11 апреля — Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. В этой связи нужно отметить, что в 1941-1944 годах гитлеровскими оккупантами на территории Беларуси было создано 260 лагерей смерти, где содержалось порядка 1,4 миллиона человек. При этом 14 концлагерей были детскими, там у малолетних узников брали кровь для лечения раненых солдат вермахта.
Вместе с тем тематика создания концентрационных лагерей на территории Беларуси связана не только с действиями нацистов, но также с преступлениями польской оккупационной администрации против населения Западной Беларуси в 1921-1939 годах.
Дело в том, что после подписания Рижского мирного договора между Советской Россией и Польшей в марте 1921 года регионы Западной Беларуси и Западной Украины отошли под юрисдикцию Варшавы. Несмотря на обещания гарантировать национальным меньшинствам определенные права и культурную автономию, польское руководство изначально взяло курс на подавление прав и свобод, полонизацию и окатоличивание белорусского и украинского населения.
Любые проявления национальной борьбы за социальные права, которую возглавляли коммунистические и социал-демократические организации (Беларуская сялянска-работніцкая грамада, Камуністычная партыя Заходняй Беларусі — КПЗБ, Ленінскі Камсамол Заходняй Беларусі и пр.), жестоко преследовались как в уголовном, так и во внесудебном порядке.
Органы политического сыска межвоенной Польши практиковали аресты, избиения, пытки, убийства и иные формы давления на инакомыслящих. Ситуация особенно ухудшилась после военного переворота в Польше и установления диктатуры Юзефа Пилсудского, сторонники которого объявили курс на «санацию» (оздоровление) государства, что предполагало широкомасштабные репрессии против оппонентов, в первую очередь коммунистов, а также представителей белорусского и украинского национального движения.
Юзеф Пилсудский
Концлагерь для инакомыслящих
В 1934 году с целью интернирования противников режима Пилсудского в г. Береза-Картузская Полесского воеводства (нынешний город Береза Брестской области) был создан концентрационный лагерь, через застенки которого за пять лет прошли более 10 тысяч белорусов, украинцев, поляков, литовцев, евреев и представителей других национальностей.
По воспоминаниям узников, вся организация лагеря была подчинена одной цели: сломить человека физически и психологически, раздавить его индивидуальность, превратить в бессловесное быдло, даже не помышляющее о своих политических и национальных правах, а тем более о какой-либо борьбе. Заключенные содержались в антисанитарных условиях, их лишали сна и морили голодом, всячески унижали человеческое достоинство, принуждая, к примеру, с головой окунаться в выгребные ямы, ползти на коленях по специальной дорожке из битого кирпича («дорога Сталина»), в то время как строй полицейских избивал арестантов дубинками.
Очевидно, что организация этого концлагеря не была случайным явлением в политике межвоенной Польши на захваченных землях, хотя современные польские историки отрицают как сам факт оккупации Западной Беларуси, так и авторитарный характер Второй Речи Посполитой, которая на самом деле была государством с явными элементами фашизма.
Формула «польскости»
В этой связи нужно сказать, что вовсе не зря польская дипломатия 30-х годов прошлого века заигрывала с Гитлером. В 1938 году Польша, как настоящая «гиена Европы», с энтузиазмом приняла участие в разделе Чехословакии, захватив Тешинскую область, о чем предварительно была достигнута договоренность между немецкими и польскими дипломатами.
Что касается отношения Варшавы к населению оккупированных территорий Беларуси, в полной мере суть проводимой политики выразил в июне 1939 года белостокский воевода Осташевский: «Мы желаем и требуем, чтобы это меньшинство думало по-польски. Ничего взамен не давать и ничего не делать в другом направлении. Рано или поздно белорусское население будет полонизировано».
Нужно признать, что на этом пути поляки действительно добились заметных успехов. К 1939 году в Западной Беларуси не осталось ни одной школы с белорусским языком обучения, а детям с малых лет вбивали в голову мысль об их польском происхождении. Единственная возможность продвижения по социальной лестнице для белоруса заключалась в демонстративном отказе от своей идентичности, вероисповедания, языка и культуры в пользу «польскости».
В связи со смертью Пилсудского Адольф Гитлер объявил в Рейхе всенародный траур и отослал телеграмму польскому президенту, где писал: «Я глубоко тронут известием о смерти маршала Пилсудского и выражаю Вашему Превосходительству и польскому правительству мои искренние соболезнования. Польша потеряла в призванном в вечность Маршале творца своей новой страны и ее самого верного сына. Вместе с польским народом и немецкий народ оплакивает смерть этого великого патриота, который через свое полное сотрудничество с немцами оказал большую услугу не только нашим странам, но и оказал неоценимую помощь в успокоении Европы».
Акт исторической справедливости
И только освободительный поход Красной Армии на земли Западной Беларуси 17 сентября 1939 года положил конец этой дискриминационной политике, направленной на порабощение и ассимиляцию белорусского народа. В этом смысле с точки зрения белорусских национальных интересов с ликвидацией Второй Речи Посполитой произошел акт исторической справедливости, хотя польские ученые и политические круги безусловно имеют право рассматривать события того времени в ином ракурсе. Вместе с тем представляется, что немалая доля ответственности за крах т. н. Польской Республики лежит на тогдашних варшавских правителях, погрязших в политических интрижках с нацистами и стремившихся к порабощению других народов, в первую очередь белорусов и украинцев.
Цели — старые, методы — новые
При этом события последнего времени указывают, что стратегические цели польской политики в отношении Беларуси не изменились, хотя методы их достижения стали более изощренными. На смену дубинкам, концлагерям, «дорогам Сталина» пришли информационно-психологические операции, политическое и экономическое давление, по-фарисейски прикрываемое словесами о «демократии».
Отдельный аспект в этой связи — польская политика исторической памяти, когда различные институции соседней страны через местную обслугу из числа купленных псевдоисториков и публицистов продвигают в нашем обществе собственный исторический нарратив, фальшивые установки, выгодные современной Варшаве. Когда читаешь сказки наших «неправительственных» и «независимых» про «заходнебеларускую Атлянтыду», складывается впечатление, что белорусы «за польскiм часам» двери подвязывали колбасой, а не гнили в застенках Берёзы-Картузской, лишенные права «людзьмі звацца».
Вместе с тем современная Беларусь практически не поднимала вопрос польской оккупации, в том числе преступлений захватчиков против нашего народа. Это вовсе не значит, что сейчас надо уроки истории закладывать в основу межгосударственных отношений. Однако очевидно, что нашим людям следует предложить реальную картину прошлого, чтобы впоследствии не потерять будущее. В этой связи оккупационная политика Польши на землях Западной Беларуси в 1921-1939 годах должна получить соответствующую правовую и историческую оценку, суть которой необходимо максимально широко донести всему миру.
В завершение напомним, что в 1966 году в БССР был издан сборник воспоминаний бывших узников Березы-Картузской «Они не стали на колени». Было бы правильно не только переиздать, но и экранизировать эти истории в современной Беларуси.
Александр Шпаковский
Автор фото: фото из открытых источников
