14,9 тыс подписчиков

20. Пешком по Испании. Врацек

12 апреля 202112 апр 2021

1748

10 мин

Не спеша приготовил себе завтрак, не спеша собрался и вышел из приюта в темноту утра.

Там меня уже ждали.

У выхода из приюта кто-то стоял. В глаза бросилась только большая шляпа – всё остальное в темноте было не разобрать. Я, не задерживаясь, заторопился на тропу, и включил «полный ход» - ведь в планах на сегодня было много чего.

Человек в шляпе устремился за мной. Он молча шел в метре-двух сзади меня. Мой фонарик освещал дорогу и мне и ему. Через какое-то время он включил свой и наши световые пятна пошли вместе, передо мной. И опять, всё это – в полном молчании.

Через час стало светлеть, он всё еще держался позади меня, но уже почти рядом.

Искоса я смог разглядеть его. Это был худощавый паренек, с лицом желтоватого оттенка. Я вспомнил его изучающий взгляд вчера вечером, когда он присматривался ко всем.

Одет он был в тяжелые брезентовый брюки и прорезиненную куртку. Рюкзак заботливо был закрыт черной накидкой на случай дождя.

- Откуда ты?

- Из Польши, из-под Кракова.

Еще полчаса ходьбы молча.

- Как тебя зовут?

- Врацек

- сколько лет?

- 19

- И почему ты попал на Камино?

- Я пошел на Камино за маму – она болеет раком. А ей только 48лет. Мы в семье подумали – я должен за нее пройти Камино и попросить Бога, чтобы она не болела.

- Жалко, она очень молодая…

- Ты учишься?

- Да, я учился на биолога.

- Какого?

- Общей биологии. В прошлом году у меня при поступлении были не очень хорошие оценки. В этом году я попробую пересдать и тогда определюсь.

Опять с полчаса идем в молчании. Теперь вопросы стал задавать он:

- Как в России относятся к Путину?

- По-разному. Я думаю: 50 на 50.

- Почему его любят?

- А почему нет? Он мне не ответил, и мы минут пять шли в молчании.

Я пытался вспомнить польских политиков, чтобы спросить его, но с утра в голове было пусто. Наконец вспомнил – Кочинский!

- А ты что думаешь о Кочинском?

- Я учу биологию и не увлекаюсь политикой.

- Но ты же знаешь Путина!

- Россия – великая страна и Путин президент Думы. А Кочинский? Кочинский – просто политик.

(Не забывайте – я стараюсь оставлять диалоги без «ретуши», как он был произнесен и как я его записал по памяти вечером. И это и мои впечатления того дня ).

Опять минут десять молчания.

- Я хочу побывать в Непале в следующем году, это очень близко от России.

- ???

- Я смотрел карту – очень близко.

- Яблоко будешь? – предложил я ему.

- Да, буду, - он аккуратно его взял, и мы сели в метрах трех друг от друга и молча схрупали яблоки.

Я решил посмотреть сколько время и обнаружил, что на руке моих часов нет! И я не помню, надевал я их утром или нет. Очень жаль. Это подарок Серёги, моего друга, на юбилей. Возвращаться обратно на два часа я не смогу. Наверное, у меня изменилось лицо. Врацек спросил:

- Что случилось?

- Забыл часы в приюте.

- Дорогие?

- Нет, но они были подарены мне хорошим человеком. Жалко.

- Очень жаль.

Пошли дальше.

Ему позвонили из Польши.

- Бабушка очень волнуется за меня, - объяснил он мне после звонка, - и мама тоже.

Через пару часов после выхода из приюта мы дошли до самой высокой точки Камино с высотой 1,505 метров над уровнем моря. Каждый паломник несет с собой камень/камешек из дома. А на этом перевале Puerta Irago , где стоит железный крест, их оставляют. Я вёз из Москвы камень на полкило, он был с мою ладонь, и весь путь пролежал в самом низу моего рюкзака. (Надо сказать, что самая высокая точка Камино в 1,516 метров находится дальше, через 9км. Но исторически сложилось, что отмечена именно эта точка ).

С большой радостью я его достал.

- Врацек, а у тебя есть камень? - Он поднял с земли маленький кусочек жестом фокусника: - А вот он!

Так и положили мы вместе с ним камни в общую кучу, что нанесли паломники до нас, мой – побольше и его – совсем маленький.

