На окраине Баку дорога в город петляет между скважин:
И в общем-то за пару сотен лет на этом пыльном берегу сменились только технологии добычи:
Вышки в море оставались приметой Бакинской бухты вплоть до 2000-х годов:
Там, где начинается собственно город, встречает весьма необычный пейзаж. У новенького здания Дворца водных видов спорта раскинулся просторный парк с бескрайними газонами и молодыми тоненькими деревцами, подрастающими над подпорках. По парку расставлены чёрные клетки:
Рядом с клетками пахнет мазутом, а внутри с тихим шипением вскидываются и опускаются штанговые насосы:
У каждой клетки - табличка. Не сразу до меня дошло, что это не музей и не концептуальное современное искусство, а просто парк на действующем месторождении! Разбитый, судя по всему, совсем недавно, уж точно позже указанных здесь дат:
Древнейшим способом нефтедобычи были колодцы: их рыли лопатами, заливали водой, а затем вычерпывали эту воду и снимали с неё нефтяную плёнку. Так испокон веков работали нефтепромыслы хоть в Галицком Прикарпатье , хоть на делянке Фёдора Прядунова под Ухтой , в 1747 году впервые добывавшего нефть в России. Захватив в 1806 году Бакинское ханство, Россия обнаружила на его территории несколько сотен нефтяных колодцев общей мощностью до 4000 тонн нефти в год. Многие из них действовали непрерывно с 16 века, а ханский Баку ежедневно отправлял караван до 200 верблюдов, гружёных кувшинами с нефтью.
И маршруты к потребителям эти верблюды знали, скорее всего, наизусть: нужды тогдашнего человечества в нефти были невелики, и в большинстве уголков мира она легко заменялась другими материалами и веществами. Лишь немногие понимали уже тогда, что фотоген (керосин) светит ярче лучины, а кир (битум) в больших объёмах доступнее смолы.
Одним из них был Николай Воскобойников, потомственный горный инженер из Ижевска, в 1823 году попавший на Апшерон в составе Закавказской горной экспедиции. Осев в тогда ещё уездном полувоенном Баку, в 1834-38 годах он стал директором Бакинских и Ширванских нефтяных и соляных промыслов - ведь технологии добычи и нефти, и соли были тогда почти одинаковы.
Николай Иванович планомерно работал над увеличением интенсивности добычи, и предтечами наклонных скважин стали ступенчатые колодцы, позволявшие теми же силами тягать нефть с гораздо большей глубины. Экспортируя сырую нефть в Персию, Российская империя закупала фотоген в Америке, и если первый в мире нефтеперегонный завод братья Дубинины построили в 1823 году в Моздоке, то второе в империи подобное предприятие Воскобойников запустил в 1837 году в Баку.
Он делал то же, что полвека спустя делал Владимир Шухов по заказу Нобелей - искал способы максимально удешевить нефтедобычу, чтобы уравновесить стоимость её доставки в Петербург по Каспию, встречной Волге и узким каналам Севера. С конца 1830-х годов Николай Иванович начал разрабатывать альтернативу нефтяным колодцам - скважины, но в 1838 кто-то удачно подсидел инженера: Воскобойников лишился директорской должности и чуть было не пошёл под суд с обвинениями в казнокрадстве. На процессе он был оправдан, но дальнейшая его карьера яркими событиями не была отмечена, так что где-то даже пишут, будто он сгинул во время геологических изысканий в Персии.
Однако его проектами скважин заинтересовался статский советник Василий Семёнов, вскоре добившийся их реализации на Апшероне. В 1846 году на Биби-Эйбатского месторождении был пробурен "бурав" - первая в мире разведывательная скважина 21 метр глубиной, а год спустя и первая промышленная скважина дала нефть.
Но первая скважина осталась слепой: николаевская Россия не нуждалась в нефти, издержки на её перевозку были слишком велики, а с распространением керосиновых ламп оказалось, что покупать фотоген у Рокфеллера да везти большими партиями через океаны - выгоднее. Родоначальником скважинного бурения прославился американец Эрвин Дрейк, наладивший подобную добычу в 1858 году в Пенсильвании.
Вторая скважина Баку на Балаханах бурилась в 1874 году уже по американской технологии. А Воскобойников, возможно, так и канул бы в безвестности, кабы ни советская "борьба с космополитизмом", помимо откровенных фейков вроде "воздухоплавателя Крякутного" поднявшая на свет и немало по-настоящему достойных имён.
В нынешнем Азербайджане Биби-Эйбатскую скважину помнят, и в центре нефтяного парка с недавних пор стоит её реплика. Хотя это и собирательный образ - из первых скважин, по сравнению с колодцами куда более узких, нефть выкачивали обычной помпой, а первую вышку над нефтяным колодцем соорудили в 1852 году австрийцы в Галиции. Да и располагался "бурав" хоть и на том же месторождении, но примерно в километре отсюда.
Всерьёз вывести Бакинские нефтепромыслы на мировой уровень смогли лишь Нобели в конце 19 века, за счёт трубопроводов, танкеров, цистерн и нефтехранилищ удешевившие нефть настолько, чтобы вытеснить Рокфеллера с европейского рынка. Здесь же слегка похожий на рельсы первой в России железной дороги из Петрозаводска подлинный фрагмент Нобелевских труб, вполне возможно - даже их первого нефтепровода (1879).
Ещё какая-то техника, в том числе резак по жести бакинского махзавода Рысина и Ляпина (1900):
А над парком - натуральные фавеллы, густо облепившие склон холма. Побродить в этом "шанхае" (как называли его раньше, пока настоящий Шанхай не вымахал в город будущего) было бы интересно, но я, увы, не успел. И даже если мне ещё случится побывать в Азербайджане, вряд ли к тому времени здесь не построят небоскрёб: