Глава 5. Кордон
Апрельский вечер выдался на редкость тёплым. В котелке над костром кипел чай, а Баламут тренькал что-то нехитрое на раздолбанной семиструнной гитаре.
Я невольно усмехнулся в душе: «И чего в этой Зоне такого страшного? Такой же мир, такие же люди. Только глуше всё, тише: дичает мир вокруг без человека. Вон и стайка собак резвится в поле – далеко-далеко. Фигурки их маленькие, как будто из пластилина, тела гибкие, сильные – ни минуты им на месте не усидеть."
Баламут тоже их заметил, напрягся, отложил гитару и взялся за свой старенький, потёртый «Калаш»:
- Эй, мужики! Слепые псы в поле! Вальнём или не стоит привлекать внимания?
- Ну, если с ними нет чернобыльца, то угрозы они не представляют, - заверил его высокий сталкер с рыжей, окладистой бородой: ни дать, ни взять, викинг в сталкерском костюме.
- Ну, не скажи, Вик, - возразил ему жилистый паренёк со свежим шрамом над бровью. – Ближе их подпускать не стоит. Если вся стая соберётся, то нам придётся не сладко: хоть на крыши лезь – по-другому не отбиться…
Разум мой протестовал: вооруженные, взрослые мужчины боятся стайки собак! Ну это уже ни в какие ворота – стрелять в друзей человека, о чём я сразу же и сказал всей честной компании. На что Вик улыбнулся чуть ли не по-отечески:
- Чувак, ты сам не знаешь, о чём говоришь. Это тебе не безобидные чихуа твоей гламурной соседки: это слепые псы! Их стая за несколько минут разбирает на части взрослого, вооружённого мужчину. Так что, если хочешь их погладить, милости прошу: сытые они гораздо добрее.
Сталкеры дружно захохотали. А Баламут подвинулся ближе, хлопнул меня по плечу и сказал:
- Друг, забудь обо всём, что тебе прививалось с детства. Здесь всё иначе. Зона извратила и вывернула все аспекты человеческого бытия, а затем проглотила их и выс… эээммм…. Выплюнула, скажем так…. – он сплюнул сквозь зубы и виновато улыбнулся. – Это тебе не Москва. Ты уж не обижайся. Здесь нет цивилизации с её гостиницами и туалетами. А военные здесь – это не добрые Дяди Стёпы, а наши первые враги после аномалий и мутантов.
Хотя, как знать: мутант ещё, если он сыт, может пройти мимо. Военный же – никогда. Им выплачивают премию за ПДА каждого убитого стлакера: а человек, в отличие от животных, не насыщается вовсе.
Кстати, и тебе наладонник не помешает. В нём есть всё, что нужно новичку: полезная информация, карты, почта, объявления с заданиями от торговцев. Не жадничай, загляни к Сидоровичу. Он тебе расскажет, что тут к чему, введёт в курс дела, подгонит хорошую снарягу. Поменяй своего Ярыгу хотя бы на пистолет Макарова. А то, не ровен час, заклинит в бою, и отправишься к праотцам, так и не узнав, что отказ оружия в Зоне так же смертелен, как и его отсутствие…
- Мут, а ты философ, - подмигнут ему рыжий Викинг и расхохотался. – Тебе нужно романы писать, а ты вот в Зоне штаны протираешь: ползаешь, небось на брюхе от аномалии к аномалии и знать не знаешь, какой великий талант в тебе погибает…
***
Как выяснилось чуть позже, Баламут оказался действительно толковым парнем. Вот только рассказывать о себе он упорно ничего не желал.
Ребята с кордона очень скоро засобирались в Зону, а мой новый товарищ посоветовал мне не торопиться и освоиться, как следует, поэтому на следующее утро мы двинули к Сидорочиву: выбирать мне хорошее снаряжение и надёжный карманный компьютер. И если бы я не слышал об этом торговце раньше, я бы принял его за обычного российского пенсионера, которые в большом изобилии заполняют сберкассы и больницы Москвы.
