Анастасию положили в больницу в отдел неврозов, где она постепенно приходила в себя. Первое время она отказывалась от лечения и еды. Ей была назначена усиленная терапия. С Настей работал психотерапевт — Сергей Иванович Приходько, мужчина сорока пяти лет, в разводе. Постепенно терапия дала положительный результат, и Настя стала возвращаться в реальный мир.
Бабушка и Надюша навещали маму, принося с собой её любимые фрукты — яблоки. Каждый раз, когда девочка видела Приходько, ей казалось, что перед ней стоит жаба в человеческий рост.
— Бабушка, а разве жабы могут говорить человеческим языком? — спросила внучка у Марии Николаевны после очередного посещения больницы.
— Нет, с чего ты взяла? — удивилась женщина.
— Тогда почему мамин врач говорит по-нашему? — продолжала допытываться девочка.
— Надюшка, ты о чем? — не поняла Мария Николаевна. При чем здесь Сергей Иванович и жаба?
— Бабушка, ты такая взрослая, а задаешь глупые вопросы, — грустно вздохнула Надя. Как же тяжело с Марией Николаевной — такая большая, а не понимает элементарных вещей. — Мамин врач похож на жабу.
— Ой, внученька, какая же ты смешная, — расхохоталась Мария Николаевна.
— Ничего я не смешная, — насупилась девочка.
— Надюшка, не обижайся, — пожилая женщина приобняла внучку. — Пойдем, куплю тебе мороженое, твое любимое.
— Клубничное? — с восторгом спросила девочка. Она уже забыла, что бабушка назвала ее смешной.
— Клубничное…
***
Через три недели Настю выписали из больницы. Перед приездом женщины домой, Мария Николаевна выдраила всю квартиру, убрав с глаз все предметы, напоминавшие об Александре. Женщина очень переживала за дочь, которая очень изменилась после похорон мужа. Казалось, что Настя перестала испытывать эмоции. Она долго могла сидеть и смотреть в одну точку.
В день приезда Чистяковой домой, Мария Николаевна и Надюша приготовили праздничный ужин и украсили шарами квартиру. Зайдя в квартиру, Настя молча обвела взглядом комнату и, ничего не сказав, ушла к себе в спальню. Там она легла на кровать и укрылась с головой одеялом. Надюша подошла к Насте и тихонько потрясла ее:
— Мамочка, — прошептала девочка. — Можно к тебе?
Ответом было лишь молчание. Тогда Надюша залезла на кровать.
— Мамуля…
Неожиданно Настя скинула с себя одеяло и ненавистно посмотрела на дочь.
— Что ты ко мне пристала? — грубо спросила женщина. — Иди поиграй. У тебя столько игрушек, а ты ко мне пристаешь!
— Я просто хотела… — голос девочки предательски задрожал. Она выбежала из комнаты, чуть не сбив бабушку с ног.
— Настюша, чего ты кричишь на дочку? — осуждающе спросила Мария Николаевна, которая пришла из соседней комнаты, услышав крик.
— Я хочу побыть одна! — четко выделяя каждое слово, сказала Чистякова. — Чего не понятно?
— Надюша соскучилась по тебе, и хотела побыть с тобой.
— Я этого не хочу! Оставьте меня все в покое! Я потеряла смысл жизни после смерти мужа!
— Дочка, я все понимаю, что ты сейчас потеряна, — спокойным тоном сказала Мария Николаевна, присаживаясь рядом с Настей. Она медленно стала поглаживать Чистякову по голове, успокаивая ее. — Но у тебя есть дочка, которая тебя любит. Не лишай ее матери, пожалуйста.
Настя разрыдалась на плече у матери.
— Мамочка, мне так плохо без Саши, — шептала она. — Мне физически не хватает воздуха, я хочу набрать его, вдохнуть полной грудью, но что-то мешает, не получается. Мне просыпаться по утрам не хочется. Зачем? Для чего? Для кого? Не знаю, что мне делать. Я смотрю на Надю и вижу Сашу. Ведь дочка точная копия своего отца. Мамочка…
— Ох, дочка…
— Мамочка, я постараюсь... Нет, я сделаю все, чтобы Надюша не чувствовала себя одинокой. Я буду любить ее за двоих: за себя и Сашу.
Мария Николаевна облегченно вздохнула. Настя осознала, что дочка ни в чем не виновата, и Надюша не должна лишиться еще и матери. А уж она, бабушка, приложит все усилия, чтобы поддержать Настю, и подставит ей свое надежное плечо.