На улице непогода. Через бревенчатые стены дома было слышно, как злится вьюга, плачет, воет, жалуется на свою несчастную судьбу.
Ребятишки, побросав на печь валенки, пальтишки, рукавицы, поужинав, лежат на полатях и, затаив дыхание, слушают очередной рассказ своей бабушки Есении.
- Не так и давно это было. Поздней осенью пошел один наш охотник в лес. Тихоном его звали. Мужик молодой, статный, но еще не женатый. Весь день бродил по лесу, но никого не встретил. А когда уже домой повернул, вдруг у березы одной рассмотрел: что-то живое, едва шевелится. Подошел ближе: русалка! Маленькая, худенькая, а глазищи, зеленые, большие, в пол-лица! Ничего на ней нет, только веточками и своими волосами от холода укрывается. Так жалобно смотрела на Тихона эта лесная кикимора, что пожалел ее мужик, завернул в свой теплый зипун и понес к себе домой.
Жил Тихон на краю нашей деревни. Тогда наши Теремешки больше были, от Шешургского бугра до самого Черного озера. А домик Тихона стоял около ручья, вытекающего из озера. Домик небольшой, два окошка, крылечко.
В деревне поначалу никто и не знал, что наш охотник из леса русалку принес. Он никому не рассказывал, и к нему никто не ходил.
Была русалочка слабенькой, тоненькой, но с такой нежностью смотрела на своего спасителя, так сладко его обнимала, что не выдержало сердце Тихона, и полюбил он эту лесную гостью.
Больше того, стал он просить богов, чтобы они часть его здоровья и молодой силы русалочке передали. Уж так сильно он ее полюбил! И случилось чудо! Вняли боги его молитвам! Стала русалочка поправляться: подросла за зиму, плечи ее округлились, грудь соком налилась. А голос ее, раньше говорила, будто листочки осенние шелестели, а теперь голос окреп, стал звонким, веселым. Понравилось ей песни петь! Пела так, что ни одна птица весной так не споет! Кто, проходя мимо, слышал ее, у того слезы от восхищения по щекам ручьями бежали. Тогда мы и узнали, что Тихон наш жену себе нашел.
Весной вечером вышли они из дома, сели на скамеечку под цветущей сиренью, и она песню запела, громко, на всю улицу. Подошли соседи, полюбовались необычной красотой русалки, пением ее восхитились. А вот Тихона не узнали. Не молодой, здоровый мужик перед ними был, а уже исхудавший, с седыми волосами, лицо морщинистое - дряхлый старик: молодость-то ушла! И силы ушли, и здоровье! Всё русалке своей отдал.
А в русальскую неделю, когда вся нечисть покидает озера, реки и расходится по полям и лесам нашим, ушла русалка к своим. Зачем ей, молодой и здоровой, больной старик нужен был?
Тихон сколько-то пожил один в своем домике и помер. Дом его без хозяина разом развалился, только куст сирени остался стоять у оврага.
Весной, в русальскую неделю, у этой сирени видели и не раз красавицу девушку с распущенными по всему телу волосами. Она сидела на старенькой скамеечке, сначала долго расчесывала гребнем длинные волосы, потом пела грустные песни. Похоже, не забыла всё-таки кикимора своего спасителя.
Говорят, кто увидит и услышит эту русалку, то больной исцелится, бедный разбогатеет, одинокий вторую половинку найдет. Ну, а если парень с девушкой там окажутся, то непременно поженятся, а детей у них, мальчиков и девочек, веселых и здоровеньких, полный дом будет.
… Все ребятишки уже спали, только один Василько дослушал рассказ до конца.
- Бабушка! А когда бывает русалочья неделя?
- Летом, с Духова дня начиная. Зеленые святки!
… Прошло больше десяти лет, а всё не мог Василько забыть бабушкину историю. Очень хотелось ему увидеть ту русалку и услышать ее чудесное пение. Ему соседская девушка Боянка, смеясь, говорила: «Пойдем с нами на вечерку, там Дана, моя подружка, давно хочет спеть для тебя. И не хуже твоей русалки споет. И щекотать тебя до смерти не будет, и на дно омута не утащит!»
Дану Василько знал: она росла без родителей, сиротой была, жила у дальней тетки своей. Нравилась ему эта девушка, но не ходил парень на вечерки, уж таким он был.
Наступила весна. С бугров в речку побежали ручьи вешние, трава зазеленела, на лугах вспыхнули целые костры желтой купальницы.
И вот они, Зеленые святки - окончание весны и начало лета. Потянулись девушки по вечерам поближе к молодым березкам, чтобы заплести у них веточки и погадать, скоро ли им замуж выходить. А еще, выбранную березку украшали лентами, бусами, цветами, и теперь каждая подходила к ней и шептала заветное желание. Кумились друг с дружкой, целуясь через сплетенный из трав и цветов венок, песни пели и с парнями хороводились.
Василько по-прежнему избегал шумных компаний. Но, гуляя вечером в одиночестве около Черного озера, парень однажды наткнулся на девушек в белых сарафанах, которые, держась за руки, ходили вокруг одиноко стоящей березы, хоровод вели.
- Это не наши девушки, наверное, из соседней деревни Черново,- подумал Василько. – Отчего они молча ходят, не поют?