Конечно же, первое впечатление оказалось обманчивым: в дядьке этом чувствовалась такая закалка и хватка, что желание его провести и выгадать что-то для себя погибало сразу же за порогом его тесного, пыльного бункера.
Сидорович наскоро сгрёб бумаги с прилавка, открыл створку решётки, и хорошенько откашлявшись спросил:
- Ну, с чем пожаловали?
Баламут выложил на прилавок пару странных камней: один был пепельным, светящимся, в форме шара, который постоянно вращался и фосфоресцировал оранжевыми прожилками. А другой - напротив, казался маленьким, статичным и тёмным, но необычайно глубоким и притягательным, как чёрная жемчужина. Я невольно залюбовался вторым камнем, а Сидорович сгрёб их в защитный контейнер, и принялся тщательно изучать:
- Отлично, хороший товар, - наконец, изрёк он. – «Огненный шар» прямо как с научной брошюры. За него я дам тебе шестьсот пятьдесят. А вот вторая бирюлька сгодится на ювелирку, так как свойств особых я пока не наблюдаю, но красива, зараза – никогда такой штуки не видел. Разродилась же Зона после Выброса необычным хабаром. Но дам я тебе за него рублей триста, не больше. Ну, давай, говори: как твою бирюльку в журнал вписывать?
- Ну, назови его «Чёрной смородиной». Страсть, как ягодок хочется – до лета бы дожить… - грустно улыбнулся Мут.
- Типун тебе на язык, дурила! – выругался Сидорович. – Ты когда успел в Зону-то смотаться? Только ведь пришёл.
Мут улыбнулся:
- Да был у меня тайничок здесь, на Кордоне. Думал я, что вояки его раздербанят, ан-нет. Что-то они какими-то осторожными нынче стали – не к добру.
- Да, темнят они что-то. Я недавно говорил с одним летёхой с кордона – хотел за хабар у него ящик армейского сухпая выменять, так он в отказку пошёл. Прямо ляхой своей прострелянной чую, что грядут у них перемены – мама, не горюй. Зачастили в Зону проверяющие. На рассвете видел военных по дороге к лагерю – отстреливались от каких-то сталкеров в импортных бронекостюмах. Ну, конечно, положили их вояки, но вместо того, чтобы оттащить на блок-пост и сдать их КПК за хорошую премию, солдаты поспешно закинули тела со снарягой в ближайшую Карусель, и скоро ретировались. Ну надо ли говорить, что от тех ребяток осталось? Только пряжки от рюкзака, да и то покорёженные. Короче, решил я пока с вояками дел не иметь, и обстряпывать все вопросы поставок через Бармена. Если надумаете идти на Росток, передайте ему от меня весточку и вот этот диск, - торговец протянул Муту конверт, и залихвацки подмигнул. – Небось, кишка не тонка перед Выбросом в Зону соваться?
Мут поскрёб костяшкой пальца по прилавку:
- Так до Выброса, вроде, целых три дня. Успеем до Бара добраться, если выйдем сегодня. Хотя, по дороге у меня оборудован неплохой схрон, так что за нас не бойся, не пропадём.
Торговец благодушно улыбнулся и развернулся ко мне:
- Ну, а ты чем меня порадуешь?
Я выложил на прилавок свой новенький «Грач».
- Ещё один орнитолог к нам пожаловал, а? – рассмеялся Сидорович.
Мут добродушно улыбнулся и хрустнул костяшками пальцев:
- Нуууу, он скорее любитель, чем профессионал. Подгони ему ПММ, только поновей, Сидор, очень тебя прошу. Мне ещё с этим субъектом Зону топтать, аж до самого Бара. А ты знаешь, что в Тёмной Долине недобитки Борова сейчас чинят расправу над всяким «вольным».
- Наглый ты пацан, - проворчал торговец, но глаза его улыбались. – Хоть и умеешь правильно обозначить свои желания. Антирад брать будете? Или вам лучше водочки?
