Душа под грифом тайны
Вождь был достаточно противоречивой личностью. В Сталине успешно сочетались жестокий деспот, убежденный патриот и тонко чувствующий романтик. Но будучи главой могущественной державы, Сталин стеснялся своих слабостей.
Слабостями он считал проявления абсолютно любых нежных чувств. Именно поэтому Иосиф Виссарионович всячески скрывал в себе мягкость. Он душил в себе человечность и способность переживать.
Почему Сталин не разрешал популяризировать свою поэзию?
Этот факт объясняется достаточно просто. Зарекомендовав себя как диктатора и довольно сурового, бескомпромиссного лидера, Коба просто не мог предстать перед общественностью в другом свете.
В противном случае, его авторитет был бы подорван. Между тем, параллельно с управлением страной, Сталин писал достаточно хорошие стихи.
Особо жирный крест Сталин поставил на своих юношеских стихах, написанных на грузинском. Суть в том, что во времена его обучения в семинарии, велась ярая политика русификации. Джугашвили не хотел акцентировать свое неславянское происхождение.
Какими были стихи вождя?
Образы в ранних стихах Джугашвили достаточно яркие. Произведения близки к народным песням и балладам – в них есть и красивые метафоры, и нотка любви к Родине и порывы души самого будущего политика.
Однако в поэзии Джугашвили имеется симбиоз двух душ – грузина и русского. Это чувствуется очень отчетливо. Строки пропитаны искренностью и чистотой. Это своеобразный полет фантазии и души, некая исповедь.
Поэтом себя не считал
Когда же Сталин стал Сталиным (то есть, ввязался в политическую борьбу), поэзия стала достаточно сильно контрастировать с его образом и действиями. Именно поэтому Джугашвили не афишировал свое творчество.
Несмотря на то, что его творения активно публиковались в грузинской прессе, Сталин никогда не называл себя поэтом. Он не грезил литературной известностью, не стремился войти в века как мастер пера.
Мало того, Сталин понимал, что стезя поэта – по большей, части, нищенствование и противопоставление себя жестокому и несправедливому миру. Такой участи он для себя не хотел.
С трудом перетерпел критику от кумира
Известно также, что Джугашвили очень уважал Пастернака. Однажды он попросил поэта оценить свои стихи, сославшись на то, что это стихи его друга. Но тот творения не воспринял. Сказал, чтобы вождь передал своему приятелю, что тому лучше не писать.
Сталин спокойно ответил «хорошо, я передам». Но слова кумира глубоко засели в его душу, создав своеобразный барьер и переменив отношение к творчеству. Конечно же, Кобе было обидно – но он не признавался в этом даже себе.
«Думал, что они за мной придут»
К слову, Пастернак, будучи опытным литератором, практически сразу понял, что перед ним стихи самого Джугашвили. Поэтому некоторое время даже боялся, что будет наказан за негативный отзыв.
Но ничего не произошло. К нему в дом не ворвались агрессивные люди с ружьями и не повели его на расстрел. И это опять же проявление сдержанности Сталина. Стиснув зубы, он принял нелицеприятные слова от того, кого считал своим образцом для подражания.
Был ли выбор правильным?
Между тем, нельзя сказать, что строки Сталина бездарны. Без сомнения, дар стихотворца у него имеется.
Но если бы прославился не он, а поэт Сосо Джугашвили, то Советский Союз лишился бы своего лидера и одного из лучших политиков 20-го века. История показала, что Джугашвили был «на своем месте».