Пришлось Ирине ехать с мужем "служить" далеко от дома, в Забайкалье. Много чего там с ними было за несколько лет, что "прослужили" там. Даже и такое она узнала, что живущим в передвижных юртах кочевникам солдаты умудрялись продавать радиаторы отопления. Радиаторы эти кочевники брали с удовольствием - тепло же в юртах будет, как в казармах и домах, а то...
Солдаты уже горячими эти самые вoрованные радиаторы и сбывали, предварительно влив туда кипяток. Такие дела.
Но одну историю она запомнила навсегда - жуть, а не история. И приключилось все это не где-то, а в ее собственной семье.
На "службу" она прибыла с совсем еще маленькой дочкой. Мужу выделили служебную квартиру, вот Ирина и решила, что ни к чему "в тылу" отсиживаться, надо ехать "служить" - чтобы с мужем быть рядом.
Квартира была, конечно, не великие хоромы, но жить можно. И отопление, как уже понятно, централизованное. Но. Была плитка там - со спиралью, которая накаливалась. И вот с этой плиткой и приключилась история.
Вода горячая была зимой, когда то самое отопление. А летом только холодная. А тут маленький ребенок, постирушки постоянные. Нагрела Ирина воду, да постирала детское бельишко, потом прополоскала в следующей порции нагретой воды. Надо вешать сушить, а дочка с горшка не слезает никак, плачет, не хочет. Ну надо ей.
Ирина посмотрела-посмотрела и решила быстренько белье повесить, пока доча дела свои завершает. Бельишка немного, враз управится, ну не тащить же ребенка на горшке с собой во двор - в одной руке тазик с бельем, в другой - доча, восседающая на троне.
Быстро развесив белье, Ирина услышала душeраздирающий рев дочери, кинулась домой, а там... Этот ужас остался у нее перед глазами на всю жизнь.
Дочь - почти вся в каких-то странных лохмотьях. Коричневых.
Ожоги! Обгоревшие ошметки увешивали руки доченьки. И этот рев! Плитка, чертова плитка! Она не успела остыть!
Какие-то обрывки мыслей мелькали в ее голове, когда она неслась к дочери, стоящей на другом конце длинного темноватого коридора. И лишь приблизившись к орущей в голос дочке, она все поняла.
За эти несколько минут, что она развешивала белье, дочка успела доделать все свои большие дела и основательно в этих самых делах извозюкаться.
Как говорится, и смех, и грех. А детей оставлять одних все же не надо.
И об этом я еще напишу.