- Давай нам десять упаковок антирада, десять банок тушёнки, палку колбасы, батон в вакуумной упаковке, четыре армейских сухпайка, из тех, что остались, и восемь бутылок воды: литровых, без газа. Ах, да, и желательно, чтобы всё это было произведено в этом столетии, а то знаю я тебя, кровопийцу, - отбил мяч Мут, и оба расхохотались.
- Ладно, ждите. Пойду по сусекам поскребу, – проворчал торговец и удалился.
Спустя четверть часа он принёс нам всё вышеописанное, и даже чуть больше:
- Вот, - обратился он ко мне. – Хороший рюкзак тебе и берцы. А то, если ноги себе сотрёшь по самые уши, Мут тебя на своём горбу до Бара не дотащит. Как ты видишь, хлипенький он у нас, зато головастый. Давай, обувку смени, и лети себе, грачик, на волю.
Пока я копался, примеряя и подгоняя обувь, мой товарищ сложил провиант в рюкзаки, взял у Сидора пару коробок патронов и зарядил мой не новый, но вполне ещё надёжный ПММ.
Таким образом, как потом признался мне Мут, появился у него в Зоне первый в его жизни напарник, а ко мне плотно привязалось моё новое прозвище – Грач.
***
- В одиннадцать часов выдвигаемся. Патроны, бинты и дистиллятор воды у меня есть, детектор аномалий тоже. Но как только доберёмся до Свалки, обязательно найди местного барыгу и купи у него хороший детектор и пару аптечных наборов, в них есть всё, что требуется в Зоне: прививка от столбняка, антибиотики, стерильные повязки, хирургические иглы, противошоковые препараты. До Свалки полдня хода, но сначала нужно пересечь железнодорожную насыпь, так как с вояками сейчас иметь дело опасно. Идти придётся не по дороге, а вдоль кустов, чтобы патруль не засёк. Следуй за мной след в след, не торопись и никуда не сворачивай. Если не уверен, что путь чист, кидай болт, - Мут протянул мне увесистый мешочек мелкого, ржавого лома. – Вроде, всё. Без моей команды не стреляй, иначе можешь спугнуть нечто покрупнее псевдособаки. На свалке разживёшься охотничьим карабином.
Увидишь арт, говори мне. Рядом с артефактами почти всегда теснятся аномалии, потому что именно они артефакты и порождают. Так что никакой самодеятельности во избежание несчастных случаев.
Я утвердительно кивнул, и мы уселись на крыльце обветшалого дома.
- Сейчас хлебнём чайку, и двинемся в сторону Свалки. Проверь затвор у своего ПМ-а, а я пока почищу автомат. В Зоне оружие быстро приходит в негодность. Условия здесь крайне неблагоприятные.
Я улыбнулся:
- Да ладно, погода, вроде стоит хорошая. Счётчик Гейгера молчит. Может быть, не всё так страшно?
Баламут отложил автомат в сторону:
- Грач, поверь, это ещё не вполне Зона. Точнее, Зона, да не та. Так, лягушатник для начинающих… Или предбанник адской бездны – выбирай, что ближе. Зверья здесь мало, аномалии все очевидные. Даже небо изредка проясняется, и воздух не такой затхлый, как глубже, в Зоне.
Здесь нет постоянного ощущения опасности и смерти, нет бандюков, кровососов, снорков, наёмников и прочих тварей, которые с нетерпением жаждут случая тебя прикончить.
Из всех представителей вселенского зла здесь есть только жлоб Сидорович, который за сраную «Медузу» удавится, но ни рублём больше не даст. Хотя и он в душе хороший и знающий мужик, просто Зона выпотрошила его и выплюнула, без права на реабилитацию. Так что теперь он прожжённый торгаш, но дело своё знает: никогда и никому не продаст он не исправного ствола или штопанного комбинезона. И говорит всегда правду, хоть и выглядит это порой, как бессердечие: если отправляет человека на смерть, то так и скажет. И у каждого есть право отказаться – отношение его к людям от этого не меняется.