И тут он обратил внимание, что хоровод вокруг березы странные девушки водили не по солнцу! Против солнца! Не из тьмы к свету, а наоборот! Это же … русалки! Парень впервые видел русалок так близко, в десяти шагах от себя.
Луна хорошо освещала поляну и это бесовское игрище. Однако русалки страшными не были, среди них были даже весьма привлекательные: хорошие девичьи фигурки, длинные густые волосы. Только лица были излишне белыми и глаза холодными, безжизненными.
Любопытство толкало вперед. Василько уж почти сделал шаг, чтобы объявиться русалкам, вот он я и будь что будет, но был крепко схвачен за руку. Рядом с ним стояла незнакомая зеленоглазая молодая женщина, которая одной рукой держала его руку, а другой показывала знаки, чтобы Василек молчал. И эта женщина молча повела парня подальше от необычного хоровода.
- Василько, это не русалки, которых ты ищешь, мавки злые! – сказала наконец незнакомка. – На них никакие заговоры не подействуют. Или тебе бабушка Есения не рассказывала про утопленниц? Они далеко от воды не отходят и любого сразу на дно утаскивают.
- А ты кто? Я тебя не знаю.
- Та самая, кого ты ищешь. Не пугайся - я тебе зла не причиню. Наоборот, вот тебе гребень мой, держи, он тебе пригодится. А теперь говори главные слова, которым тебя бабка твоя научила!
- Премного благодарны!
- Глупенький! Нет! Самые нужные сейчас слова!
- Водяница, лесовица… - начал неуверенно Василек.
- Молодец! Дальше!
- Водяница, лесовица, шальная девица! Отвяжись, откатись! Ступай в реку глубокую, на осину высокую! Иди своей дорогой, а меня не трогай!
Никого рядом не было. Василько спрятал в карман гребень, подаренный ему русалкой, и направился домой.
На следующий день, ближе к вечеру, к Васильку прибежала соседка Боянка.
- Хватит быть одному, идем на вечерку!
Парень хотел, как обычно, отказаться, а почему-то стал быстро собираться. Зашли за Даной, и вскоре они были на поляне, где гуляла вся молодежь. Очень старалась Боянка, чтобы Василько с ее подружкой все время рядом были: в хоровод их рядом ставила, в «Ручеек», такая игра, чтобы они друг друга за руки держали. Один раз в игре парень и девушка столкнулись и даже стукнулись лбами. Смутился Василько от своей неловкости, а Дана звонко рассмеялась:
- Вот и породнились мы с тобой, Вася-Василечек!
И сразу стало как-то легко и просто. С удовольствием теперь парень общался со своей подружкой. Хороша была Дана! Росточка невысокого, глазки изумрудные, как звонко она смеялась! А с каким удовольствием она бегала наперегонки, как ловко ловила брошенный венок!
Тут главная затейница Аглая объявила новую игру. В одну корзиночку девушки бросали свои мелкие предметы: кто колечко, кто платочек. А в другую корзиночку парни свои предметы складывали. Василько и подумать не успел, как в его руках оказался гребешок, подаренный ему русалкой, его он и положил в плетеную корзину.
Игра началась. Аглая вытаскивала девичий предмет одной рукой, другой рукой предмет из корзины парней и, никому не показывая их, спрашивала:
- Какое задание будет этим голубкам?
И сыпались предложения:
- Звезды сосчитать! Петухами пропеть! Сон-траву отыскать! Через костер прыгнуть!
Ладони ведущей раскрывались, предметы - вот они! Хозяева узнавали свои закладки. Задания выполнялись беспрекословно, иначе никак нельзя: нечистая сила жестоко покарает!
- А что этой паре придумаем?
- А пусть при всех поцелуют друг друга!
Ладони раскрыты: колечко Даны с зеленым камушком и гребешок Василька.
Все смотрели с любопытством на новую пару. Оробел парень, и тогда девушка сама нагнула его голову, привстала на цыпочки и губами коснулась губ своего кавалера.
- А в ответ?- это уже Боянка свой голос подала.
Делать нечего: обнял парень девушку и легонечко коснулся ее губ. Губы у Данушки мягкие что пух и сладкие как майский мед. У парня и дыхание перехватило, и голова кругом пошла. Не сговариваясь, взялись они за руки и пошли в сторону деревни. Вот Васильков дом прошли, дом тетушки Даны мимо прошли и дошли до конца деревни.
Сначала подумали, что луна так осветила куст сирени на краю деревни, а подошли: нет, на скамеечке сидела молодая женщина, распустив длиннющие золотые с зеленым отливом волосы. Узнал ее Василько, подошел к русалке поближе, поклонился и положил на колени гребешок, чтобы было ей чем волосы расчесывать.
Поманила русалка и Дану к себе.
- Не бойся, - сказал парень своей девушке, - она не причинит тебе зла.
С удивлением глянула Дана на Василька, смело подошла к русалке. Обнялись они, поцеловали друг дружку, а еще русалка что-то шепнула на ушко девушке.
А вот что шепнула русалка своей родной дочери, об этом никто никогда не узнает.
Говорят, в эту ночь русалка пела до самого рассвета.
(Авторы - Владимир Щеглов, Эльвира Николаева-Щеглова)