Они протискивались между машинами на какой-то стоянке, потом миновали проходной двор, выбежали на проезжую часть и метнулись наперерез навороченному фургону, который трубно замычал в знак закон-ного негодования. Лишь оказавшись в Городке Аттракционов, Галина сба-вила темп.
Ярков плелся за ней, спотыкаясь и дыша, словно астматик со стажем.
- Физкультурой надо заниматься, доктор, - язвительно поучала девушка, семеня перед ним по тропинке. – Небось, больным своим через одного по мозгам стучишь о необходимости зарядки, тренажерного зала…
- Что правда, то правда, - прохрипел он, хватаясь за стволы молодых сосенок. – Согласись, не каждый день приходится подобные марш-броски устраивать.
- Надо признать, этого седогривого ты упаковал качественно, - обернувшись, девушка улыбнулась так, что у Яркова пропала мучившая его до этого одышка. – Только забыл скотчем пройтись в пазах. Тогда бы его мы в мусоропровод и дело в шляпе…
- Скажи еще, в багаж сдали бы… Ты это всерьез или так, треплешься?
- А ты сам-то как думаешь?
Ответить ей Олег не успел: они вышли к реке. Галина начала быстро спускаться по крутому склону, доктор сосредоточенно следовал за ней. Спустившись к самой воде, они пошли вдоль берега.
- Почему ты мне сказала неверный адрес? Боялась, что я начну…
- Не смеши! – расхохоталась она. – Начнет он… Глядите! Я обоссу-ваюсь, блин… Просто зайти надо было в одно место, вот и попросила под-везти вчера туда… Вернее, уже сегодня. Поспать удалось часа четыре. Просыпаюсь, а этот седогривый сидит на кровати и лыбится. Как, спраши-вается, вошел, козява?
- Ты неплохо машешься, - заметил Олег. – Где научилась?
- В каждой бабе, по-моему, сидит сгусток энергии, о котором она не подозревает до поры, до времени…
- Ты мне Ваньку-то не валяй, - обиженно пробубнил Ярков, чуть приотстав от девушки. – Не хочешь посвящать в это дело, так и скажи, не обижусь.
- Можешь не верить, но если я разозлюсь, во мне словно просыпается какая-то зверюга, возможно, на генетическом уровне.
- Ага, пантера, как у Корниловой… Читали, читали, интересуемся мало-помалу… На мякине не проведешь. При такой технике боя обморок на даче при виде трупа выглядит как-то уж больно несерьезно.
- Я не переношу вида крови и трупов.
Тут девушка повернула в гору, - туда, где царственно возвышался на круче Дворец Культуры Электроприборного завода.
- Собираешься посетить кружок кройки и шиться? – спросил Ярков, не отрывая взгляда от того, что упруго переливалось перед самым его но-сом под тканью с лэйблом «Глория-Джинс».
- Нам надо перевести дух, в частности, тебе, и наметить дальнейший план действий.
- Прямо как на партийном съезде: отчет Центрального комитета, план развития народного хозяйства на пятилетку… Откуда в тебе это? Ты родилась значительно позже.
- А у меня дедушка был Первым секретарем Обкома, - развела руками Галина, оказавшись на твердом асфальте, и Ярков так и не смог понять: всерьез она говорит или насмехается.
Они вошли во Дворец с центрального входа. Вахтерша, сухонькая ста-рушенция с признаками манифестного атеросклероза, улыбнулась Галине, и тотчас нахмурилась, едва в ее поле зрения попал Олег.
- Галочка, кто это с тобой?
- Репетитор по испанскому, Элла Изольдовна, - не моргнув, брякнула спутница Яркова. – Нам бы часок где-то позаниматься в тишине, не выру-чите? Обещаю ничего не трогать.
- Ну, если только в шестнадцатой, там сегодня группа «Шланги» ре-петировать вечером будет, - лопотала старушка, доставая из большого ви-сячего ящика ключ.
Группа «Шланги», по-видимому, на репетициях любила сочетать при-ятное с полезным. Батареи пустых пивных бутылок, пакетики из-под пре-зервативов неплохо гармонировали с клавишными инструментами, усилителями, гитарами и прочей необходимой атрибутикой.
- И как по-испански будет «крошить батон на уши»? Что ты, собственно, и сотворила только что со старухой, - прогуливаясь от одного инструмента к другому, кипятился Ярков.
- Ты предпочитаешь, чтобы бабка с ее давлением и больным сердцем узнала правду? – Галина закрыла дверь на ключ, предусмотрительно оста-вив его в замочной скважине, и плюхнулась на видавший виды диванчик, подняв при этом небольшое облачко пыли.
- Что ты называешь правдой? – оторопел доктор.
Галина не спеша прошествовала к окну, отдернула занавеску, за кото-рой оказался навороченный музыкальный центр, и нажала на одну из кла-виш. В тот же миг со всех сторон на доктора обрушилась музыка. Колонки, казалось, располагались в стенах, за шторами, под подоконниками…
Их швырнуло друг к другу как век не видевшихся родственников. Ее кружевной бюстгалтер упал на коврик, ни разу не знавший пылесоса, джинсы сползли на давно не мытый паркет. Ее соски скользили по его жи-воту, бедра обхватывали колени.
