Их было семеро. Они стояли плотной группой плечом к плечу. Восьмой согнувшись облокотился о планширь и изредка бросал в мою сторону жалостливые взгляды. От группы отделился второй помощник капитана и вошел в штурманскую рубку. Остальные остались стоять на правом крыле мостика.
- Что случилось? Почему не отдыхаешь тебе на вахту заступать через четыре часа? – спрашиваю у него.
- Старший механик плохой, - сказал моряк.
- Как плохой?
- Заставляет моториста работать, а он устал. У него сердце больное.
- Понятно. Значит, так. До прихода в порт ТЕМА я освобождаю моториста от работы. Проводите его в каюту, пусть двое суток до порта отдыхает. Второе. Сейчас немедленно информирую берег и по приходу медики заберут его в больницу. Договорились?
- Хорошо, а старший механик не будет против ?
- Не будет. Берегите своего товарища.
Второй помощник собрался было уходить к своей группе поддержки, но я остановил его вопросом:
- Который час?
- Восемь часов пятнадцать минут, - ответил штурман.
- Мой вопрос - почему все моряки до сих пор не работают? Собрались около мостика и демонстрируют свои бицепсы. Зачем ?
Второй стушевался, но ничего вразумительного ответить не смог.
- Все свободны, приступайте наконец-то к работе, - сказал я , второй помощник ушел , и увел за собой остальных.
Из радиорубки в ГАНУ ,( все восемь моряков из этой страны), улетели два сообщения. Первое – мотористу нужна медицинская помощь , устал, жалуется на сердце. Второе сообщение о том, что моряки с восьми часов утра до восьми пятнадцати толпились около мостика. Не работали. Бастовали.
Ответы пришли незамедлительно. Доктор после швартовки будет. А вот второй ответ был длинный и развернутый. Начинался вполне миролюбиво и дружески: «МОИ БРАТЬЯ!». На этом лирика закончилась. Дальше все шло в лучших традициях русского мата. И заканчивалось предупреждением, еще одна выходка и все будут списаны в порту ТЕМА.
Распечатал по восемь экземпляров исходящего и входящего сообщения. Вручил каждому. Второй помощник перевел им. Погрустнели моряки, призадумались. Но правда, есть правда. Ни минуты не добавил к их забастовке.
Оставшееся время работали, не отлынивали. Даже моторист выскочил из койки и был в машинном отделении на радость и в помощь старшему механику.