А вот друг его, Бармен, – субъект злопамятный. Поэтому на рожон с ним не лезь. Хотя, до Бара нужно ещё добраться. Вот познакомишься с ним, сам всё поймёшь…
Мут вздохнул и снова принялся протирать автомат ветошью. А я сидел и раздумывал: как мало, в сущности, я пока ещё знаю о Зоне. Не понятно, кому можно тут доверять, и почему всё так сложно вокруг устроено. Что мы, не люди что ли и не можем цивилизованно договориться? Мысли мои развеял свист чайника над костром – кто-то же догадался привезти сюда эту чудо-штуковину. Какой-то чернявый парень (таджик или узбек) разлил по кружкам ароматный напиток, достал пакет сухарей и высыпал их на газету: мол, «угощайтесь, парни!»… Спустя мгновение, на душе стало как-то теплее. И я впервые за всё это время почувствовал себя в Зоне, почти что как дома.
***
И всё-таки мне колоссально повезло, что буквально вчера утром я встретил на Кордоне этого странного паренька, Баламута.
Первое моё знакомство с мутантами состоялось уже через несколько метров от Лагеря новичков. Странное существо, больше всего напоминающее мне большую одноглазую котлету на лапах, с истошным воплем выскочило из кустов и понеслось нам на встречу, с определённой целью - нас сожрать.
Причём, желание это было настолько очевидным, что существо нетерпеливо похрюкивало и бормотало себе что-то под нос на непонятном, шлёпающем и вызывающем приступ дурноты, языке.
Мут приказал мне остановиться, но разум мой взбунтовался. Я вытащил пистолет, и хотел уже было выстрелить, однако напарник твёрдо перехватил мою руку и заставил меня опустить оружие.
Не добежав до нас и пяти метров, животное взмыло в воздух, продолжая визжать и похрюкивать, пока неведомая сила не раскрутила его и не разорвала на тысячу мелких кусков. Я тихо выругался.
- Карусель, - пояснил Мут. – Псевдоплоти не способны различать аномалии. Они слишком пугливы, прожорливы и тупы, чтобы прожить даже среднюю, по меркам Зоны, жизнь. Обычно, они не нападают на здорового человека, но если эта отважилась к нам подбежать, значит, где-то поблизости находятся её сородичи. Так что, держи оружие наготове и почаще оглядывайся.
- А как ты различил эту аномалию? – поинтересовался я.
- Видишь, у земли воздух слегка мерцает мутно-сизым цветом? Трава там слегка примята и листва над пятном кружится строго в определённом направлении, по кругу, как бы образуя воронку?
Я присмотрелся:
- Определённо, всё так и есть.
- Ещё бы. Почитай на досуге про аномалии в своём ПДА: много интересного там найдёшь. В списке «А» находятся аномалии первые по показателям смертности.
В него входят Карусель (где тело попавшее в центр аномалии раскручивается с невероятной скоростью, а потом разрывается) и Воронка (втягивающая в себя всё в радиусе метра, а затем сжимающая и спрессовывающая втянутые предметы в артефакт). Выжить в них, даже в самых совершенных костюмах, не возможно.
В список «Б» входят аномалии, в большинстве своём смертельные и весьма опасные, но вполне очевидные и проходимые при наличие хорошего костюма: это Жарка, Электра и Трамплин.
В список «С» помещены однозначно не смертельные, но весьма не приятные аномалии, такие как Жгучий пух, Кисель, Кислотный Туман и многие другие. Но не все из вышеперечисленных аномалий проявляют себя типичным образом. Поэтому стоит смотреть в оба, слушать свою интуицию и не лезть в подозрительные места. К тому же, Зона богата на новшества, и её не стабильная, по-сути, природа предполагает постоянное появление новых видов растений, аномалий и мутантов, которых наши несовершенные сканеры когда-нибудь не смогут распознать…
Я внутренне поёжился. Не люблю чувствовать себя заложником ситуации. Я, конечно, не раз ввязывался во всякого рода сомнительные авантюры, но решение отправиться в Зону, если выживу, ещё долго будет держать в их списке неизменную пальму первенства.