В его недрах быстро набухал, выпутываясь из волос, то, что все чаще требовало к себе повышенного внимания. То, что с ней вытворяла Галина, не поддавалось описанию. Олега бросало то в жар, то в холод. Огненные шары лопались перед глазами, осыпая его градом искр.
Долго сдерживаться он не смог и разрядился прямо девушке на грудь, вызвав бурю восторга. Галина чуть не силком уложила его на небольшой столик, сбросив предварительно какое-то барахло на пол, и, взобравшись на Олега верхом, словно наездница, ловко начала играть бедрами.
У Яркова волна следовала за волной, прилив за приливом. В такт быстрым движениям Галина выкрикивала что-то типа «Ма-ма мы-ла ра-му».
- Ты не боишься залететь?
- У меня … спиралька … стоит.
- Сколько лет уже?
- Три… может, больше…
Почти детская непосредственность девушки подхлестывала Яркова на новые подвиги. Он напрягся, встал со столика, Галина едва успела обхва-тить его шею. Теперь она лежала, широко раздвинув красивые чуть полно-ватые ноги, а он продолжал вонзать в ее разгоряченную катушку свой, го-товый в любой момент воспламениться сердечник.
Дыхание девушки стало прерывистым. Она то часто дышала, то вдруг замирала на несколько секунд.
Олег не мог контролировать себя. Когда в его паху произошел очередной взрыв, он зарычал подобно попавшей в капкан рыси.
Потом они лежали на узком диванчике, прижавшись друг к другу и курили одну сигарету на двоих.
- Ты такой голодный, - заметила Галя. – Будто из монастыря.
- Я развелся с женой.
- И с тех пор ни с кем? – девушка подняла голову, удивленно загля-дывая ему в глаза.
- Как видишь, вздохнул он.
- Бедненький, - проворковала она, прикоснувшись ладошкой к его уставшей «гордости». Этого оказалось достаточно, чтобы начался очеред-ной виток гонки наслаждений.
Потом они курили какую-то траву, найденную в ящике тумбочки под усилителем. Олег почувствовал слабость, перед глазами поплыли гитары, барабаны, потолок наклонился подобно сломанному зонтику.
Потом его полураздетого (Галина едва успела накинуть рубашку и надеть брюки) вели под руки два амбала через запасной выход, а Галина сзади билась в истерике, крича:
- Отпустите его, козляры вонючие! Он ничего не знает, мамой клянусь!!!
Перед самым выходом из Дворца ему заломили руки за спину и за-щелкнули на них наручники. На улице его втолкнули в джип с тонирован-ными стеклами, оба бугая расположились по бокам. Галина пыталась втиснуться к нему на колени, но ее, барахтающуюся, выволокли и бросили в траву.
Водилой оказался скуластый, а с ним рядом расположился Сутулый, которого Олег видел на даче Галины. Джип мягко тронулся.
- Ну, что, - Сутулый повернулся к Олегу и улыбнулся. – Сколько веревочке не виться, а на чьей-нибудь вые она все равно затянется. Как потрахался?
После этих слов весь наркотический дурман из головы Яркова мигом выветрился.
- Тебе это в ближайшем столетии не грозит.
- Грубишь, сурок, грубишь… Ну, ничего! Это потому, что еще не знаешь, что тебя ждет. А посему я прощаю тебя… Пока. Что-то ты, сурок, с лица спал. Не советую соплями исходить, они тебе скоро понадобятся. Тебя ждет приключение.
- Какое еще приключение? – набычился Олег.
- Увидишь, не лебези! А насчет дочери мы поговорим, как только все дела обтяпаем. Нугзар!
Сидевший справа от Яркова качок вздрогнул, достал из-за пазухи не-большой мешок и ловко надел Олегу на голову.
- А это еще зачем? – возмутился Ярков и тотчас пожалел об этом.
- Успокой его! – послышался голос Сутулого и в ту же секунду чей-то кулак въехал ему в переносицу. В глаза доктору словно лупцанули из огнемета. Из носа сразу же потекло.
- Ты, сурок, видать, бабам нравишься, - продолжал невозмутимо Сутулый. – Галка тебя еще вчера должна была сдать с потрохами, сурка похотливого. Так не только с тобой слиняла, еще и покрывала, как могла.
Джип съехал с асфальта на ухабы, все замолчали. Ярков маялся в плотной материи, утратив чувство времени: может, пару часов они ехали, может, все пять…
Когда джип остановился, и все стали открывать двери, с Яркова сдер-нули мешок. Он кое-как выбрался из машины и осмотрелся. С трех сторон была темнота, хоть выколи глаз. В темноту уходила дорога, по которой джип привез их сюда.
С четвертой стороны находился деревянный барак, тускло освещенный единственным фонарем на столбе. Над скрипучим крыльцом Олег увидел вывеску: «Противотуберкулезный диспансер №2»