нанята в качестве кухарки “глупая уездная старуха”. Глупая, потому что так и не научилась притворяться, была и осталась такой, какая есть на самом деле.
Второй круг - люди, которые живут рядом с ней, мало чем отличающиеся от неодушевлённых предметов и как бы продолжающие их ряд.
Третий круг - воспоминание о том, что её окружало в прошлом: “муж – разбойник и пьяница, потом... чужие углы и поборы под окнами, долгие годы голода, холода и бесприютности”.
Четвёртый круг - всё пространство от дома чиновника до столицы, населённое веселящимися притворщиками разных рангов и мастей и бедствующим народом. И наконец, в последних строчках рассказа мы видим камень на самом дне: горькими слезами плачет старуха, но никто на это не реагирует в силу того, что ежедневное хроническое притворство довело людей до состояния неодушевлённости, превратило в “граммофоны”, заводимые поворотом ручки и притворно-отчаянно играющие одну и ту же пластинку.
Все детали, посредством которых автор изображает мир, окружающий старуху, несут на себе несмываемый грим притворства, прикрывающий пустоту и низменность людских желаний и побуждений, как бархатная скатерть в зале - стол, клеёнка - клетку с большой тропической птицей, крылышко - головку этой птицы, квартирант усердной работой над “большим, многолетним сочинением” - свою педагогическую бездарность, хозяин старящую его седину - краской.
Тема притворства в произведении
Притворство, приобретая мимикрическую устойчивость, создаёт новый, искажённый, бессовестный, бездушный генотип персонажей рассказа.
В чём же причина такой тотальной имитации жизнедеятельности?
Вероятнее всего, в том, что это - самая настоящая нравственная болезнь, паранойя, принявшая катастрофические формы эпидемии. В коротком, но ёмком рассказе Бунина при внимательном чтении можно найти и описание симптомов этой болезни, и указание на её источники, и предупреждение о её страшных последствиях (страдания народа, бессмысленные войны, исчезновение цивилизации), и даже гипотезу о возможных путях выздоровления.
Одна из бредовых идей этой паранойи, парализующая человеческое сознание постоянным страхом, - убеждённость в том, что искренность наказуема. Не случайно в ткань рассказа тонко вплетён мотив скованного Прометея, жестоко наказанного за свой искренний поступок по отношению к людям. Именно так думает о Прометее пожилой холостяк, учитель прогимназии (сравните с чеховским Беликовым), когда произносит характерную для классического имитатора праведности – щедринского Иудушки - сентенцию:
“Не ссорьтесь, господа, ради высокоторжественного праздника!”, в которой слышатся интонации беликовского “как бы чего не вышло” и шапкинского “отойдём к стороне”.
Ещё одна особенность этой проблемы равнодушия ко всему кроется в том, что (если воспользоваться терминологией некрасовского лакея из поэмы “Кому на Руси жить хорошо?”), то она не простая, а “благородная” и, по аналогии с известной поговоркой о гниющей рыбе, распространяется сверху вниз, очаг же инфекции находится, как видно из рассказа, в идолопоклонстве и роскоши.
Образ главного героя
Центральное место в данном произведении занимает имеющий фактически ключевое значение образ мальчика-сироты. На его нравственную позицию спроецированы лучи авторского художественного идеала. Этот образ альтернативен по своей сути.
С одной стороны, бунинский персонаж ещё не утратил способности андерсеновского мальчика видеть всё таким, как есть.
Об этом свидетельствует то, что именно его глазами мы смотрим и на, пожалуй, самую знаковую деталь - символ имитации - рублёвые часы, стучащие чётко и торопливо, но стрелки которых не двигаются, и всегда показывают одно и то же время, и на свинку, до глаз запустившую морду в лохань с помоям, - анималистическое воплощение людского безразличия ко всему окружающему их, но не касающемуся кормушки, до которой они дорвались, преуспев в притворстве. Именно он видит и то, что “старуха сидит и плачет: утирается подолом - и рекой течёт!” Но как раз на этом и обрывается в рассказе сюжетная линия-росток, связанная с мальчиком.
С другой стороны, он уже начал незаметно для себя притворяться прилежным отроком, потому что “не хотел огорчать своих воспитателей и благодетелей”, которые были притворщиками-лицемерами.
На всю жизнь бунинский ушастый мальчик (“Имеющий уши да услышит”) старается запомнить урок о перспективах развития и причинах гибели древнегреческой цивилизации, содержащий предупреждение - диагноз для всех народов. Но как он, олицетворяющий в рассказе будущее России, этим уроком воспользуется? Здесь и скрыт ключ, при помощи которого можно открыть клетку лживости и выпустить на свободу больную птицу - душу человеческую. Примечательно, что образ мальчика возникает в рассказе после знаменательной аллегорической фразы: “Посинел во дворе дым вьюги, выше крыши намело сугробы, завалило ворота и калитку...”
События в рассказе происходят перед Рождеством, и всё текстовое пространство пронизывает сквозной мотив кануна праздника. “Будьте, как дети”, - эта вечная христианская истина и есть идеал бунинского художества в сочетании с мотивом воссоединения культуры, освещающей путь к выздоровлению.
Сумеет ли мальчик сохранить в себе сокровенно детское? Растопят ли слёзы страдающей невинно старухи льдинки притворства, уже успевшие проникнуть в его сердечко коварными осколками троллевского зеркала? Отважится ли он, подобно андерсеновской Герде, соскребать лёд не ногтями с оконного стекла, а искренним милосердием с людских сердец? Такие вопросы, как необходимость разгребать снежные завалы, чтобы двигаться вперёд, ставит писатель перед читателями, извлекая тем самым из скобок истинную значимость сочетания семейного воспитания и школьного образования, опирающегося на духовную основу.