С тех пор, как я занялся проектами, связанными с экологией и положением популяции видов, обитающих в наших водах. Я не только соприкоснулся с практической стороной вопроса, связанного с инкубацией и последующего выпуска молоди (прежде всего лосося), но и целым шквалом вопросов, реплик, мнений и даже утверждений о том, что именно этот путь может решить все проблемы. Но это не так!
Признаться в начале пути я и сам был убеждён в том, что искусственное зарыбление это наиболее быстрый и эффективный метод поправить, восстановить или вернуть популяцию вида в водоём. Но чем больше углублялся в данную тему, тем больше приходил к выводу, что всё совсем не так однозначно. В каких-то случаях это не решение проблемы, а в иных и вовсе – её усугубление. И сегодня я решил подробнее остановиться именно на этой теме.
Причём говорить мы будем не только и даже не столько о лососёвых, сколько в целом о подобном явлении. Ведь известно, что кроме ценных пород некоторые рыбоводные хозяйства выращивают и молодь более привычных большинству рыболовов судака, щуки, карповых и других.
Чтобы лучше понять проблему, важно сперва заострить внимание на такой простой и в тоже время сложной теме, как «эко цепочки». Взаимосвязь видов, обитающих в конкретном водоёме или около него. Чаще всего мы констатируем снижение или исчезновение вида, находящегося на вершине этой цепи. Как наиболее заметный, ценный и важный. Не углубляясь в причины произошедшего. Конечно, случаются ситуации, при которых эти причины очевидны. Внезапные сбросы или какие-то иные моментные события, наносящие мощный удар по экосистеме водоёма. Однако чаще всего весь этот процесс довольно длительный. Проще говоря, в каждом случае необходимо первым делом искать причину сложившейся ситуации. И оценивать положение дел в водоёме в целом.
К примеру, отсутствие кормовой базы может являться веской причиной снижения популяции хищника. С чем связано сокращение популяции кормовой базы? Здесь тоже может быть много разных вариантов. Впрочем, все они так или иначе связаны с экологией. Вот лишь наиболее распространённые причины, при которых происходит существенное снижение или исчезновение популяции наиболее заметных видов:
- резкое сокращение кормовой базы
- уничтожение или иные причины, при которых вид утратил способность нереститься. (один из конкретных примеров: сокращение численности судака в северо-западной российской части Финского залива, где в результате дноуглубительных работ произошли изменения рельефа дна и вероятное уничтожение нерестилищ судака. Вследствие чего этот вид массово исчез из акватории).
- Изменение температуры водоёма или химического состава. Иногда эти параметры могут быть приемлемыми для существования взрослых особей, но фатальными для вызревания икры или молоди.
- Изменения условий так называемых «резерватов». Тех участков водоёма, где основные виды нерестятся и молодь вырастает до размеров, делающих её менее уязвимой в отношении хищников.
- В ряде районов Финского залива можно наблюдать и такую картину, когда изменения соотношения наземных и околоводных видов меняют баланс сил уже под водой. В частности, огромные колонии бакланов, появившиеся за последние 10–15 лет вытеснили исконных жителей островов – чаек, крачек и других водоплавающих птиц. В сочетании с невероятной прожорливостью бакланов произошли и явные разрывы в эко цепочках. Что стало причиной таких явлений – это тема для отдельного разговора.
Есть и некоторые другие причины. Включая загрязнение, разливы, регулярные сливы балластных вод, ведение дноуглубительных работ и тд, и тд. Но какая бы причина не была, она не решается искусственным зарыблением. Более того!
Если мы наблюдаем существенное сокращение щуки или судака и решаем поправить ситуацию выпустив несколько тысяч мальков одного из этих видов, то итогом этого может стать ещё большее давление на кормовую базу. Сокращение которой и стало первоначальной причиной исчезновения хищника. В результате такими действиями мы окончательно добиваем промежуточные цепи и не решаем проблему, а лишь делаем отсрочку. Тоже касается и других причин. Будь это ситуация с нерестилищем или качеством воды.
Но и это не единственная проблема.