Пошел спуск – мои ноги перестали меня слушаться. Это только кажется, что спускаться легче, чем подниматься. На самом деле вся нагрузка приходится на пальцы ног, которые совсем для этого не приспособлены.

Я стал всё чаще останавливаться. Вы увидите много фотографий с этого участка. Конечно, виды были красивыми, но еще больше было моё желание остановиться. Я стал обузой для моего спутника. Он всё чаще обгонял меня и ждал. Но я не мог идти быстрее.

- Слушай, я иду медленно, а ты ходишь быстро. Иди вперед один, не жди меня.

- Нет

Еще минут двадцать я тащусь, а он пытается меня тянуть, поддержать меня.

- Врацек, пожалуйста, ты ДОЛЖЕН идти – я пойду медленно. Я дойду…

Он с неохотой стал уходить вперед, оглядываясь несколько раз на меня.

...

Я продолжал сражаться со спуском. Солнце поднялось и стало очень жарко и душно. Не знаю, откуда, но стоял очень сильный запах сандалового дерева. Или это было в моем воображении.

Я просто заставлял себя идти. Меня обогнали несколько пилигримов, а я тащился и плёлся и уговаривал себя и тащился…

Наконец я дошел до Acebo , первой деревушки после перевала. И первое, что я увидел, это была худенькая фигурка Врацека, который меня ждал на лавочке! Он просто ждал меня…

- Врацек, пойми, мне нужен отдых. Пожалуйста, не жди.

Я как будто его ударил. Он повесил голову и ушел.

Кто меня читает, пожалуйста, помолитесь за его маму. Где-то ученые доказали, что люди, за которых молятся, выздоравливают на процентов 10-15 чаще. Даже если они не знают, что за них молятся. Пожалуйста, помолитесь за маму Врацека и за него, идущего.

Я лишен этого дара – молиться.

Прошло пять лет с этой встречи, я вряд ли его встречу еще раз, но, я надеюсь, мама выздоровела. Врацек дал урок мне, видевшему жизнь человеку.

…

Эта деревушка Acebo заметно отличалась от других испанских деревень – она выглядела неопрятной. При входе в деревню пилигримов встречала пыльная дорога, заброшенные и неухоженные дома и сараи. И, как манна небесная, два бара, один напротив другого – после трех километров спуска с полутора на тысячу метров под горячим испанским солнцем.

Я вошел в тот, что был по правую руку от меня. Тетка, стоящая за барной стойкой, была занята делом: отвернувшись, она трепалась по телефону. Я постоял минуту-другую и ушел в бар напротив. Там за стойкой стоял круглый, улыбающийся мужчина с большой лысиной и с волосами на груди, которые вылезали у него из-под рубашки и создавали густой черный шарф вокруг шеи.

- Hola! / Привет ! /

- Hola! Fresh orange please. /Привет! Пожалуйста, свежевыжатый сок /

- ОК. – он взял стакан и ушел в соседнюю комнату. Послышался шум машинки, но продолжался он секунд десять. За это время она не выжала бы и одного апельсина. Еще пара секунд и он выносит мне полный стакан с соком. По внешнему виду – это был сок из пакета.

- 3,5 Евро (обычно стакан фреш стоил 2-2,5 евро ), - объявил он, улыбаясь. В улыбке не было искренности, а было довольствие собой, что она нашел такого лоха как я.

- 3,5Евро, - повторил он. Ок, я не буду с ним спорить – у меня просто нет сил.

- А лед можно?

- No tengo ice ! /У меня нет льда! /, - Он продолжал мне улыбаться, но улыбка превратилась в издевательскую.

- No tengo ice ! - повторил он. Я же видел, предыдущий покупатель вышел со стаканом колы со льдом. Ну и хрен с тобой! Я взял стакан и вышел из бара. Тень была на противоположной стороне, у первого бара, поэтому все пилигримы уселись за столиками там.

Женщина из первого бара наконец наговорилась по телефону и, выйдя на крыльцо, обнаружила народ на ее стульях и за ее столиками!!! Она что-то завопила на пилигримов и всех выгнала под солнце, прочь со своей собственности. Я уже был без ботинок, и она мне пробурчала типа: «Не забудь сам за собой убрать посуду», но оставила меня там, где я сидел. Получилось, что всех выгнали под солнце, а я один остался в тени. Было как-то не по себе. Посидев совсем немного я поплёлся дальше.

