Когда была маленькой я, злость на детей родители не скрывали. Иногда эта злость проявлялась в здоровой форме, а иногда был явный перебор, который, впрочем, тоже особо не порицался обществом. Практически в любой непонятной ситуации было ясно, что это ребёнок-паршивец мать доводит, а не мать делает что-то не то. Некоторые родители проявляли не только злость, но и ненависть, агрессию и другие негативные вещи. Некоторых детей били, унижали, лишали каких-то базовых вещей...
Прошли годы. Дети выросли. Мы выросли. И многое узнали про воспитание, про детскую психику, привязанность... Узнали о собственных детских травмах. По крайней мере, краем уха.
Как-то так вышло, что с некоторых пор злиться на детей стало нельзя. Совсем нельзя. Никак. Особенно охотно с этим запретом соглашаются, конечно же, те, кому не повезло жить с откровенно токсичными родителями.
Мать, которая признаётся в том, что злится на ребёнка, легко может оказаться подвергнута осуждению. Нельзя на детей злиться. Дети – счастье. Дети – радость. Если ты злишься, ты наносишь травму. Если ты злишься, с тобой что-то не так.
Но давайте начистоту? Дети, кроме всего прочего, являются и источником дискомфорта. И даже если в общем этот дискомфорт перекрывается положительными моментами, ситуативно он может перевесить всё остальное.
Начиная с беременности и родов, которые далеко не всегда безоблачны и приятны.
А дальше – больше.
Дети кричат, кусают тебя во время кормления, не дают выспаться, проливают сок, размазывают кашу по столу, пачкают одежду, причём, не только свою, проверяют границы, требуют контейнирования чувств, рвут десятые подряд штаны, которые куплены за счёт экономии на твоих ботинках, устраивают истерики, требуют внимания, даже если ты болеешь и лежишь пластом, будучи одеты в комбинезоны в два слоя, просятся срочно в туалет посреди оживлённой улицы, где ни кустика, ни туалета, просыпаются в пять утра и будят тебя или никак не засыпают, хотя на дворе уже глубокая ночь, клянчат вредные конфеты возле кассы, наступают тебе на ноги, задают неудобные вопросы про окружающих...
Представьте себе, что нечто подобное вытворяет взрослый.
С любым взрослым я в такой ситуации либо постараюсь максимально дистанцироваться от человека, либо совершу тяжкое преступление, если возможности сбежать у меня не будет. Допустим, один раз я ещё смогу закрыть глаза и спокойно себя вести, возможно, если речь об очень хорошем друге, я смогу сохранять спокойствие и не раз. Возможно.
Но с ребёнком такого рода ситуации происходят довольно часто. Даже с самым прекрасным подарочным ребёнком.
В отношениях с любым взрослым есть возможность уйти. Хотя бы, на время. За взрослых я не отвечаю. Мне не придётся исправлять за другого взрослого последствия его ошибок, не получая ничего взамен. С детьми совершенно иначе. Вам не кажется, что это лишь добавляет остроты?
Никогда не злиться на детей невозможно.
Но злиться нельзя.
Оттого, что человеку запретили что-то чувствовать, он не перестанет чувствовать. Скорее, научится прятать злость. Хорошо прятать. Так, чтобы никто не заметил.
Такие чувства, которые не проживаются, либо направляются на себя, постепенно разрушая изнутри, либо однажды прорываются наружу, сметая всё на своём пути. На пути матери частенько стоят дети.
Меж тем, злость – чувство, которое вовсе не обязательно должно проявляться через насилие. И между сообщением о том, что ты злишься, и ударом по лицу разозлившего – пропасть. Даже просто признать существование чувства и озвучить его – уже немало. А дальше простор для сублимации. Если не можешь предъявить злость, можно писать письма гнева, бить подушки, выходить поорать в поле, выходить на пробежку, рисовать, проговаривать с кем-то, готовым принять... Злость не так уж сложно прожить экологично.
А ещё я верю, что ребёнку полезно, хотя бы иногда видеть, что мама на него злится. Злость, она же маркер, который помогает отследить дискомфорт при нарушении границ. А воспитание всегда в том числе и про установление и соблюдение границ. Мама, которая злится, обращает внимание на границы.
Такие дела.