***
Не смотря на самые худшие мои опасения, до железнодорожной насыпи мы добрались без приключений. Даже живность местная совсем притихла, что, впрочем, уже не вызывало у меня особого воодушевления.
Мут остановился и вытащил из подсумка болты и детектор. Ещё издалека я услышал лёгкое потрескивание. А теперь и вообще, волосы на моём теле стояли дыбом. Под кирпичным мостком насыпи вовсю трещали и разряжались светло-сиреневые, электрической природы вспышки.
По описаниям Мута, я понял, что это Электра. Мут отошёл на пару шагов и кинул первый болт. Я насторожился. Сверкнула яркая вспышка и болт упал в середине импровизированного туннеля. Целый ряд щелчков оповестил нас о том, что ещё несколько дальних Электр разрядились под тяжестью пролетевшего болта.
- Плохо дело, - поделился своими опасениями Мут. – За время моего отсутствия куча Электр под насыпью образовалась. Придётся бежать. Электра после разрядки бездействует ещё 20 секунд, а потом снова набирает свою силу. Там, вдоль стены идёт старая отопительная труба: на ней – чисто. Сейчас я кидаю болты, ближние аномалии разряжаются. Мы с тобой одновременно бежим в тоннель и забираемся на эту трубу. Дальше действуем по тому же принципу. Всего в проходе нас ждёт четыре аномалии. Не фатально, если будешь следовать моим советам и не запаникуешь.
Я нервно сглотнул и приготовился слушать команды напарника. Тот досчитал до трёх и кинул первый болт – две ближайшие аномалии с треском разрядились. Следом за первым тут же полетел второй – снова треск. Затем Мут нервно выдохнул, и кинул третий болт – ничего не произошло.
- Сейчас я ещё раз закину болты. Два раза аномалия срабатывает – затем разряжается. Подам сигнал: беги, что есть мочи, но лишь до трубы.
Далее все звуки и запахи природы перестали для меня существовать. Где-то под ложечкой мучительно заныло, и все во мне слилось в нетерпеливое ожидание неизбежного…
Болт, затем разряд с чередой вспышек в глубинах тоннеля. Ещё болт – электромагнитный всплеск и тишина, дающая нам возможность преодолеть намеченный отрезок пространства.
- Давай! – скомандовал мне напарник и ринулся вперёд, к спасительной трубе.
Я, ни слова не говоря, поспешил вслед за ним. Сердце моё бешено колотилось. В ушах до сих пор стоял треск разрядившихся на моих глазах аномалий. На бегу я невольно съёжился и ждал, что как только ступлю под насыпь, так непременно снова шарахнет, и, чем чёрт не шутит, возьмёт да испепелит самонадеянного меня, и поделом, ибо нечего в Зону соваться. Но, вопреки всем орущим и разрывающим меня инстинктом, за рывком ничего не последовало: только волосы на теле всё так же стояли дыбом, и подушечки пальцев слегка покалывало, видимо от близости множества электрических очагов возмущения.
Мут дал мне отдышаться и осторожно хлопнул меня по руке, как бы обращая тем самым внимание на свои дальнейшие действия. Снова три болта, и Электры на время разряжены. Эти последние пять метров насыпи были для меня самыми длинными пятью метрами в моей жизни.
Как правило, это как раз то расстояние, которое преодолевает обычный человек в своей повседневной жизни от комнаты до туалета… Скажу честно: на этот раз в туалет я сходил гораздо раньше, и понял, что пять метров – для меня это слишком. Поэтому, пробежав их, я просто безвольно осел на корточки и, как идиот, улыбнулся во все свои тридцать два зуба.
- У-у-у-у! Как всё у нас запущено, - улыбнулся Мут. – Ну что? Штаны-то сухие? Смена белья не требуется?
- Не уверен, но было клёво, - рассмеялся я.
- Ну, шутишь, значит всё в норме. Поднимайся и пойдём. Некогда нам рассиживаться.
Глава 4. "Дорога в Зону" (предыдущая).