Уважаемые читатели, начало истории здесь
Настенька шла к Максу с тяжёлым сердцем, вот и последний укол. Курс кончился. Конечно, через какое-то время его надо будет повторить, но пока… Раз уж он сейчас инициативу не проявил, скорее всего, и потом отношения останутся только деловые. А вдруг его мать умрёт. Вполне может быть, девяносто лет. Вошла и невольно смотрела на него глазами обиженного ребёнка. Вот-вот заплачет. Попрощалась с его матерью, вышла в прихожую, сил нет глаза поднять, боялась себя выдать. И тут он говорит:
- Настя, я вот долго думал, чем вас отблагодарить за вашу чуткость и доброту, конфеты, цветы – все как-то банально выходит. Как вы смотрите на то, что мы с вами сходим в театр? Я с удовольствием приглашаю вас на то, что вы любите. Кстати, что вы любите? Оперу? Оперетту? Драму?
Настенька от восторга чуть не запрыгала и в ладошки не захлопала. Улыбка до ушей растянулась:
- А я всё люблю!
- Ну и прекрасно. Какие у вас вечера свободные в ближайшем будущем? Я вам позвоню.
***
Покупка платья – это вам не хухры-мухры. Конечно, Настенька была достаточно легкомысленной, чтобы тратить свою небольшую зарплату на шмотки, без которых, в общем-то, можно было бы обойтись. Но тут был случай особенный. Платье должно было быть судьбоносным, поразить, залезть в душу, затронуть тонкие сердечные струнки. Пряча карточку во внутренний карман, Настя сказала ей: «Ну, держись». Пошла сразу в дорогой магазин, по которому изредка совершала мазохистские экскурсии, после коих её фантазии хватало пищи на целый год. Едва сдерживалась, чтобы не снимать с вешалок всё подряд. Но всё-таки, когда заставила себя остановиться, услужливая продавщица тащила за ней в примерочную разноцветный ворох. И там начался пир! Надеть, покрутиться перед зеркалом, спросить совета, выслушать бездну похвал и по-новой! Шикарней всего, конечно, красное. Но она русенькая, глаза светло-серые, краситься ярко, вульгарно не будет, это платье ее съест. Придется отказаться. А как жаль, как жаль! Но всё-таки придётся. Жалом осиным впивается в сердце Машкина фраза о писаной красоте его второй жены. Тёмно-синее давило торжественностью и какой-то официальностью. Жёлтое блёкло. Розовое уже, наверно, не по возрасту, глупо она в нём будет смотреться. Калейдоскопом мелькают цвета: оранжевый, голубой, белый, пёстрый, фиолетовый, всё не то, не то… Продавщица безупречно вежлива, профессиональное чутьё подсказывает, не зря, не зря, пусть клиентка капризничает, эта обязательно что-то купит, за тем пришла. Тут или платье или смерть. И вот, наконец, оно нашлось! Её платье. Бирюзового цвета. Волосы на этом фоне – как медовая волна. Хорошо, что не укоротила. Леночка сделает спереди укладочку, ту, которую в прошлый раз, её так идёт! И макияж. И вырез открывает то, что надо и как надо. И сидит, как влитое. Серебристая ткань развевается при каждом шаге. Эх, вот только рост подкачал! Была бы она высокая, как бы красиво струился шёлк по телу, ложась мягкими складками вокруг длинных ног! Какой бы был силуэт! Ну да ладно, пусть она не высокая, зато! Зато она умеет легко, летящей походкой скользить на высоченных каблуках. А туфли были. Полтора года назад разорилась – купила дорогущие, на шпильке, с золотистыми вставками. Ни разу не пожалела. Носила не часто, на торжественные случаи. Произвела фурор среди подруг и завистниц. С этим платьем будут бесподобны.
***
И она не ошиблась. Платье превзошло все ожидания. С Макса как будто спала маска сдержанности и отстранённости, глаза засветились восхищением, и весь расплылся в улыбке. Как намагниченный, провожал её взглядом. И сама была поражена. Увидела красивую пару в зеркалах, стала разглядывать и – боже! Это же они с Максом! Это она, она такая? Она может быть такой… Когда она последний раз была в театре с мужчиной? С Серёжей… С тех пор ни с кем. То есть, с подружками, с дочками – да, а с мужчиной первый раз. Пять лет уже прошло. Это уже даже не измена его памяти. Торжественная атмосфера театра, музыка, элегантная публика, рядом Макс, его бархатный взгляд и бархатный голос, безупречные, галантные манеры, руку ей поцеловал на прощанье. Всё это привело Настю в возвышенно-печальное настроение. Лежала в постели и плакала. Вспоминала Серёжу. Вот, Серёженька, ты умер, а я с другим мужчиной в театр хожу. И он мне нравится очень. Но ты ведь не против, я тебя очень любила, я и сейчас тебя люблю, и если бы ты был жив, я никогда ни за что тебе бы не изменила. Если бы ты был рядом со мной, я бы ни на каких красавцев даже не смотрела бы. Но сейчас тебе это уже не важно, да ведь? Даже если ты видишь меня откуда-то с высоты… Серёжа… Серёженька… Поймала себя на том, что подвывает в голос, зарылась в подушку. Девчонки услышат. Серёжа тоже был красивый, пусть не очень высокий, коренастый, но лицо… Красивое ли? Женщины на него поглядывали. Но для Настеньки оно было просто родным. Невозможно их сравнивать, Серёжа ведь погиб таким молодым… А Макс… Если он сейчас такой неотразимый, какой же он в молодости был? И Макс являлся ей прекрасным принцем, окруженным ослепительным сиянием.
Слёзы щедро заливали лицо, счастье и щемящая грусть сплавлялись в единое чувство, и Настенька, наконец, погрузилась в вихрь отрывочных цветных сновидений.
______________________________
Продолжение следует.