Не многие задумываются о том, что один и тот же вид, но живущий в разных водоёмах, а порой и разных его частях – это на самом деле разные рыбы, разные популяции. Многие замечали различия в окрасе рыбы. В зависимости от того, где она поймана. Та же щука может быть светлой, а может и тёмной. Нам кажется, что это всего лишь маскировка, выбранная в соответствии с условиями обитания. И это так, но лишь отчасти. Ведь рыба не человек и не может выбирать одежду «по погоде». Для каждой популяции вида, обитающего в определённых условиях характерны не только внешние признаки, но и некоторые поведенческие особенности. К примеру, та же щука традиционно считается видом не слишком активным, предпочитающим тихие бухты и охоту из укрытия. Однако есть немало мест, где эта хищница может вести успешную охоту на больших глубинах или в условиях быстрого течения. Буквально в порогах.
Проще говоря, взять биоматериал, инкубировать и выпустить в водоёмы полученную молодь может привести к смешению популяций вида с одной стороны. И к тому, что новые, фактически «чужие» акватории популяции могут быть, как нежизнеспособны условиям, так и обладать теми качествами, которые совершенно не свойственны новым условиям обитания.
В этой связи зарыбление водоёмов возможно только, если молодь выведена из биоматериала полученного от производителей этого водоёма. И если в случае с лососем такая схема худо-бедно работает, то вот со щукой или судаком уже не особенно. Лично мне известны случаи, когда молодь для последующего выпуска привозили из других регионов. В этом точно нет ничего хорошего.
Искусственно выращенная молодь менее устойчива и жизнеспособна. Никто не ведёт точной статистики выживаемости даже по тем видам, которые достаточно активно мониторятся. Цифры очень условные и приблизительные. Однако малый процент — это не главная проблема. Главной является вероятность проникновения в акваторию чуждых экосистеме болезней или их возбутилей. Тех, к которым у обитателей просто нет иммунитета. И это, кстати, ещё одна важная причина, по которой ни в коем случае нельзя заниматься «переселением» видов. Несложно догадаться, что проникновение серьёзного заболевания, к которому у обитателей нет иммунитета может привести к полному уничтожению всей экосистемы или очень серьёзных её изменений.
Что можно сделать?
Говорить о проблеме – дело хорошее. Но редко помогает её решить. Мониторинг изменений, какие-то общественные мероприятия точно не вредны, но и они (если оценить это на длинном временном отрезке) не только не решают проблему, но даже не особо способствуют снижению темпов ухудшения ситуации.
Можем ли мы как-то серьёзно влиять на процесс урбанизации и воздействие глобальных проектов на экологию? В общем, вполне. Если, конечно, будем подходить к делу с умом. Но всё это больше лишь рассуждения. И мы предпочитаем оперировать инструментами практического воздействия.
Конечно, без хотя бы общих исследований предпринимать какие-то шаги достаточно сложно. Поэтому очень важно определить хотя бы основные причины воздействия на экосистемы. Что оказывает тот вред, который и приводит к сокращению. Возможно лишь его устранить или по крайней мере существенно снизить влияние?
Основное внимание следует уделить местам нереста и упомянутым уже «резерватам». В этих местах чаще всего нет промышленных объектов или влияние их не столь существенно. Важно понимать, что рыба и вся экосистема способна к достаточно быстрому восстановление и изменению в соответствии новым условиям обитания. Наиболее уязвимы виды в момент нереста, вызревания икры и первых месяцев жизни малька. Не только уязвимы, но и восприимчивы внешним условиям.
Если искусственное зарыбление нельзя считать эффективной мерой, то частичное участие может быть вполне эффективно. Такая схема применяется на некоторых реках Северной Америки, когда биоматериал, получаемый у производителей, инкубируется искусственно и уже после оплодотворённая икра закладывается непосредственно в водоём. Я не готов говорить об эффективности данного метода и его 100% безопасности для водоёма. Однако мне известно, что, в частности, в Ладожском озере раньше практиковалась похожая, хотя и более примитивная схема в отношении окуня. Которого промышленно вылавливали местные артели.
Икру и молоку окуня сдаивали в специальные вёдра, перемешивали и буквально выкидывали за борт. Несмотря на столь примитивный подход, по словам очевидцев и местных жителей заметный эффект это имело. Звучали даже некоторые цифры кратной, в сравнении с естественным нерестом, эффективности.
Как бы там ни было, но я выступаю за создание условий, при которых рыба может сама восстанавливать популяции. И работу по устранению причин, а не следствия. Искусственное зарыбление похоже на заплатку на истлевших брюках. Мы пока не видим дыру, но это лишь вопрос времени…
Дмитрий Матвеев || Bridge for Salmon
YouTube.com/ItodorTV
Instagram @ItodorTV
фото автора (с)