– Какого черта ты его сюда волочёшь? Господин Эспарт только изволил вернуться! – зычный голос дежурного ординарца, звероватого и грубого парня из северных провинций, как ни старался он его смягчить, разбудил уснувшего лишь перед рассветом Эспарта. Он разом открыл глаза, сел, отирая лицо, мокрое от капающего через прорехи палатки дождя и хмуро оглядывая сваленное в беспорядке оружие, погнутые во многих местах доспехи и разный хлам, неизвестно какими путями попавший в место, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать палаткой командующего. Дождь все не утихал, ветер тащил откуда-то запахи гари, сырой земли и крови. Свара у входа продолжалась. Второй голос, напряженный и злой, неразборчиво и торопливо бубнил что-то. Потом началась какая-то возня.
– Что там стряслось, Рунс? – крикнул Эспарт, с усилием распрямляясь. Грудь и правое плечо до сих пор зверски болели после богатырского удара копья какого-то одуревшего от крови и ужаса барона, через несколько мгновений отправленного им к праотцам.
– Лазутчика, похоже, поймали, господин Эспарт! – Рунс, рослый русоволосый детина, вошел и вытянулся перед начальством. – Господин Гур прислал его к вам, разбираться. Заводить?
– Не надо! Я сейчас выйду, – ответил Эспарт, тяжело поднимаясь на ноги. – Лазутчиков нам здесь еще не хватало для полного счастья!
Минувший день, полный ярости схватки, шума, воя, визга и криков, смерти, огня, крови; день, завершившийся чудовищным смерчем, заставившим бойцов обеих противоборствующих сторон вместе искать спасение от страшного урагана, слился для него в одно непрекращающееся столпотворение. Было за полночь, когда ураган стих, но клубящиеся чудовищные тучи затянули небо такой плотной пеленой, что свет огромной в эту ночь луны не мог пробиться сквозь них. В кромешной темноте, озаряемой светом факелов, Эспарт его помощники собирали своих уцелевших бойцов. Потом они все вместе разыскивали раненых, переносили их в безопасные места, оказывали посильную помощь, ставили охранения и дозоры. Кто-то разбирал завалы, образовавшиеся из поваленных и сломанных ветром деревьев, повозок и разного мусора, надеясь отыскать еще живых. Убитых оставили на поле боя до утра.
Что делалось в лагере противника, можно было только догадываться. Смерч, первоначально двигающийся в сторону отрядов Эспарта, в последний момент по необъяснимой причине, лишь зацепив их, развернулся и словно лемех широченного плуга, прошелся там, где были сосредоточены сторонники Дэла Лораса. Изнемогающие от усталости уцелевшие люди, кое-как укрывшись от дождя и непогоды, коротали последовавшую мучительную ночь, кто как мог.
Эспарт, приказав старшим командирам явиться утром к нему на военный совет, перед самым рассветом лег, но долго не мог уснуть, перебирая в памяти последние события и подробности боя. Когда же усталость начала брать свое, явились солдаты Гура с пойманным лазутчиком.
– Что он, этот ваш Гур, совсем с ума сошел? Сам не мог с ним разобраться? – бурчал Рунс, подавая Эспарту оружие и плащ.
– Поговори мне еще! – оборвал его Рий, выходя из палатки. – Гур понапрасну ничего не делает. Раз прислал, значит, так надо было. Ну, где он, этот ваш шпион?
Два высоких воина-островитянина, земляки Рия, обряженные в тяжелые длинные кольчуги, подвели к нему высокого, крепкого человека средних лет, одетого так, как обычно одеваются ингоры, - в темную кожаную куртку и штаны из мягкой оленьей кожи. На ногах у него были короткие, напоминающие охотничьи, сапоги с отворотами. Руки неизвестного были связаны за спиной, но, несмотря на это, человек держался независимо. Спокойный, уверенный взгляд темных глаз, высокий лоб, жесткая складка у рта говорили об уме и решительном, мужественном характере. Оружие «лазутчика» – длинный меч в простых кожаных ножнах и кинжал из темной, без украшений, стали, нес один из конвойных.
Старший из патрульных вкратце рассказал, что когда все уже разошлись, и лагерь затих, они заприметили незнакомца, бродящего в темноте по полю боя с какой-то странной, удивительно яркой лампой в руках. Он шел со стороны лагеря Лораса, то и дело останавливался и двигал туда-сюда своим фонарем, словно подавая кому-то знаки. Дозорные стали следить за ним, и когда он безбоязненно приблизился к их лагерю, остановили. Гур, оглядев незнакомца со всех сторон, покачал головой, подумал и приказал вести его к Эспарту.
На вопрос, где теперь упомянутая лампа, старший из караульных вытащил из-под плаща и подал Эспарту небольшой прямоугольный предмет из блестящего, гладкого металла. Эспарт взял его и стал рассматривать. Лампа действительно была странная, ее легкий металлический корпус не содержал ничего, что могло бы гореть.
– Развяжите его! – приказал он, и когда человека развязали, протянул светильник ему.
Тот взял и вопросительно поглядел на Эспарта. Лицо аранского военачальника, мужественное, с четкими чертами, внимательным взглядом, смелым разлетом бровей, производило впечатление силы. Более того! Этот человек сразу невольно чем-то располагал к себе. Горнон, обычно трудно сходящийся с людьми, неожиданно для себя почувствовал к нему странное, ни на чем, как будто, не основанное доверие.
Взяв свой электрический фонарь, он включил его. Широкий и яркий пучок света ударил в темноту чуть занимающегося утра. Эспарт сделал шаг назад, удивленно подняв брови. Горнон улыбнулся и протянул ему фонарь :
- Позвольте подарить его вам!
– Благодарю! – ответил аран, не без интереса разглядывая фонарь. - Но, все-таки, что вы делали на поле боя?
Горнон не успел ответить.
– Господин Эспарт, я видел, что он светил в лица убитых, словно кого-то разыскивал или колдовал, – быстро заговорил второй караульный, молодой парень лет 18-19. – Сдается мне, что он колдун. Это они, колдуны, наслали вчера на нас ураган! Все говорят об этом. Как бы он на вас порчу не навел этим своим подарком!
– Все – это кто? – поинтересовался Эспарт, хмуря брови и все-таки невольно усмехаясь. Распространившиеся по лагерю слухи о зловещих происках колдунов до него тоже доходили, как и передаваемые шепотом рассказы об удивительном, невозможном побеге двух неизвестных из королевской тюрьмы несколько лун назад, побеге, который , кроме как волшбой, объяснить было нечем.
– И наши все! – отвечал солдат. – И гвардейцы! Даже амазонки так же говорят, я сам слышал!
– Вы тоже думаете что это колдуны смерч наслали ? – обратился Эспарт к Горнону.
Тот ничего не ответил. Эспарт помолчал, подумал и отпустил караульных. – Зайдите в палатку, - сказал он Горнону. - Я хочу с вами поговорить. Ответьте мне, кто вы и откуда? Только честно…
***
Уважаемые читатели! Продолжение истории будет во вторник.
***
Картинка из Pixabay