На последних домах Acebo приобрёл боле-менее цивилизованный вид: появилась мостовая, домики, хоть и заброшенные, были приведены в вид, когда их можно фотографировать.

Спуск беспощадно продолжался. Я тащился по этой жаре, еле передвигая ноги и очень сильно пахло сандалом. Следующий городок был приятен глазу.

Но спуск продолжался и дальше, хотя и стал менее крутым. Впереди послышалась музыка и я увидел нечто странное. Оно двигалось мне навстречу.

Я смог его рассмотреть только когда между нами оставалось метров сто: это был мужчина, лет тридцати-сорока на уницикле (моноцикле) с рюкзаком за спиной. Одной рукой он держал на плече большой проигрыватель (или колонку), из которой разносились бравые марши. Если я спускался, то он поднимался на этом уницикле, и ему приходилось несладко. Но это был цирк!

Дойдя до Молинасеки (Molinaseca ) = спуск с вершины на 900метров по тропе длиною в 10км, я сдох полностью. Поэтому, когда «живая реклама» (человек, встречающий всех на тропе перед городом) предложил остановиться в новом приюте, я не стал долго себя уговаривать, хотя я планировал пройти сегодня на десять километров больше.

Обратите внимание, на карте города в путеводителе показаны только хостелы (они дороже), а не приюты. Новый приют открылся около церкви, слева по ходу Камино, сразу за мостом, пройдя по узкой улочке.

Он оказался очень удобным. На первом этаже была комната с баром и мягкими диванами, где можно было посидеть с банкой Колы или KAS а, стиральные и сушильные машины. Второй этаж занимала большая комната, разделенная стенами (не до потолка) на отсеки по три-четыре кровати и, если ты хочешь бОльшего уединения за дополнительную плату, пара отдельных комнат.

То, что видится как лоджия с большим окном – это отдельная комната с микроволновкой, автоматом по продаже кофе, чайником и парой столиков у окна.

В приюте я был первым в этот день. Я перестирал белье, сходил в душ и уныло сидел на полу рядом с кроватью, подводя итоги дня: Серёгины часы я оставил в последнем приюте, я незаслуженно обидел человека, меня посчитали лохом, под большим пальцем левой ноги была кровавая мозоль, на двух пальцах правой ноги ногти сдвинулись со своих мест и было ясно, что они сойдут.

И тут хозяйка привела следующих постояльцев. Это были Свобода и Пепе из Болгарии!!! (Помните, мы шли несколько дней с ними из Бургоса. Это было дней десять назад). Вот уж кого я не ожидал увидеть! Мы обрадовались друг другу, как родные. Они разместились в соседнем отсеке и стали бегать ко мне поговорить. Свобода громогласно говорила по-русски, а Пепе что-то щебетала по-болгарски и складывала сухие тренированные руки ладонями лодочкой.

Свобода:

- Мы спускались и спускались, а потом вышли на дорогу и попытались остановить машину. Нет… конечно, нет!... мы ни в коем случае не хотели, чтобы нас подвезли, но водитель остановился и посадил нас к себе. Водитель сказал, что один велосипедист упал с тропы вниз. Скорая его увезла, а поломанный велосипед он везет хозяину.

У меня промелькнула мысль о том сумасшедшем на уницикле и с музыкой, но я не стал уточнять.

Тут Свобода увидала у меня хозяйственное мыло.

- Мыло! ХОЗЯЙСТВЕННОЕ! Я уже лет 15 им не стирала! Всё, что я пробовала после российского хозяйственного мыла, не идет ни в какое сравнение! Дай постирать!

Конечно, я не мог отказать ей в таком удовольствии.

Пользуясь тем, что я закончил сегодня раньше чем обычно, я прошелся/ прохромал по всему городку. Симпатичный, правда?

Прошел грибной дождь, который не помешал мне наслаждаться отдыхом.

Горный поток, наверное, такой сильный, что они ставят надолбы, которые рассекают водные потоки перед мостом.

Вечером Свобода и Пепе решили сделать себе салат, а я пошел в ресторан, который находится сразу же с левой стороны моста (если считать по движению Камино).

Я давно не ел такого наваристого рыбного супа, где была и рыба нескольких сортов и осминожки и креветки и мидии. Плюс полбутылки красного вина.