Кот с утра прихорашивается, уши моет, усы когтями расчесывает. Я, конечно, не против гигиены, но столько времени ухаживать за собой, когда нас ждут великие дела.
— Подождут твои великие дела, — сказал кот, распушив хвост перед зеркалом.
Чтобы дисциплинировать его, я зачитал отрывок из «Алхимического Свода»: «Вдобавок я обнаружил еще, что многие ученые: богачи, аббаты, епископы, каноники, знатоки натуральной философии — будто вовсе были они неграмотными, потерпели крах, затратив бездну бесплодных усилий и вконец разорившись. И все только потому, что, увлеченные своим искусством, они оказались неспособными вовремя остановиться или свернуть с начатого пути. Однако меня не оставляла надежда. Я продолжал безостановочно трудиться…»
— Трудись, — одобрил кот, — а у меня март на носу. У меня сейчас тоже великие дела: драться с другими котами и ухаживать за кошками.
— Март уже закончился, — напомнил я ему, — сейчас апрель.
— У меня и в апреле март, — сказал кот, — у меня круглый год март.
Слова у него, надо отдать должное, не расходятся с делом, будь это участие в алхимических опытах или драки с котами. Сказал и ушёл. Тут же под окном раздался визг. Дарвин свалился на сиамца. Надо же, так-то они дружат, даже проворачивают кое-какие дела вместе. Это не мешает им делить территорию, хотя их территория — это квартиры их хозяев, и выдирать друг у друга клочья шерсти. Хорошо, что Дарвин пушистый кот. Сиамцу больше достаётся. Но он злющий. Я смотрел в окно, как они мутузили один другого, куда боксерам в телевизоре до них. Но боксерам за драку деньги платят, а Дарвин дерется даром. Надо сказать ему об этом, когда опять начнёт ныть: «где золото, где золото?»
Но ничего, одиночество способствует размышлениям, «все духом сильные, — одни» не знаю, где прочитал, скорее всего, кот декламировал, он начитанный. Мне бы халат домашний, а не эти варежки огнеупорные. В халате размышлять гораздо удобнее, но придётся так. Над чем размышлять-то? Ничего алхимического в голову не лезет, а лезет только про котячьи драки. Кто кому навалял — Дарвин сиамцу или наоборот, сиамец Дарвину. Удивительно, как обыденные, можно сказать, низменные поступки вызывают интерес более сильный, чем научные изыскания. Вот этим и займусь. Это тоже алхимия, только психологическая. Кот вернётся, а у меня готовый трактат о его поведении.